Внес свою лепту, и существенную, американский лингвист Бенджамин Уорф, который еще в 1930-х гг. на основе «Дрезденского кодекса» предположил, что в майяском предложении после глагола следует существительное. Это предположение своего соотечественника Татьяна Проскурякова развила еще далее. Она установила, что в надписях на стелах в Пьедрас-Неграс сразу за датой следует глагол, затем — существительное, а дальше идет короткая серия иероглифов, представляющих властителя. Кроме того, знаменитой исследовательнице культуры майя удалось идентифицировать некоторые глаголы — «умереть», «родиться» и т. д.

Американская исследовательница не только установила правильный порядок языковых элементов в текстах, но и определила иероглифы, относящиеся к женщинам. Мы выяснили, что на стелах после даты рождения указывались имена реально существовавших людей. Так вот, «женские» иероглифы начинаются с префикса — головы женщины со стянутыми в жгут волосами.

Свои выводы Татьяна Проскурякова опубликовала в 1960 году в американском журнале «Американские древности» под скромным заголовком «Исторические аспекты дат, увиденных в Пьедрас-Неграс, Гватемала». Все заключения исследовательницы оказались не только смелыми и новаторскими, но и правильными, что подтвердилось впоследствии.

«Женские» префиксы а) и б) — отдельные префиксы. Префикс в) соединен с основным знаком, обозначающим город Калакмуль. Иероглиф посвящен Госпоже Вечерней Звезде — местной принцессе, ставшей одной из жен йашчиланского правителя Щита-Ягуара

Надписями, обнаруженными в Пьедрас-Неграс, Татьяна Авенировна не ограничилась, и вскоре она обратила свой взор на тексты, найденные в Йашчилане. Напомню, что местные плиты и стелы вначале тщательно зарисовал Модели, а затем в свое время сфотографировал Теоберт Малер. Знаменитые йашчиланские плиты чрезвычайно информативны. Жанровые сцены, фигуры и портреты непременно сопровождаются пояснительными текстами. Изучая источники из Пьедрас-Неграс, Татьяна Проскурякова уже пыталась увязать скудные изображения с текстами, однако именно в Йашчилане для этого были предоставлены все условия.

В этом городе русская американка впервые установила историю династического рода, правившего около сотни лет в VII–VIII вв. н. э. Без сомнения, это была эпоха расцвета и экспансии — эпоха, когда правили два могущественных правителя. В отличие от свидетельств в Пьедрас-Неграс письмена в Йашчилане настолько пиктографичны и наглядны, что Татьяна Авенировна дала именным иероглифам свои прозвища. Так, одного правителя она нарекла Щит-Ягуар, потому что обозначающий его иероглиф состоял из комбинации головы ягуара с маленьким иероглифическим элементом, напоминающим щит. Этому человеку довелось править долго, и умер он в 742 году в возрасте старше 90 лет. Власть перешла к наследнику, но лишь через десять лет, то есть в 752 году.

Наследником престола стал, по всей видимости, сын Щита-Ягуара, которого Татьяна Проскурякова назвала «Птицей-Ягуаром», так как в его именном иероглифе голову ягуара обрамлял префикс в виде птицы.

Йашчиланские тексты по аналогии с текстами Пьедрас-Неграс повествовали о рождении правителя, его восхождении к вершинам власти, о некоторых событиях, случившихся в годы его царствования, и, наконец, о смерти. Выяснилось, что (вопреки бытовавшему мнению о том, что древние майя сплошь были мирными пахарями, собирателями и страстными любителями астрономии) оба «ягуара» не прочь запечатлеть себя на фоне славных военных побед. Особенно животрепещущей получилась батальная сцена на Плите 8, где текста совсем мало, но рисунок так прост и понятен, что Татьяне Проскуряковой не составило труда прочитать все относящиеся к данному рисунку текстовые пояснения. На плите изображен Птица-Ягуар в примечательной одежде, несущий копьё в левой руке. Рядом с правителем изображен один из его воинов, и оба заняты одним и тем же делом — пленением врагов. Один несчастный схвачен за руку, а другой — за волосы. Подобный «сценарий» пленения в батальных изображениях майя встречается наиболее часто.

Пояснительный текст начинается с даты Календарного Круга 7 Имиш 14 Сек, что соответствует 9 мая 755 года. Затем следует блок, который Татьяна Проскурякова интерпретировала как страдательный залог прошедшего времени от «пленить» — то есть «пленен». Далее следует иероглиф, который продублирован на фигуре человека, плененного Птицей-Ягуаром, — вероятно, имя собственное несчастного. Проскурякова назвала этот иероглиф «Инкрустированным Черепом», потому что он напомнил ей человеческий череп, усыпанный драгоценными камнями.

Следующая серия иероглифов (над головой Птицы-Ягуара) начинается с блока, который сегодня переводится как «пленение кого-либо». Далее идут именной иероглиф Птицы-Ягуара и иероглиф-эмблема Йашчилана. В итоге текст прочитали так: «9 мая 755 года Инкрустированный Череп был пленен Птицей-Ягуаром, Властителем Йашчилана». Другой пленный, судя по надписям и рисунку, был захвачен вторым по значимости властителем Йашчилана, которого звали Канн-Ток-Вайиб.

Плита 8, Йашчилан

Сегодня мы знаем, что до этого эпизода Птица-Ягуар называл себя Пленителем Ах Ука, однако после поимки такой важной персоны, как Инкрустированный Череп, в анналах стеши упоминать имя только этого, видимо, очень опасного и ненавистного врага.

В своих исследованиях Пьедрас-Неграс Татьяна Проскурякова уже упоминала о важной роли майяских женщин в жизни общества вообще и в династических делах в частности. На некоторых плитах изображены женщины, принимающие участие в различных ритуалах. Наиболее сохранившуюся плиту Модели даже привез на родину и передал Британскому музею. По мнению Татьяны Проскуряковой, тексты на этих плитах гласили о ритуальных кровопусканиях, в которых участвовали как правители, так и множество подданных, среди которых было немало женщин. По крайней мере, в Йашчилане все происходило именно так.

Благодаря выдающимся открытиям американского археолога, лингвиста, исследователя культуры майя Татьяны Прскуряковой удалось впервые прочитать отдельные слова и фразы, не относящиеся к календарю майя, а также понять, что изображенные на стенах, плитах, тумбах и стелах человеческие фигуры могут быть не только божествами, но и вполне реальными, жившими много столетий назад персонажами.

Природа письменности майя

Мощнейший толчок к разгадке тайн письменности майя дали работы человека, который появился на научной сцене словно ниоткуда. Никто даже не смел предположить, что такой гигантский прорыв в маяологии произведет этнограф и языковед из далекой сталинской России, чудесные открытия которого в лингвистике майя сопоставимы с исследованиями Татьяны Проскуряковой.