— Всё будет хорошо, — прошептал Эван, помогая мне подняться. — Эндорсон справится.

— Ты прав, — раз уж нельзя остановить Энда, то я буду верить всей душой в то, что он справится. Но я не могла не чувствовать угрызений совести из-за его недавних слов. Были ли все эти двусмысленные фразы выражением его чувств? Нежели он действительно что-то ко мне чувствует? Это выбивало меня из колеи.

Выйдя из комнаты, мы оказались в очень длинном коридоре, усыпанном множеством дверей.

— Ох, мы будем идти очень долго, — пробормотала Миша. Нетерпеливо убрав свои чёрные волосы с плечей. Девушка схватила меня и Эвана за руки как раз в тот момент, когда парень прождал меня к себе. И снова всё закрутилось, снова я почувствовала приступ тошноты, невесомости, но закончилось это всё быстрее чем в первый раз.

На этот раз комнаты была очень большой, и выглядела она как средневековый зал: всё было сделано из серого камня, почти вся площадь была уставлена деревянными скамьями, на которых сидело множество людей разных возрастов.

— Ритуал вскоре начнётся, это так сказать, предварительная часть, — тихо сказала Миша. Я теснее прижалась к Эвану, а он обняв меня за плечи, пошёл на самые первые скамьи, у меня в горле пересохло. Присев, мы стали молча ждать, все кругом тоже сидели в тишине и смотрели перед собой, на высокие деревянные двери. Что же было за ними? Кто знает, может эта процедура была очень болезненной?

— Успокойся, Энн, — прошептал мне на ухо Эван. Я неожиданно почувствовала себя очень неуютно. Повернув голову влево, я заметила, что на меня смотрит старая женщина, смотрит очень пристально, только немного отрешённо, её глаза были мутно-серыми. Я бы даже сказала прозрачными. Под её взглядом я почувствовала себя неловко, а когда глаза старушки взглянули прямо в мои глаза, и она прикрыла открытый рот рукой, я уже хотела вскочить и попросить у неё объяснений.

Неожиданно, откуда не возьмись перед большими дверями появились Дана, Эндорсон, какая-то девушка, через несколько секунд появились остальные члены совета. Я украдкой посмотрела на ту старушку и заметила, что она смотрит на Эвана, тот кажется её даже и не замечал.

— Сегодня великий день! — подала голос Дана. Я вздрогнула, сейчас она наверняка начнёт распространять свои чары. — Мы с вами призовём нашего прародителя! И он об этом не знает! Поэтому я прошу вас отнестись к его реакции с пониманием, а к нему самому с должным уважением! Помните, что вы все здесь только потому, что он когда-то жил на нашей земле и возможно мы будем в дальнейшем существовать только благодаря ему! — Дана перевела взгляд на абсолютно безэмоционального Энда. — А теперь я прошу вас запомнить Эндорсона Лэйнуса! Потому что он по доброй воле предоставит своё тело Эдварду Келтасу! Запомните своего героя в лицо! — голос Даны звучал так…завораживающе, я мгновенно почувствовала как её сети окутывают весь зал. Я не знала как это действует, но всё-таки попыталась возвести мысленную преграду перед собой и Эваном, Грейс, увы, рядом не было, но я надеялась что она не присутствует при этом спектакле.

Я была уверена, что толпа вот-вот издаст кличь победы, но этого не произошло. Покрепче вцепившись в руку Эвана, я молча наблюдала, как Эндорсон снимает с себя рубашку и надевает какой-то чёрный балахон.

— Пожелайте нам удачи! — вздохнула Дана, а затем один за другим члены совета стали исчезать. Это был последний миг когда я видела Эндорсона самим собой. Наши глаза встретились, перед тем как он исчез…

— Господи, Эван, мне всё это кажется дурным сном, — прошептала я уткнувшись в плечо парня.

Ожидание, казалось, длилось бесконечно долго. Но все терпеливо сидели и ждали.

— Энн, если ты постараешься, ты сможешь увидеть что там происходит, просто найди самую слабую защиту от вмешательства в разум среди присутствующих внутри и ты сможешь видеть всё его глазами.

— Я не уверена, что смогу, — эта идея показалась мне бредовой, хотя я так хотела посмотреть, что же там происходит, убедиться, что с Эндом всё в порядке.

— Представь, что разум — это стена, иди вдоль неё и найди слабое место, — шептал на ухо Эван. Я закрыла глаза, звук его голоса помогал мне как ничто другое, к тому же я искренне хотела увидеть что же там происходит…

Итак, я шла в тёмном пространстве, потом я представила себе что нахожусь в разуме одного их членов совета, того, на кого напал Филипп, он мне показался самым уязвимым. Я шла вдоль стены, а за ней я чувствовала поток эмоций и мыслей, кажется, ритуал уже набирал оборот. Наконец, я нашла нужное слабое место и буквально ворвалась в него. Меня сразу же закрутило в поток мыслей и было трудно добраться до того отдела, где концентрировалась информация поступающего из вне. Тем более где-то на задворках собственного сознания, я ощущала присутствие Эвана. Я постаралась направить энергию своих чувств на поддержку сил.

Наконец, я всё-таки достигла нужного отдела и мне в глаза ударил яркий свет, когда всё нормализовалось я увидела большое помещение чем-то напоминающего тот зал, где находилось моё тело в данный момент. Только это помещение было очень ярко освещено, поэтому мне сразу бросилось в глаза одеяние всех присутствующих — чёрные балахоны с капюшонами.

А потом я увидела то, что так хотела увидеть…В центре комнаты стояло два больших каменных стола. На одном из них стоял большой каменный ящик. Напоминающий мне гроб. Я с ужасом поняла, что это скорее всего останки Эдварда Келтаса. А на другом столе неподвижно лежал Эндорсон, на его лбу был нарисован какой-то замысловатый знак, на гробу был тот же знак. В промежутке между столами с огромной старой книгой в руке стояла Дана, я видела, а точнее мужчина в голове которого я сидела видел, что её губы шевелятся, но ничего не слышал, а значит не слышала и я. Она просто нашёптывала. Так продолжалось несколько минут, пока всю комнату не озарила яркая вспышка. От неожиданности меня чуть было не выкинуло из головы мужчины, но я смогла уцепиться за его сознание…

И когда он наконец смог что-то разглядеть, то я увидела Эндорсона с открытыми глазами…Но это были не его глаза, они стали голубого цвета, теперь они словно принадлежали Эдварду Келтасу…Теперь это был он. Я начала задыхаться…Хотя нет, тот мужчина стал задыхаться, но всё ещё не сводил глаз с Эндорсона. Он очень сильно изменился, хотя тело оставалось прежним. Взгляд был озадаченным, обеспокоенным. Медленно Эндорсон, то есть Эдвард, поднял перед собой руку и удивлённо взглянул на неё. Потом этой же рукой коснулся лица и его глаза удивлённо распахнулись. Затем он резко поднялся и осмотрелся по сторонам. Меня передёрнуло.

— О! Великий Эдвард Келтас! Ты теперь снова жив. Твоя душа находится в теле твоего верного подданного и соратника! Клан собирателей вернул тебя, потому что восстал твой брат Филипп, самим нам никак не справится, прости что потревожили твой покой, но мы просим поверить нам! — голос у Даны был молящим, я почувствовала, что она использует каплю своей силы. Она очень рисковала влияя на Эдварда.

— Какой сейчас век? — тихо и хрипло спросил голос Эндорсона, но он казался другим. Эдвард взялся за горло, чувствуя, что это не его голос.