– Разве у меня есть выбор?

– Выбор есть всегда.

– Соглашайся, – с видом заговорщика шепнула София. – Я отдам тебе свой новый жилет из волка. Такой не купишь ни на одной меховой фабрике Касторьи.

Тогда только ей полегчало. Чувство юмора – полезная штука.

– Я войду в семью как жена Деметриоса?

Вопрос был задан в пространство, поэтому ответил на него Нестор.

– Да, Вероника, если не возражаешь.

Ей хотелось выяснить, насколько серьезно следует относиться к такому браку, будет ли он, к примеру, иметь силу за пределами Фокиды, но она прикусила язык. Навряд ли Деметриосу будет приятно слышать это от женщины, из-за которой он рисковал своим здоровьем и, возможно, жизнью.

– Жилет из волка… – протянула она, задумчиво глядя на Софию. – Оскар Уайльд прямо-таки читал в моем сердце, когда изрек, что единственный способ избавиться от искушения – поддаться ему.

И все сразу же заулыбались с нескрываемым облегчением, в том числе Деметриос.

За столом разговор шел о современной музыке, русской и греческой, о литературе, о кулинарии, словом, о вещах, близких и понятных всем присутствующим. Дело дошло до кофе, когда на пороге бесшумно материализовался человек в комбинезоне цвета хаки и выразительно посмотрел на хозяина.

– Говори, Янис, – кивнул Нестор.

– Семь человек, – доложил тот. – Расположились так, чтобы просматривался весь периметр.

– Оружие?

– Если и есть, то они им не размахивают.

Нестор кивнул.

– Будем исходить из того, что оно есть. – Взглянул он на Деметриоса. – Давай, сынок. Это твоя игра.

Деметриос аккуратно положил на блюдце чайную ложечку и повернулся к Янису.

– Мы уйдем на рассвете, я и она. – Он указал на Нику. – Нестор сообщит тебе о том, что мы ушли, и через час ты перегонишь внедорожник в мой гараж в Фивах. Если тебя попытаются остановить, не оказывай сопротивления, поговори с этими людьми. Скажи, что ты простой механик, выполняешь распоряжения хозяина. Гости ушли, но каким путем, тебе не известно. Известно только, что ушли. Возможно, тебя начнут расспрашивать обо мне. Ты знаешь только, что я проживаю в Фивах и периодически появляюсь здесь, в Каливии. Вернешься на «Альфе», я позвоню в гараж.

– Понял, – невозмутимо ответил Янис.

Дальше они заговорили по-гречески, и Ника перестала прислушиваться. Когда Деметриос или Дериона произносили что-то медленно и внятно специально для нее, она их прекрасно понимала, но когда носители языка непринужденно общались между собой, всякий раз убеждалась, что ей еще учиться, учиться и учиться.

После кофе их проводили на второй этаж и целомудренно разместили в двух разных спальнях с ванными комнатами. Смешно. В то же время Ника была рада побыть в одиночестве. Хотя бы два часа. Именно столько Деметриос выделил на отдых.

– Кто сделает мне татуировку? – взволнованным шепотом спросила она, прежде чем они разбежались по спальням. – Ты?

– Нестор.

– Когда?

– Через два часа.

Она покосилась на черную звезду, украшающую его левую руку.

– Это больно?

– Немного.

– А почему Нестор? Почему не ты?

– Он глава рода. – Ободряюще улыбнувшись, Деметриос поцеловал ее в висок. – Иди, дорогая. Ничего не бойся.

Спальня ей понравилась. Огромная кровать, накрытая шерстяным покрывалом, толстый ковер на полу, мягкий свет ночника… очень уютно. С наслаждением Ника сбросила с себя всю одежду и босиком прошла в ванную. Пустила воду и принялась исследовать пузырьки и флаконы на стеклянной полочке под зеркалом. Оливковый шампунь, оливковый бальзам, оливковая пена для ванн… О, Греция!

Погрузившись в теплую воду, она пристроила голову на бортик ванны и закрыла глаза. Не заснуть бы. Интересно, чем там занят Макс. Сидит в машине? Наблюдает за домом? Деньги. Все всегда вертится вокруг денег. Но в данном случае дело не только в деньгах. Его мужское самолюбие прищемила девчонка, которую он поначалу даже не принимал всерьез. Затем присмотрелся… влюбился… или просто захотел прибрать к рукам? Как симпатичную вещицу, игрушку, зверушку. Влюбленность в исполнении некоторых людей смахивает на психопатологию. Впрочем, британские ученые, кажется, давно записали ее в разряд психических расстройств… или расстройств поведения… Ника зевнула.

Очнувшись, она не сразу сообразила, где находится. Вода остыла, так что после ванны пришлось еще принимать горячий душ. Мыть голову. Сушить и укладывать волосы феном. Уфф… Часов у нее не было, так что она понятия не имела, как скоро за ней придут. Теперь одеваться. Темно-синие вельветовые брюки, черная футболка.

В дверь постучали. Что, уже?

Ну, точно. София.

Окинув Нику придирчивым взглядом, она улыбнулась и подмигнула.

– Хорошо выглядишь. Ты очень красивая девушка, Вероника. Пойдем со мной.

Ника прикинула, стоит ли говорить, что София тоже очень красивая девушка, и решила воздержаться. Красивая девушка обычно и так в курсе насчет своей красоты.

Небольшое подвальное помещение, куда они спустились по узкой лестнице, расположенной в конце коридора, было ярко освещено. Горели все лампочки, встроенные в панели подвесного потолка, плюс большая настольная лампа, закрепленная на столешнице, с возможностью регулировки высоты и направления света. Под лампой были разложены на лотках татуировочная машинка, скальпель, ножницы, ватные тампоны, стерильные бинты и расставлены баночки с каким-то зельем. Нику передернуло. Какой кошмар! Ведь она ненавидит всякие медицинские и околомедицинские процедуры…

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо осведомилась Хлоя, разглядывая ее побледневшее лицо.

На стуле с высокой спинкой, развернутом под углом к столу, сидел Нестор в свежей голубой рубашке и тоже смотрел на Нику. За спинкой другого стула, явно предназначенного для нее, стоял Деметриос. Оба молчали. Негромко гудел кондиционер.

– Все в порядке, спасибо, – ответила Ника, натянуто улыбаясь.

– Не волнуйся, Вероника, – мягко произнес Нестор и, к вящему ее ужасу, надел резиновые перчатки. – Это абсолютно безопасно.

В эту минуту она поняла очень хорошо, что чувствует приговоренный к смертной казни, когда оказывается в помещении, посреди которого установлен электрический стул…

Невозможно.

Невозможно заставить себя сделать первый шаг.

…или маленькая девочка, которую мама приводит за руку в кабинет стоматолога.

Еле слышно вздохнув, Деметриос переступил с ноги на ногу. Его непроницаемый вид Нику не обманул, она считала по плотно сжатым губам все раздражение, которое он испытывал при виде ее колебаний.

Ну, хватит. Подошла… села… все.