прочая живность — это к Максу, — кивнул Дэнчик в мою сторону. — Он же у нас будущий ветеринар.

Ветеринарный врач, вашу Машу!

— А я на краеведа пойти хочу. Всегда интересовалась историей родной страны, — глазки у Слави хитро забегали, прежде чем вновь остановиться на моем товарище. — А ты на кого думаешь пойти учиться после школы?

Дэнчик застопорился. Он явно уже давно не задумывался о подобном вопросе. Я пока решил не вмешиваться. Пусть для начала сам попробует выкрутиться. Не вечно же его нянчить, в конце-то концов?

— Когда-то хотел связать свою жизнь с футболом, — признался он. — Но теперь не знаю.

— Почему? — видимо, такое откровение нашло очень большой отклик в сердце нашей активистки. Слишком уж эмоционально отреагировала.

— Не уверен, что смогу прыгнуть выше головы, когда это потребуется, — печально улыбнулся мой друг.

— Могу тебя заверить, что этого и не требуется, — Славя вновь включила нравоучительный режим. — Я полностью уверена, что ты сможешь со временем добиться необходимых тебе результатов, не прибегая к каким-то излишкам.

— А если на секундочку предположить, что я примерно догадываюсь, каких я результатов смогу добиться за последующие десять лет и на их основе с куда уже большей уверенностью заявить, что они меня не устраивают? — осторожно спросил Дэнчик.

— Тогда, если уж так ставить вопрос, тебе стоит проанализировать эти результаты, твой путь к ним, понять, что ты сделал не так и сделал ли вообще, подчеркнуть самое необходимое и удвоить это. Все ведь просто! — Славя говорила с такой легкостью, будто ей каждый день приходится выслушивать стенания почти что тридцатилетних дяденек. И ведь все по делу говорила. Ни добавить, ни прибавить.

— Тебя послушать, так ведь и действительно все начинает казаться довольно простым, — признал Дэнчик.

— Люди часто все пытаются усложнить, — Славя взяла его за руку, отчего тот покрылся видимыми даже невооруженным взглядом мурашками. — Зачем — известно лишь им одним. Иногда нужно просто подумать под другим углом.

Они замерли, смотря друг другу в глаза. Затем, сообразив, что тут что-то не так, резко отдернулись. Эх, пропал момент.

— Спасибо за совет, — пробормотал Дэнчик.

— Да не за что, — ответила чуть покрасневшая Славя. — Ты, кстати, в курсе, что мы сегодня с тобой заступаем в вечернюю охрану столовой?

— Да, вожатая что-то такое говорила утром, — протянул Дэнчик. — Жду с нетерпением.

Мы уже почти подошли к воротам, прежде чем остановиться у небольшого одноэтажного здания. По правую сторону от двери гордо расположилась почти выцветшая вывеска «Клубы».

— Пришли, — резюмировала Славя. — Вотчина наших дорогих кибернетиков. Вы их не пугайтесь, я вам помогу от них отбиться, если что. А то знаю я их, какими они бывают настырными. Особенно Сережа.

При входе в нос тут же ударил запах канифоли. А от количества хлама на квадратный метр даже я оторопел. Не спасал даже довольно широкий объем помещения. Хлам на полу, хлам на столах, посреди которого на одном из них виднеется старый компьютер «Электроника 85», в шкафах тоже, поди, груды хлама, в углу валяется какая-то антропоморфная робокошка (что, простите?), а посреди всего этого безобразия восседает Шурик с паяльником в руке. Картина маслом и идеальная среда для сумасшедшего ученого. Ну, тут хотя бы было видно, что человек не просто отсиживает рабочий день со светладцати до темнадцати, его изыскания действительно имели смысл для науки. По крайней мере, Шурику так, скорее всего, и казалось. А что там по факту — уже не важно.

— Работа, смотрю, кипит, — отметил я.

— Ага, — не отрываясь от дела ответил Шурик. Готов был поспорить, что он даже не понял с кем вообще разговаривает. — Хотим с Серегой к концу смены представить лагерю наш прототип первого Советского робота. Он, конечно, пока что ничего не делает, но… — плата под паяльником задымилась, отчего Шурик тут же остервенело принялся задувать возможный источник пожара. — Но прогресс уже имеется. Привет, Макс. Дэн. Славя.

— Приветик, — кивнул Дэнчик.

— А где Сережа? — спросила Славя.

— Тут! — раздался тоненький возглас из кладовки. — Я бы вышел поздороваться, но меня немного завалило. Извините.

— Тем лучше, — тихонько выдохнула Славя. — Саш, не подпишешь ребятам обходной? А то у нас еще много дел.

— Отчего бы и не подписать, — произнес Шурик, принимая наши листочки. — Не надумали к нам записаться?

— Да как-то не особо тянет, — ответил я. — Я все-таки больше гуманитарий, нежели чем технарь.

— Тоже самое, — вторил мне Дэнчик.

— Ну, каждому свое, — здраво подметил Шурик, возвращая «бегунки», где крупными буквами была выведена фамилия «Демьяненко». Стоп. Александр Демьяненко? Тааак… Ладно, маразм крепчал. Понятно теперь, почему его лицо выглядело таким знакомым. Когда уже казалось, что «Совенок» больше ничем удивить не сможет, он берет и удивляет. — Но вы все равно заглядывайте, будем рады вашему обществу.

— Поня-я-тненько, — протянул я. — Ладно, спасибо на добром слове, мы пойдем тогда?

Шурик дал молчаливое согласие и вернулся к работе с паяльником. А наша троица, довольная результатом, пошла дальше по списку.

— Повезло, что Сережа был занят, — захихикала Славя. — А то он бы с вас просто так бы не слез.

— Ничего, использовали бы аргументы и логику, — отшутился Дэнчик. — Правый кулак — аргументы, а левый — логика.

Впрочем, Славя шутку не оценила, наградив моего друга строгим взглядом, что немного поумерило его пыл. Он поник, выражая недовольство всей своей физиономией. Впрочем, конфуз длился не очень долго, и буквально спустя пару секунд они вновь принялись о чем-то оживленно беседовать. Точнее, беседовала Славя. Дэнчик как-то временно больше отмалчивался. Слушал.

Следующей точкой был музыкальный клуб. Пристанище Мику. Ох, чувствовал я, что что-то, да будет.

И чуйка не подвела. Стоило нам войти, как перед глазами предстала готовая убивать Двачевская и заметно сжавшаяся в размерах заведующая клубом.

— Я не понимаю, это что, так сложно?! — бушевала рыжая. — Битый день уже прошу заменить мне гребаные струны! Если для тебя это непосильная задача, то дай мне инструменты, я сама все сделаю!

— Алисонька, не переживай, я все сделаю, — причитала Мику, в отчаянной попытке защититься. — Просто так много дел, так много дел…

— Мику! — угрожающе двинулась на нее ДваЧе.

— Алиса, что тут происходит? — встряла в их разборки Славя.

— Не твоего ума дело, Ясенева! — прорычала Алиса, задержав на мне быстрый взгляд. — Ты чего вообще тут забыла? Иди площадь подметай или сахар Панамке таскай. Или чем ты там обычно занимаешься. А в наши с Мику дела не лезь!

— О, поверь мне, я бы и не подумала, если бы ты с ней не разговаривала сейчас на таких повышенных тонах! — в Славину интонацию прокралось неслыханное мною ранее раздражение.