Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Эй…
– Сама посуди: где ты сейчас находишься? Висишь в хлюпком гамаке над стаей голодных хищников, и всё это дело накрыто куполом силового поля. Хреновый расклад, и пофиг на все твои связи, и независящие от связей достижения, которых, держу пари, у тебя за пазухой предостаточно. Почему бы не рискнуть? Не поверю, что всё дело в том, что ты боишься не очнуться после прокола. Ты скорее из тех, кто мечтает стать Металлом сильнее, чем способен влачить жалкое человеческое существование.
– Я обещала Теоне, что не сделаю прокола до восемнадцати лет.
– Кто такая Теона?
– Приёмная тётка. Правда, на первый взгляд не скажешь: выглядит чуть ли не моей ровесницей. Она и Беорегард – Металлы.
– Окей, тебе уже восемнадцать.
– Ты так и норовишь прикончить меня!
– В Паддоке наверняка найдётся какой-нибудь металлический предмет…
– Ну и воодушевилась же!..
– Осталось только найти его и проткнуть тебе сердце.
– Ага, сейчас я прям бросилась грудью на первый попавшийся металлический штырь.
– А почему нет?
– Если тебя не устраивает вариант “Я надеюсь не умереть нелепой смертью”, тогда лови ещё один: каким металлическим предметом ты вскроешь капсулу, таким Металлом в итоге и станешь. Если выживешь, конечно.
– Да любым металлическим предметом! Совершенно любым! Какая разница, при помощи какого металла становиться непобедимой бессмертной?!
– Непобедимых нет. Как и бессмертных. И разница большая. Ты не понимаешь, о чём говоришь.
– Так объясни несведущей.
– Обращение в Металл – это не шутки. Всё равно что иметь возможность выбора, кем заново родиться: пчелой или драконом. Нельзя проворонить свой единственный шанс стать тем, кем хочешь – второго шанса, второй жизни тебе не дадут.
Я задумалась об участи пчелы, погибающей после единственного совершенного ею укуса, и участи дракона, существующего исключительно в мифах.
– Ты уже знаешь, каким Металлом хочешь стать? – наконец приглушенным тоном поинтересовалась я. Сумерки уже сильно сгустились, так что чётко рассмотреть лицо собеседницы в этот момент я не смогла.
– На протяжении многих лет я изучала свойства разных металлов, так что… – Я была уверена в том, что в этот момент она прикусила нижнюю губу. – Да, я определилась.
– Не поделишься? – я прищурилась в попытке всё же рассмотреть выражение её лица, хотя она и смотрела вверх, а не в мою сторону.
– Я знала одного Титана… Та ещё мощь.
Когда она произносила эти слова, я отметила непривычные нотки в её голосе, которых никак не ожидала услышать именно от неё. Не смущение, а что-то сродни…
– Титан, – повторила я. – Громкоговорящее прозвище.
– Это не прозвище и не кличка, Отмороженная. Это наименование Металла. Считай, новое имя, выдающееся человеку после перерождения.
Её тон не изменился. Хммм…
– Сколько мужчин у тебя было? – сначала выдержав паузу, наконец поинтересовалась я.
– Воу! Откуда вдруг такой вопрос?
– Просто заметила, какими глазами на тебя смотрит Яр.
– Яр хороший. Но не мой вариант.
– А какой твой вариант?
– У тебя самой-то богатый сексуальный опыт?
Отличная многоходовочка – перевести стрелки вопроса на спрашивающего, чтобы выкроить время на укрепление обороны.
– Небогатый. Всего было трое. Первый – бессмысленное плюс подростковое, плюс депрессивное увлечение; второй – одноразовый случай; третий… Третий самый лучший. Можно даже сказать, что бесподобный.
– Можно даже сказать, что ты до сих пор влюблена.
– Я проснулась только одиннадцать дней назад, если помнишь. По моим меркам я видела его ровно одиннадцать дней назад и сексом в озере кратера спящего вулкана я занималась с ним тоже одиннадцать дней назад.
– Воу! Секс в озере кратера спящего вулкана… Звучит классно. Не хотела бы себе подобного.
– Ха!
– Серьёзно. Это ведь должно быть дико неудобно и к тому же мокро… Бррр… Ставлю на уютную постель. Тем более для первого раза.
– Стоп. Что? Нет. Не верю. Ты не девственница.
– Почему нет?
– Кто угодно, но не ты.
– Да я.
– Нет. Нет. Нет. Не ты.
– Что не так-то?
– Хочешь сказать, что с твоей крышесносной внешностью у тебя не было времени или возможности за все восемнадцать лет? Ладно, не за полных восемнадцать, но за последние пару-тройку лет.
– В моём понимании случайные половые связи отвратительны.
– Возможно так оно и есть. Но мы живём во времена постапокалипсиса.
– И?
– Не боишься так ни разу и не попробовать?!
– Боюсь не попробовать стать Металлом. В мире всё ещё много вещей, которые можно и нужно успеть попробовать до конца жизни. Но лишаться девственности из страха ни разу не попробовать потрахаться – это, знаешь ли, идиотизм, граничащий с неуважением к своему телу и к своей душе.
– Класс. Теперь буду знать, по какому именно принципу лишилась своей девственности.
– Не осуждаю. Я не сноб…
– Но при этом ты хранишь девственность для единственного?
– Ха! Нет. Хотя, должно быть, именно так и прозвучало. На самом деле основная причина совсем в другом. Сколько себя помню, я мечтала стать частью добровольческого отряда.
В голове сразу же промелькнула молния от знакомого понятия: доброволец.
– То есть ты хотела быть добровольцем, – я едва удержалась, чтобы не закончить фразу словосочетанием “как я”.
– Не просто мечтала – я стала добровольцем. В добровольческие отряды изначально не принимали гражданских, женщин и несовершеннолетних, но с годами, из-за больших потерь среди населения, требования смягчились. Руднику необходимы были люди, так что, как бы парадоксально это ни выглядело, Рудник стал более лоялен к выходам добровольцев за стену…
– Стоп-стоп-стоп… Что такое Рудник? Шахты какие-то что ли? И какова роль добровольцев за стенами этого места?
– Рудник – один из последних не павших от Стали городов на этом континенте. Не пал благодаря окружающей его стене. Добровольцы выходят за стену Рудника, чтобы находить и доставлять в Рудник выживших в заражённых землях людей.
Впервые за очень длительное время я испытала внезапное чувство дежавю. Ещё один “последний” город. Ещё одни добровольцы. Ещё одни “благородные” поиски заблудших овечек (с целью ли прирезать их самостоятельно? – неизвестно). Ещё одни “заражённые” (синоним моим “одичавшим”) земли.
– Ты всерьёз желала выходить за безопасную стену, зная, что за ужасы разворачиваются за ней? – Я не понимала. – Блуждающие – это не волки. Они, пожалуй, даже похуже львов будут.
– Мы ведь уже отметили мою самоуверенность, – на выдохе заметила Дикая. – В общем,
