А пока неудачи преследовали ее. В «увлеченные марксизмом» кампусы она смогла проникнуть только в сопровождении полиции. В Энфилд-колледже даже пришлось призвать на помощь конную гвардию, чтобы проложить ей путь сквозь толпу распоясавшихся, остервенелых студентов, скандировавших: «Тэтчер — вон! Социалистическую революцию — сюда!» Она также столкнулась со студенческими профсоюзами, которые добились в свое время от правительства лейбористов решения об обязательном вступлении в них всех студентов по причине того, что студенты пользуются общественными услугами: страхованием, социальным вспомоществованием и т. д. Маргарет попыталась добиться отмены этого закона, даровавшего профсоюзам невероятные права, но потерпела поражение. Правительство не хотело столкновений с молодежью, зная, какова политическая цена таких столкновений. Маргарет также потерпела поражение, когда попыталась подчинить политику выделения субсидий университетам политике борьбы с наркотиками, с «утратой моральных ценностей и обществом вседозволенности». Руководство университетов тотчас же оседлало таких любимых коньков, как великие принципы независимости высшего образования и свободы получения и распространения знаний. Некоторые ученые мужи, у коих на устах было одно только слово «революция», напомнили о вольностях, дарованных учебным заведениям королевскими грамотами (хартиями) многовековой давности; так было, скажем, в Кембридже. И опять Маргарет вынуждена была отступить. Она также хотела провести реформу в сфере подготовки преподавателей и заставить их провести два года «на тех же скамьях, что и студенты, призванные сделать карьеру в промышленности или в свободных профессиях». Она надеялась, что таким образом они «станут обладать немного большим чувством реальности». Новый взрыв негодования! Ей пришлось создать специальную комиссию для рассмотрения этого вопроса. Возглавляемая лордом Джеймсом Расхолмом, эта комиссия «родила» доклад, не возымевший никакого эффекта. Опять фиаско!

В конце 1971 года Маргарет ожидала, что ее вот-вот изгонят из состава правительства. «Представители правого крыла, так называемые либералы, все эти патлатые, горластые агитаторы из крошечных группок и группировок решили меня убрать, — доверительно сообщила она одному из близких людей. — Быть может, им удастся это сделать». Однако в январе 1972 года она была приглашена на уик-энд в Чекерс, в официальную резиденцию премьер-министра. Прислав ей такое приглашение, Тэд Хит как бы вновь «усадил ее в седло». Хотя Маргарет в глубине души и не любила его, все же признала, что «в тот день Тэд Хит выказал себя в наилучшем свете, встав на сторону тех, кто изо всех сил старался действовать разумно». Возможно, пригласил он ее для того, чтобы попросить не производить столько шума, не нарываться на скандал, а тихо и спокойно работать. Это вполне вероятно, потому что с того дня она стала превосходным «стойким оловянным солдатиком» министерства образования и науки, не испытывающим болезненных терзаний и жадным до бюджетных средств.

Оказались ли оппортунизм и идеологическое разложение заразными болезнями, но только Маргарет Тэтчер образца 1972 года более не пыталась изменить ход вещей, потому как это было ей не по силам. Она не пыталась даже влиять на него, а всю свою энергию направила на защиту бюджета своего ведомства, ведя ожесточенные споры с Патриком Дженкинсом, заместителем министра финансов. Если в том была нужда, она пренебрегала его мнением и напрямую обращалась к канцлеру Казначейства. Она обретала все новых и новых врагов, но все же в основном добивалась удовлетворения своих требований. В то время как положение дел в экономике становилось просто ужасным под градом ударов, наносимых забастовками, скачками инфляции и разразившимся в 1973 году первым нефтяным кризисом, из-за которого цена барреля сырой нефти выросла вчетверо, Маргарет смогла спасти крупные программы министерства. Бюджет на 1974 год, самый «жесткий» из всех бюджетов эпохи правления Хита, предписывал ее ведомству сократить расходы всего на 157 миллионов фунтов стерлингов при общей сумме сокращения расходов в 3,5 миллиарда.

Что Маргарет делала с таким количеством денег? Прежде всего, старалась выполнить обещания, содержавшиеся в манифесте партии тори. В отличие от многих политических деятелей она полагала, что предвыборные обещания надо выполнять. Она ввела обязательное школьное обучение до шестнадцати лет, начала осуществлять обширную программу реконструкции старых начальных школ и постройки новых, «так как, — пишет она, — я считала, что это ненормально, чтобы в стране в 70-е годы XX века были школы с протекающими крышами, с техническим оснащением, находившимся в „зачаточном состоянии“, и с туалетами во дворах». Результаты были впечатляющие. Около двух тысяч ветхих школьных зданий были снесены или отремонтированы в Англии и Уэльсе. Она также занялась вопросом развития политехнических школ, на деле занимавшихся профессиональным обучением подростков, а профессиональное образование в Соединенном Королевстве, с его навязчивым культом джентльмена, по сути являющегося во всем дилетантом, хотя и похваляющегося знаниями, находилось в очень запущенном состоянии. Маргарет также удалось поспособствовать увеличению числа таких детских учреждений, как ясли, особенно в неблагополучных районах. Она хотела, чтобы все имели возможность для «хорошего старта» в жизни, и в этом вдохновлялась словами ее ментора Кита Джозефа, большого либерала перед лицом Вечности и перед Всевышним, но убежденного в том, что государство обязано дать всем равные шансы в первые годы жизни, чтобы «разбить порочный круг бедности и невежества».

Маргарет к тому же поддерживала некоторые проекты, истинную ценность коих открыла для себя во время пребывания в оппозиции, когда боролась против них, тем самым продемонстрировав свою способность постигать новое, чего многие в ней и не подозревали. Характерна в данном случае история с Открытым университетом. Это было «детище» правительства Вильсона, университет, в котором обучение осуществлялось путем переписки (то есть заочное обучение. — Пер.), что позволяло наиболее работоспособным получить солидные университетские дипломы. Тэд Хит выступал против этого проекта, называя его «дорогостоящей забавной игрушкой лейбористов». Проректор Открытого университета сумел убедить Маргарет Тэтчер в том, что это учреждение — замечательное «орудие» для повышения социального положения (так называемый «социальный лифт». — Пер.), а значит, вещь полезная в экономическом отношении. Когда министерство финансов планировало закрыть Открытый университет, Маргарет на пресс-конференции объявила о продолжении эксперимента, не удосужившись даже сообщить об этом премьер-министру. Он был разгневан, что его опередили, тем самым выбив почву из-под ног, но вынужден был пойти на уступку. Через несколько лет стало ясно, что существование Открытого университета — одна из редких удач в системе британского образования, и Мэгги была одним из ее творцов.

Примерно в том же русле она боролась за все меры, способствовавшие повышению статуса человека в социальном плане. Если ей и не удалось добиться того, чтобы вход в большинство музеев стал бесплатным, она все же смогла спасти практику бесплатной выдачи книг в публичных библиотеках. Маргарет вспоминала Грантем и своего отца, ежедневно возвращавшегося из библиотеки с несколькими книгами под мышкой. Она знала, что путь к восхождению по общественной лестнице ей открыли знания, и ревностно следила за тем, чтобы эта дверца, приотворившаяся для нее, не закрылась для других.