От размышлений о малышке меня отвлекли чьи-то шаги. Янек придвинул стул к кровати и сел рядом.

– Тяжелое утро? – спросила я, глядя на его измученное лицо.

В прежние годы он был привлекательным мужчиной. Теперь набрал вес и черты лица расплылись. Он облысел, четко наметились морщины вокруг глаз и рта, нос приобрел характерный свекольный оттенок. Ему было около шестидесяти, но выглядел он сейчас намного старше.

– Сама знаешь, как бывает по понедельникам. На выходных было много интересных случаев.

– Когда меня привезли?

– В субботу около десяти.

– «Скорая»?

– Да, Иоанна их вызвала. Приехала к тебе и нашла на полу в ванной, всю в крови.

Несколько кусочков мозаики встало на свое место. Она у меня забрала ключи. Значит, открыла ими двери и так попала в дом.

– А что со мной было?

– Тебя привезли в шоковом состоянии. Ты потеряла много крови, кроме того, в последнее время практически не пила и не ела.

«Пила, – подумала я, – но только водку».

– Мы гадали, как ты разбила зеркало, головой или рукой. А может, и тем и другим. Пришлось наложить почти тридцать швов. Если бы Иоанна приехала на полчаса позже, не лежала бы ты сейчас у меня в отделении, – добавил он с улыбкой.

Когда-то его улыбка меня зачаровала, но теперь в ней было столько грусти. Он посидел еще немного, разговор не клеился. Я очень устала.

– В среду мы тебя в изолятор переведем, – сказал он, отодвигая стул под окно. Изоляторами у нас назывались палаты на одного человека, в каждом отделении была такая. – К тебе придет психиатр.

– Психиатр, – удивилась я. – А зачем?

– У нас сейчас такие предписания. Дежурный врач, который тебя принимал, вписал в историю болезни попытку самоубийства. В связи с этим мы обязаны пригласить тебе психиатра для консультации. До завтра, – крикнул уже из дверей и вышел.

Понедельник тянулся медленно. На обед принесли мерзкий протертый супчик. Я его съела, и меня тут же вырвало. От тошноты разболелась голова, и я опять попросила дать мне таблетку. Мне поставили очередную капельницу с глюкозой, а на ночь я выпила снотворное. Меня мучили кошмары, пару раз я просыпалась в холодном поту, с ускоренным пульсом, но потом опять засыпала.

Меня разбудили первые звуки утренней больничной суеты. Я не выспалась и не отдохнула. Во вторник перед обедом, после визита Янека и с его согласия, мне разрешили ненадолго встать. К вечеру медсестры вынули катетер, и я начала понемногу ходить в туалет. На обед съела немного супа. Меня не вырвало, поэтому капельницу сняли. Ночью опять снились какие-то кошмары, но утром я уже ничего не помнила.

На следующий день мне сняли венозный катетер и перевели в одиночную палату. Я немного отдохнула, а потом надела больничные тапки и поплелась в ванную, чтобы принять душ. Вещей у меня никаких не было, только медсестры дали мне что-то вроде полотенца и чистую рубашку. Вернулась я из душа ужасно уставшая. Сердце бешено билось, я пыхтела как паровоз, голова кружилась, но все равно я почувствовала себя лучше. Словно смыла с себя какие-то нечистоты. Легла на кровать, чтобы немного отдохнуть, и заснула.

Проснулась я от ощущения, что кто-то за мной наблюдает. Открыла глаза. На стуле, рядом с моей кроватью, сидела маленькая невыразительная женщина лет сорока. Не красавица, не уродина, и одета обычно. В общем, никакая.

– Добрый день. Я Рената Бжозовска, психиатр.

– Здравствуйте. Слабковска, гинеколог, – официально ответила я.

– К сожалению, у нас раньше не было возможности познакомиться. Я тут всего полгода работаю.

– Ага, – холодно ответила я. Мне не хотелось заводить с ней дружбу.

– Вы знаете, зачем я здесь?

– Да… Доктор Турлевский мне сказал.

– У нас такие предписания. В случае попытки самоубийства необходима консультация с психиатром.

– Да, знаю. Доктор Турлевский мне все объяснил.

– Пани Анна, вы пытались совершить самоубийство?

– Не помню, чтобы говорила вам свое имя, – проворчала я, только чтобы не отвечать на этот идиотский вопрос.

– Пани Слабковска, вы пытались совершить самоубийство?

– Нет, – опять проворчала я.

– Исходя из информации, которую мы получили от врачей «скорой помощи» и в приемном покое, выглядело это совсем иначе.

– Не знаю, как оно выглядело, но я не пыталась свести счеты с жизнью, и хватит об этом. Консультация проведена, закончена и засчитана. А теперь извините, но я хотела бы отдохнуть, – грубо ответила я и повернулась к ней спиной.

– А кто это? – спросила психиатр через минуту. Я-то надеялась, что она уже ушла.

Повернула голову, а через секунду повернулась всем телом. Села на кровати и вырвала у нее из рук Гав-гава.

– Не трогайте! Это семейная реликвия! – заорала я, потом легла и опять демонстративно повернулась к ней спиной.

Карлица пришла на следующее утро, сразу после завтрака.

– Как вы себя сегодня чувствуете, пани доктор?

– Так же, – пробурчала в ответ.

– Вы не против, если мы немного побеседуем? – спросила она. Она придвинула стул к кровати и поудобнее устроила на нем свою маленькую задницу. Ее ноги даже до пола не доставали!

– Против. Извините, но я хотела бы отдохнуть. Я болею, лежу в больнице, и мне нужен покой и отдых, – холодно ответила я.

– Извините, но у вас нет выбора. У нас такие предписания. Я хотела бы поговорить о вашей болезни и о том, как вы здесь оказались. Вы давно употребляете алкоголь?

– Уходите!

– Пани Анна, я понимаю, что вам тяжело говорить на эту тему. Однако выйдете ли вы из больницы и когда это случится, зависит от моего разрешения. А я его не дам, пока не пойму, что с вами происходит.

– Вы так думаете? – рявкнула я. – Вы думаете, вам удастся понять, что со мной происходит?

– Надеюсь, у меня получится, конечно, если вы мне поможете.

– Насколько я знаю, меня могут выписать из больницы по моей просьбе, – проворчала я.

– При попытке самоубийства не все так просто, – ответила она в том же тоне с профессиональной доброжелательной улыбкой. – Пани Анна, я здесь, чтобы вам помочь. Прошу вас, не смотрите на меня, как на врага.

– Мне не нужна ваша помощь, неужели вы не понимаете! Уходите! Я не буду с вами разговаривать! – кричала я. С каждой секундой голова болела все сильнее.

– Поймите, совсем не стыдно обращаться за помощью к психиатру. Многие пациенты ко мне приходят.

– Ага, почти как к врачу, – ответила ей с ехидной ухмылкой. – А где вы учились, чтобы стать психиатром?