«Сейчас откроется дверь, и выйдет Зина, – зашептал другой голос, очень похожий на голос отца, – что ты как принцесса на горошине! Ты все портишь, глупая девчонка! Емельян не любит все эти «трагинервические явления», ему неприятно, что подставляешь его перед Зиной! Такая ты ему не нужна!»

«А сейчас я хочу быть такой! – завопил, наконец, в голове ее собственный голос. – Такой и больше никакой! Я сейчас такая, и будь что будет!» – И она еще крепче прижалась к Емельяну, слыша, как за спиной со скрипом открывается дверь и стучат каблучки. Зина!»

Ну конечно, голос папы оказался прав.

– Мой герой снова спасает мир? – приятным низким голосом спросила Зина. И выглядела она роскошно и сексуально: в высоких сапожках на шпильке, короткой юбке и белых чулках, волосы распущены, помада и тушь яркие, но не вульгарные. Марго в очередной раз выглядела рядом с ней как гадкий утенок или некрасивая кукла. Конечно, кого выберет Емельян? Красавицу или уродину?

– Сейчас, Зин, погоди, тут видишь, что творится… – Емельян оторвал Марго от себя и, как ей показалось, с сожалением посмотрел на свою белую куртку, перепачканную слезами, помадой и тушью. – Какую еще полицию? При чем тут Герман? Он-то как там оказался?

Зина подошла, извлекла из сумочки влажную салфетку и ловко протерла Марго лицо. А потом сказала:

– Давай, расскажи спокойно, что случилось.

От этого Марго стало стыдно и гадко, и она разревелась сильнее прежнего. Емельян и Зина долго ее утешали, пока, наконец, она, сгорая от стыда и задыхаясь от рыданий, не рассказала все, что с ней произошло.

Лицо Емельяна стало серьезным и злым.

– Ах, вот тут что было! А я дурак, думал, к тебе этот тип просто в машине приставал! А тут Германа чуть не убили! А он молодец, молодец! – Емельян уже не смотрел ни на Зину, ни на Марго, по глазам читалось, как в его голове стремительно летели мысли.

Прав, прав папа! Не обнимашки с девчонками ему нужны, а стремительный бой, тактика и стратегия, коварное отступление и решительная победа. Такого Емельяна она любила. Жаль, что не она одна: на лице Зины тоже заиграла улыбка, улыбка хищной и сильной девушки.

– Так, – сказал Емельян, ловко отцепляя от себя Марго. – Зин, извини, сегодня не получится погулять. Давай в другой раз. Тут сама видишь – помочь надо.

– Конечно, – снисходительно глядя на Марго, ответила Зина. – Есть что-то поважнее театра. – И Марго снова стало очень стыдно. – Езжай, конечно езжай, спасать мир. Я пойду погуляю. Если ты не долго – звони.

И она, не дожидаясь ни единого слова, развернулась и пошла в сторону Воробьевых гор, цокая каблучками.

– Так, – продолжал бормотать Емельян, заканчивая разработку своего плана в голове. – Ну, в то, что этот тип позвонил и что-то сказал – этому верить не надо. Это первое. Второе – ищем сумку Германа. Если их перепутали, значит, его должна быть где-то на месте драки. Третье – едем в отделение. И адвокат не помешает. И группа поддержки тоже.

Они пошли на пятачок, где произошла драка, по дороге Емельян не только обзванивал своих друзей по телефону, но и заботливо держал Марго под руку. Впрочем, если бы он так не делал, она могла бы снова упасть на землю.

– Серега, привет, давай бери свое удостоверение адвоката и дуй в РОВД на Воробьевых горах. Мы скоро подъедем с Марго, а ты иди к Герману Богданову, он тебе все расскажет. Ага.

А потом сразу:

– Игорян, нужна поддержка! Бери своих парней и скорее к РОВД на Воробьевых!

И сразу:

– Мне старшего лейтенанта Чугунова! Серега, привет! У тебя нет знакомых в РОВД на Воробьевых? Узнай, если можно, что там с задержанным Германом Богдановым!

И еще:

– Петя! Есть классный материал! Бери всю свою журналистскую бригаду и летите на РОВД у Воробьевых!

Спокойно было с ним Марго. Все будет хорошо. Все должно быть хорошо. Они начали ходить по пустырю, где снег смешался с грязью, и внимательный Емельян полез через ограду, провалился в грязную лужу, но извлек из куста грязную сумку с логотипом Олимпиады в Сочи. В ней в самом деле лежал фотоаппарат в изрядно помятом толстом кофре.

Марго так обрадовалась, что обняла и поцеловала парня в щеку, и сразу же сама себя возненавидела за этот дурацкий поступок. Но Емельян принял поцелуй без напряжения. Может, и в самом деле что-то меняется между ними?

– Ладно, ладно, – вытирал Емельян грязные руки о снег. – Это только прелюдия нашей оперетты. Сейчас едем в полицию и освобождаем Германа. Береженого бог бережет, как говорится. А то знаю я этих копов – им бы только галочку поставить, что преступление раскрыто. Поехали!

Он перекинул сумку через плечо, схватил Марго под руку, и они отправились к отделению полиции, в котором, как выяснилось, сам Емельян был один раз, после небольшой потасовки на стадионе.

А Зина тем временем шла по широкой аллее парка, задумчиво разбивая каблучком оставшиеся льдинки на асфальтовой дорожке. Вечерело, и солнечный морозный денек превращался в холодный вечер. Мысли в голове у нее носились самые разные.

«Как же втрескалась Марго в Емельяна, а! – думала она. – Ну втрескалась и втрескалась. А тебе-то он зачем? Наигралась уже, хватит. Да, красавец, и что? Сильный – ну и? Герой? А толку-то с этого? Наоборот, это уже стало бесить. Отдай ты его Марго. Они же друг для друга созданы. И он тебе совсем, совсем не нужен».

Зина села на лавочку, посмотрела на нахального воробья, пошла дальше. Плохое было настроение, а почему? Вроде бы ничего такого слишком уж плохого не случилось.

«Запуталась ты, Зина, запуталась, – сказала наконец девушка сама себе. – Сперва ты говорила, что любви тебе не надо, что она только время и нервы отнимает. Зато решила, что тебе нужен парень со связями, который приведет тебя к мечте. Передумала. Теперь ты вдруг решила, что немного теплоты и хороших отношений с сильным парнем не повредят – подзарядиться энергией. Подзарядилась? Подзарядилась. Надоело. Опять не нравится! Чего же ты теперь хочешь? Может, все-таки любви? Или связей? Чего? Реши сама для себя!»

Зина знала ответ, который ей давным-давно дали братья. Она хотела только одного: счастья. Для себя и для своей семьи. А ради этого она была готова наплевать на что угодно: на любовь, на жизненное спокойствие, на свое положение, на людские пересуды. На саму себя. Мама и братья, которые отдали ради нее все, – вот для чего она жила.

А она тратит свое время, которого остается все меньше и меньше, ради чего? Чтобы «подпитаться силой» от раскачанного парня?

«Может, переключить внимание на Германа? – думала Зина. – Чтобы попасть в киномир? Щелчок пальцев – и он мой. Нет. Ерунда это. Это из провинции киномир кажется каким-то волшебством, особенно если изучать его по разворотам желтой прессы. Ну, побывала на площадке – и что увидела? Грязь, холод, маленькие автобусы, где актеры сидят и ждут своего выхода. Нет, ее мечта должна быть реализована как-то по-другому. Вот из-за чего грустные мысли. Пока все шло неправильно».