я хочу узнать твои планы на будущее, — Ильза умела вытягивать из неофитов самое главное. И сейчас цель близка.

— Пойти на Великую Вершину.

— Зачем?

— Узнать судьбу деда, — ответил Эрвин, не задумываясь ни на секунду.

— Вниз, — скомандовала Ильза.

Высотомер заскользил обратно, остановился. По телу Эрвина пробежала дрожь, он наклонил голову. На стенках Высотомера загорелись две цифры: зеленым цветом «98», красным — «25». По залу пронесся вздох удивления.

— Достойный показатель, — произнесла Ильза Раструб, — достойный… — повторила она задумчиво.

Эрвина вывели из капсулы. Через минуту он оказался рядом с Соней и Ларри. Члены Совета о чем-то тихо совещались. Ларри смотрел на Соню, стараясь поймать ее взгляд. Эрвин опустил голову, он еще не пришел в себя после испытания. У Сони наворачивались слезы, горло перехватил спазм, она не могла произнести ни слова. Ларри робко прикоснулся к ней, она взглянула на него.

— Прости, — зашептал Ларри жалобно, — я не мог соврать, это всё Мерин, — чувства белого китайца легко читались на его лице. — У меня высокий порог боли. Я не могу быть добровольцем. Прости.

— Тебя не пошлют, Ларри, — тихо сказал Эрвин, — всё же ясно.

— Мы должны что-нибудь придумать, — белый китаец чуть не плакал. — Мы обязательно что-нибудь придумаем…

Его горячечный шепот стих на полуслове. Глава Совета Меры вышла на середину площадки, и все взгляды устремились на нее.

— Верховенцы, — торжественно произнесла Ильза, — все мы знаем, что такое боль. Перед нами человек, который может ее терпеть. Мы видели результаты Высотомера. Мы видели ее в гонке. И сейчас нам дается шанс, один из тысячи. Эта девушка принесет нам спасение.

— Оттуда никто не возвращался! — выкрикнул кто-то сверху амфитеатра.

Соне показалось, что это голос Добромира. Она подняла голову, пытаясь отыскать того, кто за нее вступился. Нет. Скорее всего, ошиблась.

— Это самоубийство! — раздался тот же голос.

Глава Меры дернулась всем телом, как будто ее хлестнули кнутом.

— Вы предлагаете прекратить попытки? — взвизгнула она. — Прекратить?

Никто не посмел возразить этой женщине. Ильза поправила выбившуюся прядку на своей безупречной прическе и злорадно прищурилась.

— У нас есть человек, — продолжила глава Совета Меры, — который по доброй воле — вы это слышали! — по собственному желанию хочет подняться на Великую Вершину. Ведь так? — Ильза обернулась к Эрвину.

— Я пойду один. Она мне не нужна, — твердо сказал парень, указывая на Соню.

— Именно она тебе нужна, — вполголоса ответила Ильза. — Или хочешь сесть в тюрьму за проникновение в Хранилище, за воровство?

— Пусть самозванка идет одна! — сорвался с галерки женский крик.

Голос принадлежал Иолане Радич, Соня в этом не сомневалась. Проигравшая гонщица жаждала крови и в этом могла оспорить пальму первенства даже у Ильзы Раструб.

— Совет Меры постановил, — провозгласила глава, даже не взглянув в сторону Иоланы, — Соня Снегирёва и Эрвин Вышнев отправятся в экспедицию на Великую Вершину не позднее третьего дня. Принять к исполнению.

Прозвучал гонг.

Глава 14. Призыв

Соню и Эрвина разместили в разных комнатах и оставили в покое. Временная передышка теперь казалась еще одним наказанием. В тишине и безмолвии некуда деться от собственных мыслей. Теперь, когда их судьба решена, Соню волновал только один вопрос: «Что будет с Горынычем?».

Ильза Раструб сухо ответила, что Горыныч нанес большой урон городу, никакого черного дракона они не нашли. Все драконы гонщиков были на своих местах, и обвинения Сони в адрес Добромира бездоказательны. Ильза сделала вывод, что на Горыныча напал дикий дракон. Хотя откуда бы ему взяться над городом? Дикари давным-давно не залетали в места обитания людей, так как боялись оружия верховенцев. Таким образом, виноватым в порушенной ратуше был назначен Горыныч.

Глава Совета Меры с улыбкой инквизитора объявила, что если Соня благополучно вернется, Горыныч будет помилован и освобожден. В противном случае у него не будет шанса остаться в живых. Так она дала понять, что жизнь у Горыныча будет короткой, и долго мучиться ему не придется.

Девушка взглянула в холодные глаза Ильзы и, несмотря на острое желание расцарапать ей лицо, вежливо попросила проститься с Горынычем перед походом. У нее оставалась надежда на встречу. Она знала, ее дракон в сто раз умнее своих собратьев. Ильза, кривя губы, сказала, что сие совершенно излишне.

На второй день заточения к Соне явился нежданный гость — Добромир Светозаров. Выглядел он, как всегда, великолепно, но держался неуверенно, от его величия и ощущения избранности не осталось и следа. Соня молча воззрилась на Добромира. Он так же молча поклонился. Странно, но девушка поняла, что не злится на него. Всё, что осталось в прошлом, стало ей безразлично, как будто она уже заглядывала в глаза вечности. А в её отстраненное лицо, стараясь поймать взгляд, теперь глядел Добромир.

— Я хотел попросить прощения, — сказал он. — Там, в здании Меры, я повёл себя недопустимо, не смог сдержаться. Твой результат на Высотомере оказался просто немыслимый. Поразительный. Фантастический.

Соня молчала. Что ему надо? Добромир, не услышав и слова в ответ, замялся и смолк. Его заготовленная речь вылетела из головы, натолкнувшись на холодное безразличие той, что стояла перед ним.

— Еще я хотел извиниться за Иолану.

Девушка непроизвольно хмыкнула. Надо же, куда его понесло. Красавчик, привыкший сверху вниз смотреть на людей, победитель бесчисленных гонок, лидер команды Светозара, чемпион, чье имя знал каждый, сейчас так растерян и смущен, что даже не верилось, что перед ней стоит герой Верховии. Каяться ему, похоже, доводилось редко.

— Для тебя всё так ужасно обернулось, — с трудом выдавил Добромир.

— Твой дракон напал на нас с Горынычем? — глядя в упор на чемпиона, спросила Соня.

— Нет! Клянусь. Гром был в стойле. Я в этот день поздно встал. После бала уснул как мертвый, — Добромир разволновался. — Черных драконов много. У верхотуров, например.

— Что ты хочешь? — Соня не верила ему.

— Ничего. Я… восхищаюсь твоим мужеством. Ты абсолютно честно выиграла гонку. Ты поразила меня. И этот танец.

— Танец? — девушка удивленно подняла брови.

О чем он? Об этом бестолковом менуэте?

— Танец с драконом, — Добромир грустно улыбнулся, — надо же такое придумать!

Соню будто толкнули в грудь, она пошатнулась, вспомнив о своем драконе.

— Горыныча посадили в тюрьму, — в глазах победительницы предательски защипало, — и мне даже не разрешили с ним попрощаться. Почему? — слезы двумя тонкими дорожками побежали по щекам девушки. — Он такой ранимый. Я только об одном просила. Я хотела его увидеть.

— Я понимаю. Конечно. Твой дракон замечательный. Прости еще раз. Это, действительно, несправедливо. Я… я попробую помочь, — Добромир поклонился и чуть ли не бегом покинул апартаменты пленницы.

Через