Я быстро шагнула вперед, но увидела лишь край светлого платья, исчезающего за дверью входа для прислуги. Заметив мое любопытство, бледная, хмурая Нида неохотно выдавила, что это сестра приходила ее навестить, после чего замкнулась и на все расспросы лишь упрямо качала головой. Все оставшееся до сна время подслушанный разговор не выходил из головы. Решила, что дам служанке возможность успокоиться, а завтра снова попробую выведать, что к чему.

Но утром растерявшая невозмутимость Кариффа разбудила меня взволнованным:

— Господин вернулся!

И другие проблемы разом отошли на задний план.

Я была просто великолепна.

Платье из шелковистого бархата нежно-ванильного цвета. Затейливое полупрозрачное кружево на рукавах и вдоль горловины. Узкий лиф, ловко охватывающий гибкий стан. Длинная широкая юбка, задрапированная мягкими складками. Изящное тонкое колье в виде веточки цветущего дерева на высокой точеной шее. Бриллиантовые брызги в волосах, аккуратно уложенных в сложную прическу.

Глубоко вдохнула, выдохнула, встретила в зеркале одобрительный взгляд наставницы и решительно развернулась в ее сторону.

— Следуйте за мною, сирра Кателлина, — а голос-то обеспокоенный.

Впервые с тех пор, как оказалась в этом доме, покидала свои покои, но желания повнимательней рассмотреть обстановку не возникло. Мысли занимала только предстоящая встреча.

С раннего утра, с того момента, как узнала о приезде Саварда, не могла найти себе места. Все дела были забыты, занятия заброшены, распорядок полностью нарушен. Казалось, не только я, Кариффа и служанки — все вокруг замерло в томительно-тревожном ожидании. А господин все не торопился вспоминать о существовании своей наиды. Мои мучения закончились с приходом невозмутимого Динса, который с вежливым поклоном передал от Крэаза то ли приглашение, то ли приказ разделить с ним обед.

Несколько часов тщательных сборов под суетливое кудахтанье неугомонных служанок, торжественный проход по коридорам в сопровождении заметно нервничающей Кариффы и неизменной парочки телохранителей, и мы — у дверей обеденного зала. Внезапно стало так страшно, что я невольно попятилась и замерла, остановленная жесткой рукой наставницы.

— Будьте собою, — услышала тихое. — Кем бы на самом деле не являлись, просто будьте той, кто вы есть. Но помните, осторожность еще никому не мешала.

Как это понимать? Что означают слова старухи и что, в конце концов, ей известно? Хотелось развернуться и, наплевав на все остальное, немедленно потребовать объяснений. Но мне не дали этого сделать.

— Пора, сирра. Нельзя заставлять господина ждать!

Настойчиво подтолкнули вперед, заставляя переступить порог, и за спиной бесшумно закрылись высокие резные двери.

Светлая бело-голубая столовая с широкими окнами, высоким расписным потолком и длинным овальным столом посередине была пуста. Не успела удивиться, как откуда-то сбоку раздалось негромкое:

— Иди сюда, Кателлина!

Повернулась на звук голоса и увидела Крэаза. Одетый в неизменно черный костюм, сиятельный стоял возле распахнутых настежь боковых дверей, за которыми виднелась просторная терраса.

— Кэти! — нетерпеливо повторил он.

Прерывисто вздохнула, двинулась к мужчине, но остановилась, не решаясь подойти вплотную. Он сам сделал пару быстрых шагов, вмиг оказавшись рядом. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Потом Савард медленно, будто нехотя, поднял руку и дотронулся до моего лица. Ласково погладил по щеке, щекоча нежными прикосновениями кожу, скользнул по шее к плечу.

— Здравствуй, Кэти, — ладонь, сжавшая мои похолодевшие пальцы, была твердой и удивительно горячей.

— С возвращением домой, господин… Крэаз.

Скривился.

— Достаточно «господина», Кателлина.

Угу. Не надо этих формальностей, называйте меня Бог, просто Бог. Скромно-то как!

Мужчина слегка потянул за руку, и я, подчиняясь, прошла следом за ним на террасу, где уже был сервирован к обеду накрытый белоснежной скатертью стол. Откуда-то неслышно появился слуга с явным намерением помочь устроиться. Но Савард не позволил — сам отодвинул для меня стул и только потом занял свое место. Нам предложили сделать выбор, наполнили тарелки, после чего с поклоном удалились. Видимо, планировалась приватная трапеза. Без присутствия посторонних.

Ситуация смущала, напрягала и, что уж говорить, раздражала. Чтобы хоть чем-то заняться, уставилась в тарелку, с деловым видом изучая ее содержимое. Не помогло.

— Ты стала совсем другой, Кэти, — протянул сиятельный, едва я поднесла вилку ко рту.

Да что ж такое! И так-то кусок в горло не лез, а теперь и вовсе есть расхотелось. Покосилась на мужчину. Тот, поблескивая глазами, внимательно рассматривал меня.

— Вы видели умирающую, отлученную от рода девушку. Теперь я немного отдохнула, успокоилась, пришла в себя. Неудивительно, что выгляжу иначе, чем в доме опекуна, — старалась говорить уверенно и спокойно. Даже плечами пожала.

— Нет, не то, — поморщился Савард. — Иное выражение лица, взгляд, жесты.

Легкий холодок пробежал по телу, заставив сердце биться сильнее. Сама недавно заметила некоторые перемены во внешности. Как будто душа, обживаясь, перестраивала под себя тело. Пока еле уловимо, чуть заметно глазу. И тем не менее изменения были.

— Впрочем, может быть, ты и права, — к счастью, сиятельный не стал зацикливаться на своих подозрениях, и я с облегчением перевела дух. — Мы плохо начали наше знакомство, Кателлина, — мужчина продолжал задумчиво, не отрываясь, наблюдать за мной. — Скажу откровенно, я прибыл в дом будущей невесты с определенными планами в отношении наиды, и маленькая незаметная воспитанница рода в них совершенно не вписывалась. Накануне той ночи, вечером, нам с Эктаром наконец-то удалось договориться по всем пунктам брачного соглашения, причем на очень выгодных для меня условиях. Хозяин предложил отметить успешное завершение сделки. Повода отказаться не нашлось. Розовое биррское коварно — сразу ударяет в голову, а выпил я тогда немало. Эктар обещал прислать нару, из тех, что по временному договору. Я ждал, а вместо нее появилась дрожащая, но очень решительная юная сирра. Сама пришла и так упорно, так… убедительно себя предлагала. Очень настойчиво. Нужно было немедленно выставить тебя вон. Но пока разобрался, что к чему, ты уже поспешно объявила о добровольном согласии, скрепив его клятвой на родовом артефакте, а потом, закрыв глаза, отчаянно прильнула ко мне, осыпая неумелыми поцелуями. Неумелыми, но такими сладкими, — сиятельный усмехнулся, потом вдруг резко посерьезнел. — С момента проведения ритуала обретения силы прошло много времени, Кэти. Слишком много для дваждырожденного. Я не смог отказаться от тебя в ту ночь, девочка. Сила вырвалась из-под контроля и не дала нам ни единого шанса. Мне — отступиться, а тебе — уйти.