– Тем хуже для них, – негромко ответил маршал, – Командуйте, адмирал. Сражение линейных сил – ваша стихия.

– Господин командующий, – в голосе Титца звучало сомнение, – они ведут себя слишком уверенно. Не нагло, заметьте, а именно уверенно. Может быть, стоит воспользоваться нашим преимуществом в скорости и отступить? У нас слишком мало данных о возможностях противника…

Колг задумался. В словах адмирала, несомненно, был свой резон. Глава имперской СБ понимал, что сейчас, пока не развернут хотя бы один портал, ведущий в Империю, его флот уязвим.

– У нас есть возможность уклониться от сражения? – наконец, спросил маршал.

– Противник разделил свои корабли на три эскадры и пытается отсечь нас от границы зоны гравитационного ограничения, в которую мы уже сильно углубились, – ответил адмирал, – но если та динамика разгона, которую они демонстрируют сейчас, является пределом их возможностей, мы сможем уйти, правда пройти придется почти впритирку. Возможно, наши орудия даже будут доставать до передовых кораблей аборигенов. Решение нужно принимать немедленно, господин маршал.

Время. В большинстве случаев это самый дефицитный ресурс, причем ресурс невозобновляемый. Оно уходит навсегда, и вернуть его невозможно, по крайней мере, известными сейчас способами. Колг слишком хорошо знал эту истину, равно как и то, что далеко не все его люди надежны. Операцию «Чистый горизонт» требовалось завершить как можно быстрее, поскольку каждый час промедления увеличивал вероятность провала. По ту сторону портала остался идиот Диэр, который без поддержки Колга мог помножить на ноль все их предыдущие успехи. Или помножат на ноль самого Диэра – в Империи осталось немало сильных личностей, и до сих пор их удерживали от бунта те самые силы, которые сейчас находились здесь, в галактике Земной Федерации.

– Адмирал, какая из эскадр противника мешает нашему отходу в наибольшей степени?

– Идущая от седьмой планеты, господин Командующий.

– Атакуйте ее, адмирал. Не думаю, что они выдержат наш лобовой удар. В зависимости от результата атаки будем решать, уходить или развернуться и уничтожить остальных.

– Принято к исполнению.

Имперский флот выполнил разворот в плоскости эклиптики. Корабли недавних союзников стремительно сближались.

– В боевом ордере противника шестьдесят три тяжелых вымпела, – доложил оператор систем сканирования, – и еще до пятисот сверхлегких кораблей.

– Сверхлегких? – удивился Колг, – это что за тип цели?

– Извините, господин командующий, в нашей классификации нет названия для боевых кораблей размерами между корветом и истребителем. Только если малый разведчик… Но они не ходят в бой в одном строю с линкорами.

– Строй действительно необычен, – согласился адмирал Титц, – Самые крупные корабли держатся в третьей линии. Возможно это авианосцы, но тогда их доля слишком велика для сбалансированной эскадры.

– Десять минут до рубежа открытия огня главным калибром. Тяжелые корабли противника начали торможение!

На тактической голограмме строй эскадры Федерации распался на две части. Более крупные вымпелы замедлили сближение с флотом Колга, а пять сотен малых целей продолжили разгон, явно стремясь как можно быстрее добраться до имперских кораблей.

– Это могут быть только торпедоносцы, – уверенно произнес Титц, – Для любого другого корабля таких размеров подобная тактика – гарантированное и совершенно бесполезное самоубийство. Для торпедоносцев, впрочем, это тоже дорога в один конец, но они хотя бы имеют шансы доставить нам какие-то неприятности. Приготовиться к отражению торпедной атаки! Увеличить плотность строя! Главный калибр – готовность к открытию заградительного огня.

– Противник в зоне досягаемости главного калибра!

– Открыть огонь!

– Противник несет потери! Малые корабли аборигенов не имеют защитных полей и брони! Уничтожено сорок процентов целей. Пятьдесят процентов!

– Наблюдаю красное свечение вокруг корпусов двадцати двух тяжелых кораблей противника! – в голосе оператора систем сканирования чувствовалось напряжение.

– Что это за новости? – Развернулся Колг к адмиралу, – Мы можем нанести по ним удар?

– Они пока вне зоны досягаемости наших орудий, господин маршал. До рубежа открытия огня по этим целям еще две минуты.

– Малые цели разделились. Предполагаю сброс торпед!

– Открыть заградительный огонь! – автоматически отдал распоряжение Титц, вглядываясь в тактическую голограмму, на которой чуть впереди двадцати двух уже почти остановившихся кораблей противника вспыхнули небольшие искусственные звезды. Сейчас эти цели приковывали к себе все внимание адмирала – от торпед имперский флот почти наверняка отобьется, а вот что скрывается за, казалось бы, неторопливыми, но весьма угрожающими действиями тяжелых вымпелов врага, Титц пока не знал.

Разгоревшиеся до нестерпимой яркости рукотворные звезды мигнули и, как показалось адмиралу, начали терять стабильность, но рассмотреть подробности он не успел. Флагманский линкор сотряс страшный удар – корабль будто стена остановила. Людей швырнуло вперед, все незакрепленные предметы мгновенно научились летать, причем очень быстро и крайне болезненно для всех, кто оказался на их пути. Титц пролетел сквозь покрывшуюся рябью тактическую голограмму и больно ударился о прикрепленное к полу кресло старшего аналитика. В плече что-то хрустнуло, и руку пронзила острая боль. Голове, впрочем, тоже изрядно досталось – по ней прилетело что-то тяжелое, но удар пришелся по касательной, и адмирал даже не потерял сознания. Свет в командном посту погас, но через несколько секунд вспыхнул вновь одновременно с взвывшими сигналами пожарной тревоги и баззерами предупреждения о разгерметизации. Адмиралу заложило уши, из носа струйкой потекла кровь, но вскоре давление в разгромленном помещении командного поста стабилизировалось. Несколько раз мигнув, включилась тактическая голограмма, продолжая время от времени подергиваться рябью. Маршал Колг все еще сидел в своем кресле, но его голова была неестественно вывернута набок, а на виске виднелся свежий шрам от удара чего-то тяжелого. Состояние командира эскадры однозначно свидетельствовало о том, что командование операцией перешло к Титцу. Вот только было ли ему еще чем командовать? Голограмма бесстрастно демонстрировала список повреждений и проваленных тестов оборудования и вооружения. Защитного поля «Император Йорт» больше не имел. Стрелять могли лишь три орудия, находившиеся в кормовых башнях, но и то лишь теоретически – системы наведения заклинило в результате деформации корпуса. Плазменные пушки, зенитные кинетические орудия и пусковые установки ракет малого радиуса действия на запросы вычислителя не отвечали. Многочисленные пробоины и трещины в корпусе… В общем, корабль был практически мертв.

Оглянувшись вокруг, адмирал понял, что он единственный офицер в командном посту, оставшийся в сознании. Уронив голову на свой пульт, слабо стонал оператор систем сканирования. Все остальные не подавали признаков жизни.