была королевой, и к ней все обращались «мисс Роулингс».

С каждым днём Нат всё больше привыкала к перемене места, к поместью в Вермонте. Как и вилла в Австрии, это поместье было роскошным и уединённым. За своё хорошее поведение в самолёте и на публике она была вознаграждена большей свободой передвижения внутри него.

А могло быть и по-другому.

После нескольких недель в Вермонте Декстер взял Натали за руку и повёл вниз по лестнице.

— Хочу показать тебе кое-что.

Сначала она обрадовалась. В его доме было так много интересного. Они спустились на нижний уровень, где находились прекрасно обставленная комната для развлечений, кинотеатр, зал с множеством современных тренажёров. Но по мере того, как они спускались ниже и дальше в глубину подвального помещения, у неё возникло давящее чувство дежавю.

На её коже выступил пот, а желудок сжался, когда он привёл её в комнату, которую пропустил при первом показе дома. Эта комната была сделана им специально для неё. Подобно той, в которой она проснулась несколько месяцев назад, она была запрятана в глубине подвала, а вход закамуфлирован.

Она замедлила шаг, но он потянул её за руку:

— Не останавливайся. Я сделал это для тебя. Это ещё один подарок.

— Почему? Пожалуйста… — проговорила она сквозь слёзы.

Он наклонился к ней и поцеловал в щёку, ощущая соль её слёз.

— Я хочу, чтобы ты знала, что она есть. Она тут, чтобы напоминать тебе о моих правилах. Она тут, если тебе понадобится побыть наедине или, если я решу, что ты должна тут быть.

С колотящимся сердцем она спускалась по серому проходу к белой деревянной двери. Та комната из прошлого была воссоздана полностью, вплоть до спёртого влажного воздуха. Она крепче сжала его ладонь. Зазвучал знакомый звук «би-ип», большая, без ручки, дверь открылась, и Нат почувствовала, как тошнота подступает к горлу. Декстер открыл внутреннюю дверь: белые стены из цемента и бетонный пол.

Она посмотрела вверх, но окошка не было.

— Декстер, я не разочарую тебя. Я хочу тебя радовать, но мне надо для этого быть с тобой. Пожалуйста, не оставляй меня тут.

— Я не ухожу.

Почти месяц прошёл с тех пор, как она последний раз сидела запертая в такой комнате в Австрии. Сделать несколько шагов сквозь дверной проём было труднее, чем пройти через пограничный контроль. Она знала, что её тут ждёт.

— Пожалуйста… — еле слышно молила она. Или, возможно, её мольбы звучали лишь в её мозгу. Белая дверь захлопнулась, когда они оба оказались внутри.

В течение последнего месяца она каким-то образом стала находить удовольствие в доминировании Декстера. Но, медленно переведя взгляд на мужчину позади себя, она не видела в нём того, кто, преклонив колено, делал ей предложение или с горящим взглядом знакомил её с чем-то новым. Он снова превратился в того, кто унижал и мучил её, заставлял часами стоять на коленях или, что ещё хуже, — на мысках, привязанную за запястья.

— Декстер, — она выпрямилась. — Теперь я знаю, что это здесь. Можем мы подняться назад, пожалуйста?

Но в ответ его глаза потемнели, и он скомандовал:

— Раздевайся.

Она стала выполнять его приказ, а в голове проносились воспоминания о времени, проведённом в такой же комнате.

Она не могла иначе.

Это была её работа — делать так, как приказал её король. Сначала она сбросила туфли. К ознобу тела добавился холод от цементного пола.

Дом, полный слуг, предполагал наличие на ней одежды. Здесь же, в этой комнате, они были одни.

Затем, потянув за низ, она стянула через голову блузу. Стильная причёска растрепалась. Следующими упали к её ногам брюки. С каждым снятым предметом одежды холод всё больше проникал в её плоть, вызывая мурашки и поднимая волоски на коже. Декстер не произнёс больше ни слова, но его внимательный взгляд не отпускал её тело. В углу знакомо блестел навязчивый глаз камеры. На этот раз он и не попытался его замаскировать.

Может это даже хуже?

Наконец Натали трясущимися пальцами расстегнула лифчик и спустила трусики.

Декстер ничего не сказал, но она приняла позицию, раздвинув ноги на ширину плеч, повернув руки ладонями вверх и подняв подбородок. Он, довольно мыча. обошёл вокруг неё. Один, второй, третий круг.

— Тебе требуется день другой тут для освежения памяти?

Её рассудок кричал ей — скажи нет, проси пощады. Но её сердце подсказало ответ:

— Если ты так хочешь.

В конце концов, он не спросил, хочет ли она остаться в камере, которую он построил для неё. Ответом было бы решительное «нет». Декстер спросил, требуется ли ей…, а он один мог решать, что ей необходимо. Внизу у Нат сжалось, когда страх смешался с трепетом от способности её жениха своей властью контролировать её, и от этого проснулось желание.

— На колени.

Без промедления Нат упала на колени и, поддерживая пальцами ног вес, подняла ладони вверх.

— Ты влажная, моя королева?

Она не должна бы. Это не было обычным Временем Декстера. Он накажет её за строптивость. Но она была…

— Да, мой король.

Декстер собрал её волосы, вынув шпильки, и разделил на три части. Затем он аккуратно заплёл их. Когда его пальцы нежно заплетали пряди, из её глаз брызнули слёзы. Он не делал этого с тех пор, как она в последний раз была в такой же комнате на вилле. Затем он закрепил концы резинкой для волос, вынутой из кармана.

— На коленях ты прекрасна.

Его слова на градус согрели её, замёрзшую от холода комнаты.

Он поднял её голову, взявшись за подбородок, и их взгляды встретились.

— Я приготовил это на случай твоего плохого поведения в поездке.

Она молчала.

— Теперь это для тебя, если тебе потребуется. Нам потребуется?

Опять потребуется.

— Решение за тобой.

Он всё ещё держал её за подбородок, властвуя над её движениями.

— Ты была хорошей девочкой. Сделаешь, как я скажу?

— Всегда.

— Сделай, чтоб я кончил.

С подбородком, зажатым в его руках, она не могла видеть, что делают её собственные пальцы, но подчинилась. Онемевшими пальцами она быстро отстегнула пряжку ремня, расстегнула пуговицу и опустила замок молнии.

— Вынь ремень.

У неё замедлилось дыхание, когда, вынимая ремень из шлёвок, она стала прокручивать в голове возможные варианты. Он ударит её? Свяжет? Сердце колотилось всё быстрее от каждого предположения.

— Я собираюсь трахнуть твой рот.

Её язык метнулся к губам, в то время как соски болезненно затвердели.

— Руки за спину. Ты примешь меня полностью.

Её киска истекала, когда он расположил ремень петлёй за её шеей. Принимая его контроль, она откинулась