– Ага, так я тебе и поверила! Да тебе вообще не дано любить.Любить – значит обладать талантом, а тебя Боженька этим обделил. С талантами утебя серь–езные проблемы. Тебе никогда не узнать, что это такое. Ты хотьзнаешь, как чувствует себя любящий человек? Из-за таких, как ты, можно на всюжизнь стать инвалидом, потому что твоя дешевая любовь может все разрушить исжечь. Любовь к тебе можно сравнить со злокачественной привязанностью. И чтобабы на тебя так ведутся? Чем ты их подкупаешь? Ведь они любят тебя слишкомсамоотверженно. Мы все хотим иметь в жизни надежный причал, но увы – этасчастливая редкость есть далеко не у каждого. Даже если сегодня у кого-то изнас есть любимый человек, то нет никакой гарантии, что он будет и завтра. Ты неможешь дарить любовь. К тебе женщины могут испытывать только патологическуюпривязанность. Любовь не должна напоминать зависимость от алкоголя, никотинаили наркотиков.

– Послушай, да что ты можешь обо мне знать?! У тебя у самойрыльце в пушку. Ты сама-то замуж за деньги вышла. Ты хоть знаешь, что такоенастоящая любовь?! Ни хрена ты сама не знаешь!

– Знаю. Проходила! Та любовь, которую я знала, былафальшивая. Видимо, моя очередь на раздачу настоящей любви еще не подошла. Вмоей голове рождается слишком много противоречивых чувств. Порой я все жесклоняюсь к мысли, что любовь – это эйфория, а эйфория всегда временна. Жаль,что наступает тот момент, когда эйфория проходит. Все становится рутинным иобыденным. Нет дрожи в коленках, сумасшедшей страсти и светящихся глаз. Ничегонет. Любовь нас родила, и она же нас и убивает. Кого-то – страстью, а кого-то –болью. У всех по-разному. Она то возносит нас до небес, то кидает в страшнуюпропасть. Для кого-то любовь – волшебное чувство, а кто-то ее очень боится. Онакого-то испепеляет, кого-то согревает, а кого-то убивает. Любовь гробит многожизней. В моей жизни была любовь. Я испытала ее с огромными потерями для себя.Было время, когда я жила ею, и тогда она была смыслом всей моей жизни. Это былаболезненная любовь. Мне было слишком тяжело с собой справиться. Я поняла, чтоесли не предаем мы, то предают нас.

Матвей почесал затылок и парировал:

– Знаешь, Яна, я так подумал… Я, наверно, поеду. Я вследующий раз к твоему мужу приду. Что-то ты меня на чай пригласила не в самыйлучший момент.

– Ты хочешь меня бросить? Еще раз?! – Мои глазанаполнились слезами. – Да что ж у тебя за привычка бросать женщин в самуютрудную минуту, спасая свою шкуру?! У меня же Джека убили. Как я здесь однабуду?

На лице Матвея появилось недоумение.

– Послушай, а ты мне кто? С какого перепуга я из-за тебясвоей жизнью рисковать должен?!

– Можно подумать, ты бы рискнул жизнью за близкогочеловека. – В моем голосе прозвучала усмешка.

– За близкого бы рискнул.

– Не ври. В твоем понимании близкий человек – это ты сам. Итебе собственная шкура намного дороже. Других близких людей для тебя несуществует!

– Послушай, может, хватит…

– Я тебе заплачу, – неожиданно ответила я. – Я тебезаплачу за ремонт машины в двойном размере, только не оставляй меня одну.

Видимо, деньги сыграли свою роль, и Матвей тут же решилостаться.

– Только попробуй не заплати!

– Заплачу.

– Оружие в доме есть?

– Оружие?!

– Как я могу охранять тебя без оружия?

– Сейчас принесу.

Поставив бутылку виски на стол, я оставила Матвея в гостинойи бросилась в тир. В тире было темно и душно. Горел приглушенный свет. Аскольдлежал на полу. В его голове зияла рана, кровь забрызгала его лицо и даже стены.Рот Аскольда был открыт, словно он хотел мне что-то крикнуть, но не успел… Онхотел, чтобы я убрала от его головы ствол и пошла стрелять по мишеням. Онхотел, чтобы я стреляла так, как стреляла настоящая Яна…

Мне не было страшно от того, что я убила Аскольда. Страшновсегда тогда, когда убиваешь в первый раз. Я убивала не впервые, но лишьзастрелив Аскольда, я почувствовала настоящее облегчение.

Подойдя к стойке с оружием, я сунула себе за пазуху свойлюбимый «ТТ» и взяла в руки пистолет типа «кольт», который протянула Матвею,когда поднялась наверх.

– Ты хоть оружием можешь пользоваться или тебя научить?

– Да я сам тебя научу.

– Значит, в оружии ты разбираешься намного лучше, чем влюбви, – заметила я.

– Откуда у тебя такой пистолет?

– От мужа.

– Его ствол?

– Его.

– Автоматический.

– «Кольт-коммандер» с семизарядным магазином. У него высокаяогневая мощь при максимальной концентрации ударной силы. Удобная рукоятка.Предохранитель в позиции большого пальца. Но мне больше нравится «ТТ». Несмотряна то что это оружие еще времен Красной Армии, «ТТ» превосходит своих именитыхиностранных братьев. Совершенно простой по конструкции пистолет и абсолютнонеприхотлив в эксплуатации. С «ТТ» удобно вести прицельный огонь.

В глазах Матвея показалась заинтересованность и дажекакое-то восхищение.

– Я смотрю, ты в оружии разбираешься?

– Жизнь заставила, – ответила я и вздрогнула от того,что кто-то позвонил по домофону.

– Я подругу жду, – спешно произнесла я и бросилась ктрубке. – Лена, я сейчас открою.

Пока Матвей стоял рядом с домом и осматривал территорию, яподождала, пока Лена отпустила такси, и сказала ей как можно тише:

– Я не одна. Ты про Аскольда пока ничего не говори.Понимаешь, кто-то отключил видеокамеру и убил мою собаку. На территории домачужой. Одной страшно. Я тут одного мужичка придержала. Он как увидел, чтособаку застрелили, соскочить хотел, но я его деньгами заманила.

– Вот нынче мужики пошли. Без денег и не помогут, –возмутилась Елена.

– Да ты что! Без денег они даже разговаривать не будут.Мужик нынче хитрый пошел. Купюру в зубы сунешь, тогда толк будет. Нет купюр –нет мужика. Их без денег ветром уносит. Прямо «Унесенные ветром», ей-богу.

Лена тут же прошла на территорию и присвистнула:

– Так вот этот козел где обосновался! Он этот дом тожеснимает?

– Снимал, – поправила я Лену. – О нем теперь нужноговорить в прошедшем времени.

– С ума сойти, не верится даже! Так он этот дом тоже снимал?

– Купил.

– Встал на ноги. Раньше снимал.

Я подвела Лену к Матвею:

– Лена, это Матвей, мой охранник. Матвей, это Лена, мояподруга.