litbaza книги онлайнИсторическая прозаФилип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения - Лоуренс Сутин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 147
Перейти на страницу:

Мои произведения имеют дело с галлюцинирующими мирами, опьяняющими, и вводящими в наркотическое состояние, и вызывающими психоз. Но мои произведения исполняют роль противоядия – антидота, приводящего к детоксикации, а не к опьянению.

[…] Как и в «Оке…», истинное спасение рядом, но люди не могут пробудиться. Да, все мы спим, как и те, кто изображен в «Оке…», и мы должны проснуться и увидеть прошлое сквозь призму сна – иллюзорный мир с его собственным временем, – и спасение приходит извне – извне именно сейчас, не позднее.

«Око…» утвердило двадцативосьмилетнего Фила в качестве одного из лучших молодых писателей-фантастов. Однако, из практических соображений, Ace платил Филу гонорары за его НФ-романы по довольно низкой ставке – тысячу долларов с будущими отчислениями за проданные экземпляры. Были и другие способы поддержать его доходы. Фил вспоминает, что ему было предложено, где-то в районе 1957 года, писать радиосценарии для программы «Капитан Видео». Оплата составляла пятьсот долларов в неделю, но эта работа предполагала переезд в Нью-Йорк, что для Фила было бы ужасом, который он еще не испытывал. (Клео говорит: «Нонсенс!» – работу не предлагали; Фила попросили написать один-единственный сценарий.) В 1958 году Фил продал, по крайней мере, один сценарий для шоу «Исследуя завтрашний день» на Mutual Broadcast System.

Но, помимо решения экономических вопросов, Филу хотелось прорваться в литературный «мейнстрим», как бы дурно он его ни оценивал. Поэтому в 1958 году, когда потоком полились восторженные отзывы на «Око…», Фил сообщил Уоллхейму и Бучеру – тем самым двум редакторам, которые всячески способствовали его взлету в рамках НФ, – что он оставляет это поле деятельности и полностью посвящает себя написанию обычных романов.

Это было так, как если бы Фил не пытался раньше заниматься этим делом. С 1952 по 1958 год он написал восемь реалистических романов: «Голоса с улицы» (1952–1953); «Мэри и великан» (1953–1955, посмертно опубликован в 1987-м); A Time for George Stavros (1955, рукопись утрачена); Pilgrim on the Hill (1956, рукопись утрачена); «Разбитый шар» (1956, посмертно опубликован в 1987-м); «Прозябая на клочке земли» (1957, посмертно опубликован в 1985-м); Nicholas and the Higs (1957, рукопись утрачена) и «На территории Мильтона Ламки» (1958, посмертно опубликован в 1985-м). (Смотрите краткое изложение сюжетов в «Хронологическом обзоре».) Агентство Мередита усердно их предлагало, но они никому не были нужны. Издательства Crown и Julian Messner были чрезвычайно заинтересованы романом «Мэри и великан» (Для Julian Messner Фил даже переписал текст.) Издательский дом Harcourt Brace был весьма впечатлен романом A Time for George Stavros. Это всегда выглядело как поощрение: предлагайте еще, молодой человек, вы талантливы и стоите у порога ваших достижений.

Поэтому неудивительно, что в 1957 году он решил «очиститься» от фантастики. В том же году Фил сообщил Бучеру, что он порвал с Агентством Мередита. Если так, то разрыв был очень кратким. Возможно, попытки агентства отговорить его от усилий писать в русле «мейнстрима» ранили гордость Фила. Но он также получал сильную поддержку в этом переходе из одного жанра в другой. Бучер и Уоллхейм писали письма, всячески одобряя в них это его решение. Но когда Уоллхейм прочитал «Мэри и великана» и Nicholas and the Higs, он отнесся к ним весьма прохладно и стал убеждать Фила, чтобы тот вернулся к фантастике: «Я чувствовал, что его научная фантастика была исключительной, а мейнстрим – нет».

После смерти Фила большинство его реалистических романов, написанных в пятидесятые годы в Беркли, нашло своих издателей. Все, что сохранились, без исключения, изображают темную сторону жизни рабочего класса, в которой идеалы искажены, любовь является редкостью, секс ведет к полному раскаяния самокопанию. Фил гениально использовал юмор в своих фантастических произведениях, но в этих романах редко можно встретить хотя бы след улыбки: нацеленность на «мейнстрим» – серьезную литературу – как бы чуть «заморозила» его. И, конечно, он вынужден был разрабатывать свои сюжеты, основываясь на предрассудках обыденной жизни. В «мейнстриме» взрывы беватрона недопустимы.

В каждом из этих романов есть примечательные герои – неопытные, мятущиеся души, такие как Стюарт Хедли, молодой продавец в магазине телевизоров, в «Голосах с улицы», которому реальность представляется болезненно хрупкой, и Мэри Анн Рейнольдс, молодая женщина, отчаянно пытающаяся внедриться в мир, в «Мэри и великане». Лучший из этой группы романов – единственный, заслуживающий право быть опубликованным в то время, – это «Прозябая на клочке земли», который Фил писал, когда «Око…» в 1957 году стал хитом на рынке научной фантастики.

Роджер и Вирджиния Линдал, живущие в несчастливом браке, отправляются в пригород Лос-Анджелеса из Вашингтона, города детства самого Фила. Они отправляют своего болеющего астмой сына Грегга в пансион в Охае, штат Калифорния. В образе Вирджинии воплотились очень многие черты Дороти, а Роджер представляется отражением Эдгара и самого Фила – по ходу развития событий в романе юный Грегг вовсе исчезает. Роджер начинает работать мастером по ремонту телевизоров в магазине «Продажа и обслуживание современных телевизоров» (этот же магазин появляется на страницах романов «Голоса с улицы» и «Доктор Бладмани»), но он часто оказывается «на краю» из-за смутной тоски по свободе, которая становится угрозой его работе и стабильности семьи.

У Роджера начинается интрижка с Лиз Боннер, матерью одного из одноклассников Грегга. Лиз – простая душа, у нее нет ни интеллекта Вирджинии, ни сводящих с ума угрызений совести. И она греется в лучах своей новой любви к Роджеру. Погруженная в радости любовных отношений, Лиз является таким же чистым воплощением «Вечной Женственности», как и Молли Блум[105]:

Я люблю тебя, сказала она, я обладаю тобой. Во внешнем мире люди становятся старше; она слышала, как они скрипят; она слышала, как лязгают их кости. В различных домах пыль заполняла посуду и покрывала полы. Собака не узнавала его; он слишком долго был в отлучке. Никто не знал его; он покинул мир.

[…] Она заставила его открыть рот; она приблизила свой открытый рот к его рту, ее зубы к его зубам и так держала его, пока он двигался внутри нее; затем она прижала свой рот к его рту, когда она почувствовала, что он внутри нее уже в третий раз. Ты когда-нибудь раньше делал это так часто? С ней? Она продолжала плотно прижимать его рот к своему. Ты внутри меня, и я внутри тебя, сказала она, запуская свой язык ему в рот как можно глубже. Я так глубоко в тебе, как только могу: мы обмениваемся друг с другом. Кто я такой? Может быть, я тот, кто должен обратно возвратиться к ней, весь изнуренный и опустошенный. Нет, я тот, кто никогда не будет изнуренным. Я здесь навсегда, лежащий здесь, на земле, не давая тебе подняться, где я могу быть вместе с тобой, обладать тобой, входить в тебя.

Оставим самого Фила удерживать, даже хотя бы в мыслях, этот поток неистовой страсти и путаницу: кто из любовников есть кто.

1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 147
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?