Адриен опасался идти через холл, открыл окно, залез на подоконник и воскликнул:

– Следуйте за мной, мадемуазель!

– У меня рабочий день не закончился!

– Плевать, ты спишь с патроном.

– Какой же ты дурак…

Нина надела ветровку, взяла сумку, и они побежали по улочкам к вокзалу, выбирая самые глухие, чтобы никого не встретить, и успели на региональный экспресс до Макона, делавший остановку в Ла-Комели в 17:10. Маконе Нина выбрала следующий пункт назначения – Марсель, и Адриен купил два билета – на украденные деньги.

– Откуда они?

– Отцовская премия за успехи в учебе… Давай потратим их вместе…

В 23:00 они прибыли на вокзал Сен-Шарль, и Адриен успел позвонить матери, пока Нина покупала им панини с начинкой из бананов и шоколадной пасты. Жозефина уже знала о гибели Пьера Бо, она сказала, что все в страшном волнении, что Эмманюэль Дамамм повсюду ищет Нину, что управляющий бензозаправкой в ярости и хотел подать жалобу, но передумал, узнав про Пьера. Адриен попросил мать позаботиться о Паоле и кошках Нины: «Дверь всегда открыта, а если нет, запасной ключ лежит под большим красным горшком, справа от коврика… – сказал он и добавил, что они вернутся в воскресенье и с вокзала поедут к Этьену. – Ждите нас там в конце дня, мы вместе расскажем Нине…» Адриен собирался повесить трубку, Жозефина спросила: «Где вы?» – но ответа не дождалась.

Адриен купил обратные билеты на воскресенье, они сели в автобус и доехали до пляжа Пророка, где вокруг большого костра сидели молодые ребята. Адриен с Ниной присоединились к ним, вступили в общий разговор, пили пиво, ели пиццу, танцевали, наслаждаясь теплым вечером и мелодией «Под солнцем Бодега». Нина выглядела счастливой и смотрела на Адриена с любовью. Песок был холодным, но он все-таки спросил: «Может, переночуем под звездным небом?» «Гениально!» – ответила она. В два часа ночи они устроились у стены пляжного домика, легли и обнялись. Адриен шепнул: «Я люблю тебя, Нина, и всегда буду любить…» «Знаю…» – ответила она. Он не спал всю ночь, думал о смерти Пьера, о том, что делать дальше, о том, как невыносимо печальна бывает жизнь. Почему так случается?

Нину разбудило вставшее солнце, они разделись и нырнули в Средиземное море. Вода еще не согрелась, но ясное голубое небо обещало хорошую погоду. Фриульские острова отражали белый, почти лунный свет. Они долго плавали, благо на море царил штиль, а вода напоминала гладь озера.

Стоял август, народу на пляже собралась целая толпа, но они провели там весь день. Нина наслаждалась сочным марсельским выговором и вслушивалась в него, как в слова песни.

Во второй половине дня она решила отдохнуть, а Адриен купил мыло, пасту, зубную щетку, две бутылки воды, помидоры, арбуз и соленое печенье. Они два дня не переодевались, а по ночам спали в одном белье. Нина не желала уходить с пляжа, тем более что у кабинок работал бесплатный душ. Они вымылись и сели сохнуть на утесе, смотрели на яхты и припозднившихся пловцов. Нина сказала: «Сегодня самый прекрасный день моей жизни, жалко только, что с нами нет Этьена и дедули…»

22 декабря 2017

Она звонит. Этьен открывает дверь. Оба чувствуют неловкость и долго молча смотрят в глаза друг другу. Они не виделись четырнадцать лет. Все опускается, как суфле, вытащенное из духовки. Вообще-то все не так уж и страшно. И не очень важно. Если ты любил кого-то в прошлом, это не значит, что обязан сохранить чувство навечно. Прошло много времени. Пролетело и все унесло с собой. Доказательство? Ее душа не трепещет.

Он обут в теплые домашние туфли. «Наверняка одолжил у отца… – думает она. – Знал ведь, что приду, мог бы сделать над собой усилие и переодеться!» Нина уверена, что Этьен поступил так намеренно, решил сразу показаться во всей своей красе!

Он утратил юношескую стройность, зато лицо приобрело черты зрелого человека, щеки покрыты трехдневной щетиной, волосы потемнели. Его красота чуть поблекла, а Нина думала, что эта «перелетная птица» никуда не денется, ведь она заложена в генах. Ее пугает взгляд Этьена. Так смотрит тот, кто сдался, отступился, ушел из дела под названием «Жизнь, радость, желание», утратил надежду и перестал смеяться. Потому что устал. Заскучал. Наконец Этьен демонстрирует свою фирменную насмешливую полуулыбку. Слава богу, хоть это осталось…

– Я думал, ты не придешь.

Какой тягучий голос… Где его спесь, куда делась гордость? Он кладет свою большую ладонь ей на плечо и целует в щеку. Один равнодушный поцелуй. От него пахнет спиртным.

– Я пообещала Валентину, – тихо отвечает Нина.

– Ты видела моего мальчика? Симпатяга, да? Мы тебя ждали и приготовили аперитив, входи.

В знакомом до мельчайших деталей коридоре пахнет, как встарь, полиролью с розовой отдушкой. Лестница на второй этаж, мебель стоит на прежних местах, нет столика под телефон и справочников – все заменил интернет. Вот обувной шкаф, куда она так часто прятала свои кеды, прежде чем взбежать босиком по лестнице и ворваться в комнату Этьена. Дверь в кухню открыта, мебель новая, с островом в центре, появился белый сервант с голубой деревянной отделкой. В коридоре остались старые обои… То, что много лет назад выглядело шикарным, теперь кажется обветшалым. Такое впечатление, что дом постарел – как и Этьен. Стал… неэлегантным.

Валентин снимает носки, не выпуская из руки мобильный телефон.

– Я попросился к тебе в друзья на «Фейсбуке», ты видела? У тебя есть «Инстаграм» и снапчат?

– Нет, – отвечает она с вымученной улыбкой.

В этом доме мальчик еще сильнее похож на отца в его возрасте. Ее смущает присутствие Валентина, а не Этьена. Нина чувствует, что ее Этьен исчез. От него осталась сухая кожа, как от полинявшей змеи. Все клетки тела регенерировали и уступили место незнакомцу, ведущему ее в комнату. Слишком много воды утекло. Что он теперь любит из еды? В котором часу ужинает? Какие у него привычки? А любимая музыкальная группа? Фильм? С кем он дружит? Раньше она узнавала запах Этьена среди тысячи других, от него пахло сладким. Сейчас все изменилось.

Нина идет за отцом и сыном в столовую. У сидящей на диване Мари-Лор взволнованный вид, она поднимается, идет к Нине, обнимает ее. Красивая загорелая женщина постарела, у нее появились морщины. «Сколько ей лет? Около шестидесяти», – мысленно подсчитывает Нина.

– Как же я рада тебя видеть, дорогая!

Нина отвечает на объятие, вдыхает знакомый аромат духов Fleur de Rocaille[96].

– Прости, Мари-Лор, прости меня!

– Да за что, девочка?

– Я тебя не навещала.

– Мне тоже было нетрудно навестить твой приют, милая. Я во многом виновата… Когда ты ушла… мне следовало понять… Ладно, давай о другом, садись, прошу тебя.