— Знаешь Тимур, я должна сказать тебе спасибо за все, что ты сегодня сделал для меня. Без тебя я бы точно опоздала и вряд ли бы добралась до Адама в нужный момент — улыбнулась я парню, но улыбка быстро слетела с моего лица — боюсь даже представить, что было бы, если бы мы опоздали…

— Ой, да не за что, Оль. Я сделал то, что должен был. Если кто и мог ему помочь, то только ты. Я сразу так подумал, когда санитары мне сказали, что лишь чудо способно его спасти. А в моем представлении слово «чудо» прочно связано с тобой — открыто улыбнулся парень. Я вернула ему улыбку:

— Спасибо. Расскажи мне, пожалуйста, подробнее, что с Адамом произошло? Ты сказал, он попал в аварию и даже показал фото с телефона. Значит, ты там был?

— Не только был, но и видел все своими глазами. Мы возвращались с тренировки. Я вышел позже Адама, точнее он убежал раньше всех — видно куда-то торопился. В общем, я шел позади него в некотором отдалении. И вот я увидел, как Идолбаев остановился на самом краю тротуара, ожидая пока загорится зеленый свет, чтобы перейти дорогу. Он достал телефон и принялся в нем копаться, поэтому не заметил, как одна из машин сворачивала на повороте на большой скорости. Видимо, водитель торопился проскочить до того, как зажжется красный свет и не сбавил скорость. Но он не успел: красный зажегся, и пешеходы начали переходить дорогу (все, кроме Идолбаева, который был слишком увлечен копанием в своем телефоне), не замечая, что из-за угла выскочила машина. Водитель резко ударил по тормозам, чтобы никого не сбить, однако сегодня здорово подморозило, и под колеса ему попалась какая-то обледенелость. Машину слегка занесло, и она выскочила корпусом на тротуар как раз там, где стоял Адам… Если бы он стоял подальше от края или если бы не был так занят своим телефоном и заметил опасность вовремя — ничего бы не случилось. А так все произошло в считанные секунды. Никто толком ничего не успел понять, а он уже валялся на дороге. Когда я подбежал, то сразу понял, что дело серьезное, и вызвал скорую. К счастью, она приехала достаточно быстро. Я как раз успел подумать, что нужно сообщить тренеру и сфоткал Адама на телефон, чтобы он увидел, в каком состоянии теперь находится его чемпион. А потом санитары стали грузить Адама в машину скорой помощи, и я догадался спросить какие у него шансы на выживание и в какую больницу его повезут. После этого сразу поехал в академию — тебя разыскивать. А дальше ты знаешь — закончил Тимур свой отчет.

— Понятно — только и смогла выдавить я из себя после столь красочного рассказа. В это время нам как раз принесли заказ, но после услышанного, есть мне что-то расхотелось.

Я сопоставила то, что рассказал Тимур со своими ощущениями за последние две недели и, наконец-то, поняла, о чем предупреждал меня мой кошмар: Адам, у которого не было лица, и который уходил от меня в сиреневый туман — это, несомненная смерть. Я задумалась. Если такой исход был предначертан ему изначально, то зачем меня об этом так настойчиво предупреждали? А если эта смерть не была ему предначертана, то почему тогда такое вообще произошло? Что спровоцировало эту ситуацию? Ответ напрашивается сам собой — вероятно, какое-то неправильное его поведение создало условия для проявления этого события. А что такого неправильного он мог сделать, чтобы последовало столь ужасное «наказание»? По-моему, за ним не числится никаких плохих поступков… кроме, пожалуй, одного. Он и я сейчас вместе, и тем самым обманываем Маринэ, которая этого вовсе не заслужила. У нас обоих совесть нечиста. Да и вообще, может это не Адаму «наказание», а мне? В конце концов, это мне снился предупреждающий сон, а не ему — мол, если не остановишься, то вот чего ты добьешься. Меня бы его смерть просто убила. Конечно, благодаря Тимуру нам удалось избежать летального исхода. Но все равно я достаточно поплатилась за свое глупое и бессовестное поведение — лишилась важной части себя, своего дара.

А все потому, что поступила не по совести, а так как мне захотелось! Я всегда интуитивно знала, что чем больше у человека сил и возможностей их проявить, чем больше он может влиять на мир, тем больше ответственности возлагается на него и тем большая чистота помыслов должна присутствовать в таком человеке. Стоит только такому человеку разок оступиться и поступить нечестно, не по совести, как жизнь сразу же начинает его «учить» разными неблагоприятными ситуациями, чтобы вернуть ему утраченную чистоту души. И делает она это максимально жестким способом для того, чтобы человек сразу задумывался почему так произошло и быстро осознавал свои ошибки. Иначе, упорствуя в своем заблуждении, человек с особыми способностями может наворотить немало бед, поскольку каждое его действие так или иначе отражается в мире. Я, конечно, не претендую на роль «особого» человека, за которым жизнь постоянно следит, чтобы вовремя его «образумить». Но вдруг это из-за меня Адам попал в ту аварию? А теперь он лежит в больнице чуть живой, и я даже не в состоянии его вылечить… Какой ужас!

— Оль, тебе что, невкусно? — отвлек меня от грустных размышлений Тимур, заметив, что я вяло ковыряюсь в своей тарелке вместо того, чтобы есть.

— Да нет, просто что-то аппетит пропал — пожаловалась я.

— Тебе надо поесть — настойчиво сказал парень — хочешь, закажем что-нибудь другое?

— Э-э-э, нет. Я это съем — пообещала я, представив, как сильно потратился Ибрагимов из-за меня сегодня: сначала такси, теперь вот — обед. Да так, даже не смотря на свой знаменитый счет в банке, он на меня денег не напасется! Без всякого желания я принялась впихивать в себя еду, надеясь хоть так отплатить ему за доброе отношение.

Когда я расправилась со своей порцией, нам как раз принесли чай. Тимур как-то озадаченно взглянул на меня и неуверенно спросил:

— Оль, можешь объяснить мне, что ты делала там, в реанимации?

Я пожала плечами и вздохнула:

— Я бы с радостью объяснила, если бы знала, что это было. А так я и сама не понимаю толком что произошло — это была правда, в голове всплывали лишь какие-то путанные образы, в которых сейчас мне не очень-то хотелось копаться — Видишь ли, я плохо помню все что было после того как мы попали в реанимацию. Я почти ничего не видела вокруг и воспринимала лишь свои ощущения, которые сейчас мне кажутся нереальными. Одно могу сказать тебе точно: я не знала, что такое возможно. Все мои действия были продиктованы отчаяньем. Это был экспромт, который я вряд ли решусь когда-нибудь повторить, даже если мой дар ко мне вернется. Знаешь, я только сейчас начинаю понимать, как мне нереально повезло, что я осталась жива после всего этого — задумчиво произнесла я и в свою очередь спросила — А мне вот интересно: как я выглядела со стороны в тот момент? Наверное, как сумасшедшая, да?

— Смотря для кого. Для врачей, наверное, да, но они ведь никогда еще с тобой не сталкивались. А для меня нет, я в общем-то и ожидал от тебя что-то в этом роде. По крайней мере, твои действия вначале были мне неудивительны. Ты лечила его так же, как и дельфинов, да?

— Ну не совсем так, но похожим способом — подтвердила я.

— Ты бы видела лица врачей, когда они увидели пульс после твоего воздействия! У них глаза стали квадратные, честное слово! — развеселился Ибрагимов.