зашаривает под самурая, сырой рыбой давится, другой под эмира бухарского, корячится на полу, вместо того, чтобы взять табуретку и сесть по-человечески. И ведь ни тому, ни другому это на фиг не надо, а выделываются сами и меня вынуждают за компанию. Спасибо, что никто себя римлянином не вообразил. Те вообще, говорят, лежа жрали. Пожрут — и тут же блюют. Нарочно глотку себе перышком щекотали. В смысле — не ножом, а обычным гусиным пером. Проблюются и снова жрут. И оправлялись, не отходя от тарелки. Рабы им урыльники подтаскивали, как утку в больнице. А еще культурные люди! Гомера с Шекспиром, поди, в подлиннике читали. А сами рабынь трахали по десятку на день. Кошмар!»

Анвар неторопливо расправлялся с куском шашлыка. Взял из блюда с зеленью пучок кинзы, скомкал и отправил в рот. Прожевал крепкими желтоватыми зубами. Проглотил.

— С Михой ты разобрался, — так же медленно, как жевал, сказал Анвар. — Это хорошо, потому что он был неконтролируем. Думаю, теперь его людей подберет Жидоморов. С ним у меня полный контакт и взаимопонимание. Тем более сейчас, когда он должен мне за сгоревший товар. Теперь настала очередь брать рынок Мусы. «Стрелки» можно будет перевести на недобитых «архангелов». И вообще пустить слух, что Архангела убили боевики Мусы, они всегда находились в контрах. Оба неуправляемые и упрямые, как ишаки. Но тем хуже для них, ибо главная добродетель человека — способность здраво мыслить. А разум говорит нам, что бессмысленно сопротивляться превосходящей тебя силе. Ее просто надо уметь использовать в своих интересах.

Полковник согласно кивал головой.

— Ты мудрый человек, Анвар. С тобой стоит иметь дело.

Анвар воздел руки к небу.

— Э! Если бы я не был мудрым, то давно бы уже был мертвым. Да, я мудр. Но ты стократ мудрее. В тех делах, которыми ты занимаешься, чтобы выжить, нужна мудрость гения. Если за год не убили, за одно это нобелевскую премию давать надо, э!

Они вылили водки, потом поели шашлыка. На прощанье Анвар сказал:

— Знаешь, друг, я где-то читал, что самые коррумпированные из наших силовиков — это полковники. Все, кто ниже, не имеют таких возможностей. А генералы уже могут воровать на законных основаниях.

Полковник усмехнулся.

— Вероятно, но только я не такой как все. Я не жду, когда мне принесут, а беру сам. А за Мусу не переживай. Готовь на своем складе место для его товара. И, если ты верующий, помолись за его душу. Недолго ей оставаться в его жирном теле.

Полковник спустился вниз, сел в машину и отбыл в неизвестном направлении.

После драки с «архангелами» Шварц по приказанию Святополка Жидоморова собрал воевод-бригадиров, как он их называл, и вынес суровый приговор. Он заявил, что боевая и физическая подготовка личного состава находится на недопустимо низком уровне. Если бы Миха Архангел не был убит, то исход драки вообще стоило бы засчитать как поражение.

Воеводы в свое оправдание ссылались на неожиданную атаку непонятно откуда взявшегося противника. Жидоморов их утешил, сообщив, что отныне подготовка личного состава будет вестись на профессиональном уровне в специальном тренировочном лагере. Воеводам и наиболее продвинутым из рядовых соратников предстояло отправиться в секретный лагерь. Общее число командированных составило около двадцати человек. Хорст ехать не хотел, но пришлось. Его отказ расценили бы как предательство. Кроме того, он собирался до конца разобраться в сложившейся, до крайности запутанной ситуации.

В тот же вечер все отобранные погрузились в автобус. Ехали час — полтора. Сначала по шоссе, потом свернули на неширокую асфальтированную дорогу, петлявшую между коттеджными поселками, которыми в последнее время сплошь покрылось Подмосковье.

Попетляв немного, дорога уперлась в ворота. Арку над воротами украшала изрядно полинявшая, едва различимая надпись: «П/л «Березка».

Ворота открылись. К автобусу подошел человек в камуфляже с зачехленным лицом. В руках он держал гражданский вариант автомата Калашникова — нарезной карабин «Сайга».

Шварц, сидевший рядом с водителем, показал часовому какую-то бумагу. Тот прочитал, потом махнул водителю.

— Проезжайте!

Аллеи бывшего пионерского лагеря были пусты, словно вымершие. Автобус прокатился еще немного на малой скорости и остановился возле небольшого плаца, украшенного длинным флагштоком, гипсовой скульптурой горниста и головой Ленина. К автобусу подошел еще один человек в камуфляже и дал команду выгружаться.

— Я ваш инструктор, — представился он. — Меня зовут Эрик.

Хорсту его лицо показалось подозрительно знакомым. Что-то мешало ему вспомнить, где именно он видел этого Эрика. Что? И вдруг его осенило. Именно этого типа он ожидал увидеть здесь меньше всего. Инструктором оказался тот самый рыжий поединщик, с которым Хорсту довелось сразиться на пустыре. Тот, в свою очередь, тоже узнал в Хорсте своего недавнего противника. Во всяком случае, взгляд его, скользнувший по лицам вновь прибывших курсантов, задержался на Хорсте дольше, чем на остальных.

Инструктор отвел группу к крайнему корпусу, отделенному от леса только забором и довольно густыми кустами.

— Занимайте левое помещение, — распорядился он.

Большая комната, уставленная двухэтажными металлическими кроватями, напоминала казарму. Хорст бросил сумку с вещами на одну из нижних коек.

— Зачем мы здесь? — спросил он Шварца, занявшего соседнюю койку.

Тот пожал плечами.

— Я толком и сам не знаю. Так Жидоморов распорядился. Похоже, нас собираются готовить к чему-то серьезному. Кроме того, у нас многие из фанатов и дворовой шпаны. Таким нужно привить хотя бы зачатки дисциплины. Вообще-то я слышал, что в Москве готовится акция антиглобалистов. Будем их гонять.

Хорст понимающе кивнул, хотя и не поверил ни единому его слову. Вдоль рядов кроватей ходил Игнат и ругался. Все нижние койки были заняты, и он принялся переругиваться с Дыней, доказывая, что тот должен уступить ему свое место и перебраться наверх. Наоравшись, они пошли на улицу — разбираться. Хорст выглянул в окно. На улице стемнело. Мимо их корпуса прошла небольшая группа людей, все в камуфляже. Видимо, такая тут царствовала форма. На курсантов они не походили. Двигались расслабленно, но уверенно. Не то инструкторы, не то охрана. Сюрпризы продолжались. Во главе группы Хорст увидел человека, которого ожидал увидеть тут еще меньше, чем рыжего поединщика. Это был Вадим, который время от времени появлялся в их тренировочном зале в компании дяди Федора. Может быть, и тот тоже здесь? Завхозом к пенсии подрабатывает или даже начальником охраны?

В казарму заглянул незнакомый парень и покрутил головой, высматривая кого-то.

— Хорст, есть такой? — громко спросил он.

Хорст двинулся ему навстречу.

— Что надо?

Но незнакомец дождался, пока Хорст подойдет вплотную, потом сказал очень тихо:

— Человек один тебя просил позвать. Просил не шуметь, сделать тихо.