– Я и не пыталась, – сказала Элли и улеглась на спину. В ушах у нее шумели волны, на губах чувствовалась соль.

– Я знаю, что ты до сих пор злишься на меня из-за Грэма, – сказала мама, и Элли покосилась на нее. На ресницах у мамы повисли бисеринки капель, и лицо на фоне воды казалось очень бледным. – Ты такая молчаливая последние недели, и я понимаю, как ты расстроена. Просто я хотела сказать, что мне очень жаль.

Набежавшая волна мягко всколыхнула их и вновь опустила. В вышине вились чайки. Солнечные блики на воде слепили, и Элли прищурилась, не зная, что сказать. Она в самом деле была расстроена из-за Грэма. Пока она не сталкивалась с ним, ей казалось, что она хорошо держится. Но их сегодняшняя встреча, его близость – это было точно притяжение магнита, могущественное и неотвратимое. Даже сейчас, барахтаясь в воде под висящим в зените солнечным диском, она чувствовала себя выбитой из колеи. С их случайной встречи прошло уже несколько часов, но бо́льшая часть ее души – слишком важная часть, чтобы ее потерять, – осталась там, с ним.

– Все нормально, – произнесла Элли в конце концов севшим голосом. – Ты не виновата.

Мама вздохнула. Ее руки, бледные и призрачные, энергично заработали под водой.

– Все равно он скоро уедет, – сказала она. – Тебе станет легче.

Элли открыла было рот, чтобы ответить, но не смогла выдавить из себя ни звука. Она понимала, что мама хотела ее утешить, но от этих слов ей только захотелось плакать.

«Целых три недели», – снова и снова звучали в голове мамины слова. Именно столько времени было потеряно зря. Именно столько времени прошло с их с Грэмом поцелуя.

Целых три недели.

Далеко в море белела роскошная яхта, неторопливо скользившая на фоне ослепительной небесной синевы, и Элли вспомнилась газетная статья о ее отце и о том, что он приедет на эти выходные в Кеннебанкпорт вместе со своей семьей, возможно, даже на такой же яхте. Наверное, он будет жить на какой-нибудь вилле с видом на океан. По вечерам будет ходить на модные вечеринки с коктейлями, а днем – рыбачить со своими двумя голубоглазыми сыновьями, которые выглядели так, как будто сошли со страниц рекламного каталога, но, судя по тому, что Элли о них читала, едва ли попали бы на Гарвардский курс поэзии, даже если бы попытались.

Она сглотнула, уязвленная такой несправедливостью. И дело было не в том, что она вкалывала как проклятая, чтобы наскрести денег на курс, на который, видимо, все равно не сможет поехать. Дело было в том, что это было только начало. Дальше будет колледж: все эти заявления на ссуду, мама, допоздна сидящая с калькулятором, подбивая цифры. Вечные волнения по поводу дома и магазина, нескончаемые разговоры о том, хватит им денег в этом месяце или нет, ящики, забитые купонами на скидки, все то, что не было бы для них проблемой, если бы Пол Уитмен по-прежнему был в их жизни.

Когда Грэм в тот вечер спросил, сколько денег ей не хватает до нужной суммы, этот вопрос прозвучал как выстрел. Для него, наверное, эта тысяча была суммой, которую он раздавал персоналу гостиницы, прожив неделю на курорте. Он небось за день зарабатывал столько на одних только процентах. Для него это были гроши. Мелочовка. Не деньги.

Для нее же это по-прежнему была заоблачная сумма. С таким же успехом это могли быть и десять тысяч долларов, и миллион. Для нее это было то же самое.

Элли отвела взгляд от яхты, чувствуя, что в горле стоит ком. Бублик поплыл к берегу, смешно загребая лапками, и они проводили его взглядами. Шерстка на голове, покачивающейся в волнах, блестела от солнца.

– Пожалуй, он прав, – сказала мама, слегка махнув ногой в направлении берега. – Я уже слегка поджарилась. Не хочешь на берег?

Элли приподняла голову над водой и помотала ею, потом снова вытянулась в струнку на поверхности воды. Волосы золотистым нимбом плавали вокруг.

– Нет пока, – сказала она. – Ты выходи, если хочешь, а я попозже.

– Ладно, – сказала мама и начала грести в сторону берега. – Не заплывай далеко.

Элли лежала на воде, слушая шелест волн. В вышине перекрикивались друг с другом чайки, солнце клонилось к пляжу. Она давно потеряла счет времени, покачиваясь на волнах и чувствуя себя практически невесомой, несмотря на тяжесть на сердце.

Потом она перевернулась и поплыла к берегу. Выбравшись из воды, она завернулась в полотенце и устроилась на своей любимой скале – плоском камне, который возвышался над бухточкой, точно миниатюрный утес, чувствуя, как, высыхая, на лице проступает соль, как пригревает полусмеженные веки солнце. Она подтянула колени к груди и обхватила их руками, вглядываясь в толщу воды. Ее внимание привлек маленький кружок, застрявший между камнями. Достав его из воды, она почувствовала, как из горла рвется смех.

Это был песчаный доллар[6]. Ей бы сейчас не помешали несколько другие доллары.

Держа его на ладони, она принялась рассматривать скругленные края, смутно угадываемый контур в виде звезды посередине. На горизонте показалась еще одна роскошная яхта, и Элли прищурилась, глядя на нее. В голове у нее зародилась одна идея, мало-помалу принимая четкие очертания. Она распрямилась; затуманенный после купания ум вновь заработал, перебирая возможные варианты, в то время как пальцы продолжали рассеянно крутить песчаный доллар.

Завтра ее отец окажется всего в часе езды от нее.

Весь замысел вдруг показался ей абсолютно простым, как нечто совершенно очевидное. Внутри, точно цемент, начало крепнуть ощущение какой-то уверенности, даже неизбежности, и она так погрузилась в свои расчеты, что не услышала, как кто-то вышел из-за деревьев. Однако когда под ногами у пришельца захрустели камни, она стремительно обернулась, и сердце у нее подскочило при виде Грэма.

Он улыбнулся ей издалека. На нем были шорты цвета хаки и синяя футболка поло, под цвет глаз, а в руке он держал что-то такое, что – она вдруг с уверенностью это поняла – не могло быть ничем иным, кроме камня в виде сердца.

– У тебя задумчивый вид, – произнес он, по-прежнему стоя на краю пляжа.

Элли почувствовала, как ее губы неудержимо растягиваются в улыбке.

– Привет, – сказала она, и он склонил голову набок, весело глядя на нее.

– Ты просто замечталась или что-то замышляла?

– Замышляла, – ответила она, и он, казалось, обдумал ее ответ, прежде чем сделать еще несколько шагов по направлению к ней.

– Что ж, – сказал он, – что бы ты ни затеяла, я тоже в этом участвую.

* * *

От: [email protected]

Отправлено: среда, 3 июля 2013 16:48

Кому: [email protected]

Тема: (без темы)

Гарри, спасибо за информацию. Она мне очень кстати.

Грэм

Он вернулся к ней, это правда. Это он вышел из леса на пляж, чтобы преодолеть разделявшее их расстояние. Но он не был в этом одинок. Он сразу же увидел это в ее взгляде: она тоже возвращалась к нему.