— Так просто?

— Так просто.

Я вжалась в сиденье и закрыла глаза, мысленно представляя, как Ахмед кладет сахар в чай. Затем открыла глаза и взглянула на него. Значит, он одновременно был и наивным, и мудрым. Подобно всем египтянам он был по-детски простодушен и одновременно хитер.

— Уже поздно, — сказал он, взглянув на часы.

— Да, — пробормотала я.

Я чувствовала, что раздваиваюсь, испытывая нежность к доктору Келлерману, — спокойную, будто ласковый ветерок трогает мое сердце. И новые чувства к Ахмеду Рашиду — смущавшие и волновавшие, пробуждавшие дремавшие во мне страсти. Неужели такое возможно?

— Сейчас мы вернемся в гостиницу, а оттуда пойдем на базар. Мисс Харрис, вы не передумали?

Я заглянула в его большие и чистые глаза. Теперь я доверяла ему, чувствовала себя с ним в безопасности, он меня волновал, я все больше любила его…

— Я не боюсь.

Фигурка шакала снова перекочевала в мою сумочку. Когда она находилась в кармане брюк, мне было спокойнее. Кроме того, шакалу придется сыграть роль приманки, это меня тревожило.

— В Луксоре много лавок, где продают учтенные предметы старины, но все посетить мы не сможем. Однако я составил список тех, с которыми Джелкс, как мы подозреваем, может иметь дело. У торговцев этих лавок дело поставлено на широкую ногу, и через них проходит много товара. Ну, вам ясно, что надо делать?

— Да. Это нетрудно. Мне всего лишь надо войти в магазин и разглядывать товар, чтобы проверить, не примет ли меня кто-нибудь по ошибке за Адель. Если нет, я подойду к продавцу, достану фигурку шакала и посмотрю, как тот поведет себя. Если продавец останется равнодушным, я спрошу, не помнит ли он эту вещь. Дальше действую по обстоятельствам.

— Отлично. Вы понимаете, что я не смогу войти в лавку вместе с вами. Я должен оставаться снаружи и не засвечиваться.

— Да, я это знаю.

Он умолк и посмотрел на меня. Затем неожиданно взял меня за руку и, легко пожав ее, сказал:

— Лидия, вы идете на огромный риск. Если хотите, можете отказаться пока не поздно. Вы не обязаны это делать.

Я покачала головой.

— Мне так же, как и вам, не терпится скорее закончить с этим делом. Может быть, даже больше, чем вам.

— Ну, тогда все хорошо. Можно приступать.

Самые лучшие и дорогие лавки находились рядом с «Нью Винтер Палас», поэтому мы начали именно оттуда. Первая располагалась посреди комплекса магазинов, в которых торговали сувенирами, одеждой и ювелирными изделиями, и принадлежала Мухаммеду Рагибу, имеющему патент торговца древностями. Над дверями висела табличка с позолоченными буквами, на ней значился номер государственной лицензии.

Лавка оказалась большой, хорошо освещенной, оборудованной витринами с двух сторон, современными осветительными приборами на потолке; места в ней хватало, чтобы передвигаться и осматривать товар. Поскольку владелец магазина в данный момент обслуживал другого клиента, я разглядывала прилавки, не выпуская из виду входную дверь. Я хотела быть начеку в случае, если бы кто-нибудь вдруг вошел.

— Добрый день, мадам, — сказал араб, заметив меня. Покупатели вышли, и я осталась с ним в магазине одна. — Чем могу вам помочь?

Он приблизился ко мне, от него разило картошкой и луком.

— Видите ли, я еще не решила…

Я повернулась к нему, чтобы дать ему получше рассмотреть свое лицо. По его поведению нельзя было сказать, будто он узнал меня.

— Мадам, может быть, вас интересуют драгоценности? Пройдите сюда, пожалуйста.

Он указал на длинный застекленный прилавок, стоявший вдоль стены, и направился к нему.

Я осторожно пробиралась среди хрупких предметов древности — больших статуй фараонов и цариц, гигантских ваз с античным рисунком, изящных столов с инкрустацией из слоновой кости. Каждый предмет снабжался биркой, которая подтверждала его подлинность и регистрационный номер, присвоенный ему правительством.

Араб торопливо зашел за прилавок и тут же начал доставать подносы со старинными драгоценностями.

Пухлыми руками он достал большой и тяжелый кусок золота, которому была придана форма грифа, инкрустированного полудрагоценными камнями.

— Это нагрудное украшение изготовлено в Фивах во время девятнадцатой династии, — сообщил он. — Возьмите его, мадам. Вам покажется, будто крылья и тело птицы изящно инкрустированы лазуритом, сердоликом или полевым шпатом. Видите ли, это совсем не так. Это древнее стекло, да так хорошо сделанное, что даже эксперты не способны определить разницу. Древние египтяне пробовали подделать стекло под драгоценные камни, а вы заметили, что их стекло не похоже на наше. Смотрите, оно блестит совсем не так, как современное, потому что содержит меньше кварца и извести. Мадам, теперь проведите по нему пальцем. Крохотные пузырьки воздуха на поверхности придают этому стеклу то же самое строение, что и драгоценному камню, под который оно подделано. Наши предки были очень умными.

— Да, конечно…

Я положила нагрудное украшение.

— У меня есть несколько аметистовых предметов времен Среднего царства, — торопливо продолжил он. — Их нашли в районе Асуана. Или мадам, возможно, интересует что-либо из последнего периода? Вот ожерелье, сделанное из берилла и датированное эллинистическими временами.

— Нет, спасибо. Думаю, что нет.

— Может, мадам хочет чаю? Я как раз собирался…

— У меня мало времени, простите, так что перейду сразу к делу. Мне хотелось бы, чтобы вы просветили меня кое в чем.

Стараясь выглядеть как можно спокойнее, я достала из сумочки узел, развернула его и положила фигурку шакала на прилавок между двух подносов с драгоценностями. Я внимательно следила за лицом араба, пытаясь уловить его реакцию, но ничего особенного не произошло.

Он уставился на шакала, взял его в руки, чтобы пристальнее изучить фигурку, затем сказал:

— Что именно вы хотите узнать?

Значит… Адель сюда не заходила.

— Возраст и, если это возможно, откуда он.

— Ах, мадам, как я могу это сказать? Этот кусок слоновой кости является частью комплекта. Я ничего не смогу сказать о нем, если не увижу остальные предметы. Или коробку-доску от игры, в которой эта фигурка находилась. У вас есть доска?

— Нет.

— Это и понятно. Слоновая кость долговечнее черного дерева. Фигурки из этой игры пережили века, однако доски, на которых играли, не сохранились. Те немногие, что пережили века, сейчас в музеях.

— Вы случайно не знаете, где можно купить такую доску или, может быть, остальные фигуры комплекта?

Он покачал головой.

— Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, мадам, чем продать вам такие предметы.