– Да, естественно.

Я перестал записывать в блокноте и посмотрел на нее: она сидела неподвижно.

– Давайте еще раз вернемся назад. Были ли вы сегодня все время дома?

– Нет, я ходила на выставку гравюр и потом пила чай. Возвратилась домой около шести.

– Ваш муж был дома?

– Да, он возвращается рано… по субботам. Он находился у себя в кабинете с Фердинандом Бауэном. Я туда вошла поздороваться.

– Итак, в кабинете находился мистер Бауэн. Не знаете ли вы, зачем он приходил?

– Нет… То есть… нет.

– Послушайте, миссис Бартон, вы решили мне помочь, и я высоко это ценю. Но уж в таком случае надо быть последовательной до конца… Так для чего приезжал Бауэн?

– Он просил об одолжении. Больше я ничего не знаю.

– О финансовом одолжении?

– Полагаю, что да.

– Получил ли он желаемое?

– Нет, но это не имеет отношения…

– О’кей. Когда ушел Бауэн?

– Вскоре после моего прихода… в четверть седьмого, возможно в двадцать минут. Минут за десять до прихода Доры, а она была точно в шесть тридцать.

– Что вы такое говорите? Вы имеете в виду Дору Чапин?

– Да.

– Она приходила вас причесывать?

– Да.

– Черт возьми! Прошу извинить меня. Ниро Вульф не разрешает мне ругаться в присутствии дам. Итак, Дора Чапин появилась здесь в половине седьмого. Ну, а когда ушла?

– У нее на мою прическу всегда уходит сорок пять минут, так что она ушла в четверть восьмого.

Она помолчала, что-то подсчитывая.

– Да, это правильно. Возможно, несколькими минутами позднее. Я еще подумала, что в моем распоряжении пятнадцать минут.

– Таким образом, Дора Чапин ушла отсюда в двадцать минут восьмого, в половине же восьмого явился Поль Чапин. Это интересно. Они почти столкнулись. Кто еще приходил сюда после шести часов?

– Никто. Это все. Дочь ушла около половины седьмого, незадолго до прихода Доры. Конечно, я не понимаю… В чем дело, Эллис?

Позади меня отворилась дверь. Я обернулся. Пришла та особа, которую миссис Бартон назвала своей старинной приятельницей. Она сказала:

– У телефона Ник Кэбот.

Миссис Бартон сказала:

– Нет, Эллис, я не хочу ни с кем разговаривать.

– Честное слово, Энн, я думала…

– Прошу вас, Эллис, пожалуйста…

Дверь медленно закрылась. Я напомнил:

– Вы начали фразу о том, что вы чего-то не понимаете.

Она мне не ответила, подошла к столу, взяла из коробочки сигарету и закурила. Сделав пару затяжек, она сразу же смяла сигарету в пепельнице, а потом посмотрела на меня и неожиданно спросила:

– Вы сказали, вас зовут…

– Арчи Гудвин.

– Благодарю вас, мне следует знать ваше имя. По всей вероятности, вы очень умный человек, иначе почему бы я разрешила вам допрашивать меня. Я сегодня заглянула так глубоко себе в душу, как не заглядывала еще ни разу. Это случилось в тот момент, когда инспектор Кремер начал мне объяснять, как мне надо поступать, чтобы Поль Чапин был осужден и наказан. Я не хочу, чтобы его наказывали. Мой муж мертв, разве этого не достаточно?

Она резко поднялась с места и при этом уронила на ковер пепельницу с окурками. Она наклонилась, аккуратно подобрала все с ковра, снова подошла к кушетке и опустилась на нее.

– Мне никогда не нравился Поль Чапин, но восемнадцатилетней девчонкой я согласилась выйти за него замуж. Потом с ним произошел этот несчастный случай, и я его ни разу не пожалела. Я не могу мириться с его уродством. Не с физическим, а внутренним уродством, с явным вывихом в нервной системе и психике. Он женился на Доре Риттер, чтобы показать свое презрение ко мне, он мне об этом так и сказал. Он мог рискнуть на подобный шаг с Дорой, потому что прекрасно понимал, что она никогда не потребует от него физической близости, которая показалась бы ему унизительной. Что касается Доры, она его ненавидит, но в то же время она согласилась бы умереть ради него. Втайне она мечтала стать замужней женщиной и посчитала чудом, что Поль предложил ей стать его женой, пусть только номинально. Они прекрасно друг друга понимают.

– Я ее видел, это женщина с характером.

– Ее характер определяется безразличием ко всему, кроме Поля Чапина.

Я вспомнил:

– Вы начали разговор о своей душе…

– Неужели? Да. Что у меня творится в душе? Один Бог знает, но я начала отвечать на ваши вопросы после того, как вы заговорили о наказании для Поля Чапина.

– Я сказал, что он не должен получить больше, чем ему причитается. Конечно, полицейские не сомневаются в виновности Поля Чапина. Разумеется, в данный момент инспектор Кремер занят поисками мотива. Тут все в порядке, не подкопаешься. Но вот Ниро Вульф говорит, что нянька, которая вывозит в парк коляску, позабыв положить в нее младенца, действует бессмысленно. Возможно, если я поищу как следует, мне удастся отыскать утерянного младенца. Например, Дора Чапин ушла отсюда в двадцать минут восьмого, а в половине восьмого появился Поль Чапин. Разница всего в десять минут. Что, если она дожидалась во внешнем холле и вернулась вместе с ним? Или, если это не могло быть сделано таким образом, потому что его впустила в квартиру горничная, он сам открыл дверь жене, пока горничная ходила предупредить о его приходе доктора Бартона? Она могла вытащить пистолет из кармана Бартона, выпустить из него четыре пули и скрыться до того, как вы прибежали. Этим можно объяснить то, что был выключен свет. Она могла щелкнуть выключателем, прежде чем отворить наружную дверь, чтобы человек, который мог в этот момент проходить по наружному холлу, не увидел ее. Возможно, для него это было совершенно неожиданно, он и не догадывался, что она задумала…

Но миссис Бартон покачала головой.

– Я такого не допускаю. Насколько Дора способна хорошо относиться к мужчине, она любила Лорри. Нет, она такого не сделала!

– Даже для того, чтобы уготовить Чапину место на электрическом стуле?

Миссис Бартон даже вздрогнула.

– Господи, какой кошмар…

– Конечно, это кошмар… Я должен упомянуть еще и о другой возможности. Доктор Бартон застрелился сам. Он выключил свет, чтобы Чапин не увидел, что он делает, и не позвал бы вовремя на помощь. Это тоже кошмар, но вполне возможно.

Эта версия не привела ее в такой ужас, как мое первое предположение. Она ограничилась фразой, сказанной совершенно спокойно:

– Нет, мистер Гудвин. Я могла бы согласиться с тем, что Лорри захотел бы… что у него появились какие-то основания покончить с собой, о которых я не имела понятия. Но я никогда не поверю, что он стал бы пытаться свалить вину на Поля или вообще на кого-либо. Нет, это исключено.