– Это… Это Родион, мне нужна ваша помощь.

– Вы меня вспомнили?

– Нет, но… Сюда приходил этот… Журавко, – выдавливаю, скривившись от злости. – Они нашли пузырек с ядом в квартире Полины. Ее подозревают, и еще… Она съехала домой.

– Понимаю, – протягивает Караваев. – Держитесь, Родион Максимович. Я сейчас подъеду. И уговорю одного умного человека составить мне компанию. Нужно было давно это сделать, но я понадеялся на свои силы. Думал, смогу сам справиться с расследованием. Но я всего лишь адвокат…

Слышу, как протяжно скрипит входная дверь… Полина уходит, оставляя непроходимую, черную тоску. Вот моя жизнь… Вернее, то, что от нее осталось: одиночество, неподвижность, уныние, болезнь, тоска… Ничего светлого. Светлое было ночью – ласки, поцелуи, ее тихие признания в любви, страсть, нежность, восторг. Но я все разрушил сам… Каждый день подвергал ее слова сомнениям, прогонял, предлагал развод. Добился своего, Родион? Так ты хотел жить? Что есть силы стискиваю рукоятки коляски и разворачиваюсь, столкнувшись взглядом с тремя мужчинами, застывшими в дверном проеме.

– Гости пожаловали, Родион Максимович, – рапортует Вадим Михайлович.

– Здрасте, мы пройдем в гостиную? – важно произносит Караваев.

– Я сейчас присоединюсь к вам, – киваю в ответ.

Вадим предлагает гостям чаю, пока я неуклюже маневрирую, то и дело задевая мебель и стены. Черт бы побрал это состояние!

– Прошу прощение за ожидание, – говорю, любопытно разглядывая второго мужчину.

Он поправляет очки и сдержанно кивает. Невысокий блондин в клетчатом пиджаке, он производит впечатление ученого-ботаника. Ну да ладно…

– Меня зовут Эдуард Середа. Я частный детектив. В прошлом сотрудник прокуратуры. Егор Львович рассказал о вашем запутанном деле и попросил моей помощи.

– Я не пожалею средств, Эдуард… Как вас…

– Эдуардович. Но вы можете звать меня по имени. Я так понимаю, преступник до сих пор на свободе? Если в квартире вашей жены нашелся пузырек с ядом?

– Получается, что так.

– Предлагаю подключить к расследованию частное охранное агентство. Насколько я понял из рассказа Егора Львовича, Полина Атаманова вернулась к себе домой? Это так? – теребя бежевый, цвета детской неожиданности галстук, протягивает Эдуард.

– Да, она… Она не выдержала всего этого. Я ее не осуждаю, но очень переживаю за их с дочерью безопасность. Что вы намерены делать? Я… Я сегодня же куплю машину для инвалидов. Хочу помогать вам. Как вы на это смотрите? – выпаливаю, ища во взглядах мужчин одобрения.

– Я не против, – отвечает Караваев. – Сейчас мы поедем к дому Полины, запросим данные со всех близлежащих камер. Аптеки, магазины, пивнушки. Посмотрим, кому понадобилось к ней приезжать?

– Я заключил договор с лабораторией судебной криминалистики, – важно добавляет Эдуард. – Мы даже следы сможем идентифицировать. Если, конечно, найдем их, – он поджимает губы и поправляет тонкую дужку очков.

– Не торопитесь с выводами, – спешит вмешаться в разговор Караваев. – Посмотрим записи с камер, я уверен, там что-то будет… Вы только не ругайтесь…

– Что? – одновременно выпаливаем мы с Эдуардом.

– Я позвал Журавко в нашу компанию. У него все-таки имеется официальное разрешение расследовать дело.

Вздыхаю, выражая молчаливое согласие. Оживляю экран смартфона касанием пальцев и ищу среди сотни объявлений о продаже машин нужное… Я не собираюсь сидеть дома.

Глава 25

Родион.

– Надо запросить сведения обо всех фигурантах дела, – поджимает губы Эдуард.

И где Караваев его выискал? Он меня страшно раздражает, но я делаю вид, что внимательно слушаю его речи.

– Кого вы имеете в виду? – хмурится Егор Львович.

Мы сидим в гостиной, битый час гадая, с чего начать расследование. Журавко привез материалы дела, а Эдуард важно их изучает. Шелест страниц и наше дыхание нарушают вязкую тишину. Если бы я еще помнил хоть что-то об этом деле. Ничего… Помню, что отец прекратил с нами общаться, обвинив в предательстве. Вычеркнул нас с Кириллом из жизни, как надоедливых котят. И этого Артеменко помню… Мы не были близко знакомы, встречались в основном на заводе, когда был жив папа…

– Мне нужна биография жены Артеменко. С кем она общалась? Где работала и работает? У них были дети? – монотонно протягивает Эдуард.

– Там все написано, – раздраженно отвечает Журавко. – Трудится рабочей в производственном цехе, воспитывает сына, училась в 348 школе по улице Коминтерна, закончила ее с неплохими оценками, поступила после девятого класса в училище и…

– В какой школе? – хрипло произношу я. – В триста сорок восьмой, точно? Это… Это школа, где мы учились с братом. Правда, Кирюха в десятом перевелся в химико-биологический класс, а я остался в физико-математическом. Я не всех его друзей и знакомых помню.

Господи, может в этом кроется зацепка? Кажется, у меня даже ноги начинают покалывать. И я все чаще их чувствую – свои неподвижные ноги. Если бы не травма, я вскочил и расхаживал по комнате, радуясь своей догадке.

– А почему тогда не связали эти обстоятельства? – на лбу Эдуарда проявляется напряженная складка. – Получается, вы знали Наталью?

– Нет, не знал. Возможно, мой брат ее знал. Повторюсь, возможно… Вы же говорите, что она ушла после девятого класса?

– Ушла, а на первом курсе политехнического техникума родила сына. Здесь так написано, – Эдуард тычет кончиком ручки в бумаги.

– Какое отношение все это имеет к делу? – ерзает на стуле Журавко. – Вы не тем занимаетесь, Эдуард Эдуардович. При чем тут школа, рождение сына и… прочая ерунда? Убили ее мужа. Значит, дело в нем. Уж не думаете вы, что Наталья Артеменко имела отношение к махинациям мужа? Она просто рабочая и…

– Да о чем вы говорите, Журавко, – возмущенно встреваю я. – Любая жена все знает о делах мужа. Кстати, а почему причастность жены к убийству Артеменко не проверили?

– Как это не проверили? – кукарекает Журавко. – Наталья была дома, когда мужа убили. Его тело вообще обнаружили утром… Рабочие, которые пришли в цех.

– А вот и зацепка! – вскрикивает Эдуард. – Почему она не переживала за мужа ночью? Он не пришел ночевать, ведь так? Вы проверили входящие звонки на телефон Артеменко? Почему любящая жена не позвонила и не побеспокоилась о местонахождении мужа?

– Хм… А я не знаю, указали ли эту информацию в материалах? – тушуется Журавко. – Следователь, который вел дело до меня, об этом ничего не написал. Кстати, вы правы, Эдуард – это подозрительно…

– Известно, когда Наталья вышла замуж за Николая Артеменко? – листая страницы дела, спрашивает Эдуард. Поправляет очечки и сверлит бедного Журавко взглядом.

– Господи, нет, – чуть не плачет он. – И зачем мне эта информация для расследования?

– Если вам не важна личная жизнь фигурантов, вы занимаетесь не своим делом.

– Прекратите, пожалуйста, – взмаливается Караваев. – Признаться честно, я тоже так