Первым не выдержал тот, что с автоматом: оттолкнувшись, он прыгнул на палубу катера и будто случайно наткнулся лицом на покачивающийся в руке Петра пакет. В следующее мгновение он выронил автомат и, закрыв лицо руками, опустился на настил. Петр каким-то неуловимым движением тут же оказался на палубе яхты. Замешкавшийся противник даже не понял, что произошло, когда тяжелый армейский ботинок Петра впечатался в его грудь. Растерянный хозяин яхты только проводил взглядом сползающее по надстройке безвольное тело.

– Где Ирина? – зловещим шепотом спросил Петр, слегка сжимая вдруг ставшую мокрой от страха шею хозяина.

– Внизу, в каюте… – разом побелев, промычал тот в ответ.

– Отдохни… – шепнул Петр и ребром ладони несильно приложил противника за ухом. Обмякшее тело еще не успело упасть на палубу, а Петр уже скрылся из вида.

Секундой позже взревел двигатель моторки, до ее экипажа наконец дошло, что дело приняло совершенно иной оборот. До этого момента они покачивались на волнах метрах в двадцати и с интересом наблюдали за происходящим. Сквозь иллюминатор Волошин ясно видел их растерянные лица. Моторка шла прямо к яхте. Ждать больше не имело смысла. Волошин выскочил на палубу и, почти не целясь, выстрелил. Картечь со звоном вспорола обшивку возле форштевня. Лодка вильнула и, развернувшись, помчалась прочь в открытое море. Перезарядив оба ствола, Волошин просто так, для порядка, ногой столкнул бесхозный автомат в воду и, не обращая внимания на корчащегося на залитой кровью палубе парня, перепрыгнул на яхту.

Петр уже выводил злую как сто чертей Ирину из каюты.

– Где ты был? Что, раньше не мог приплыть за мной? Я столько страха натерпелась, пока ты тут развлекался! – выговаривала она мужу, а тот, понурив голову, шел рядом с ней.

Увидев эту идиллическую картину, Волошин расхохотался. Впервые в жизни он видел Чуму смущенным и растерянным. Ради такого случая стоило ввязаться в подобную авантюру.

– Ира, мы пришли сюда сразу же, как только нам позвонили! – стараясь разрядить обстановку, сказал Волошин.

– Конечно! А сами мне позвонить вы не могли! – вдруг улыбнулась Ирина. – Они меня возле рынка в машину затолкали, в переулке! Телефон, сумку, все сразу отняли, мешок на голову – и помчались. Но машину я запомнила! Темно-синий БМВ пятой серии. Номера вот только не успела разглядеть.

– Друзья мои, может, мы оставим домашние разборки до более удобного случая? – вмешался Волошин.

– В таком случае с катера нужно убрать этого! – воскликнула Ирина, указывая на все еще не пришедшего в себя автоматчика.

– Кстати, Чума, а чем ты его? – только теперь удивился Волошин.

– Пакетом! – расплылся в улыбке тот.

Волошин потянул на себя пакет, но тонкий пластик не выдержал и разорвался, на палубе остался лежать солидный кусок рельса с привязанной к нему короткой веревочной петлей.

– А веревочка, выходит, чтобы пакетик не порвался? – уточнила Ирина.

– Жалко пакетик, хорошая была вещь, я в нем хлебушек носил! – пробасил Петр и, подхватив под руки автоматчика, потащил его на яхту. – Уходим! – бросил он, перепрыгивая обратно на палубу катера.

Волошин, прислонив ружье к ограждению рубки, запустил дизель. Петр бережно обнял жену и прижал ее к себе. Но Ирина вдруг отстранилась.

– Погоди, не все еще закончилось, – взяв оружие в руки, привычно переломила, проверила наличие патронов в стволах, дуплетом разрядила ружье чуть ниже ватерлинии яхты. – Вот теперь порядок, пусть добираются до порта с приключениями.

– Не боишься, что потонут, как котята в ведре? – усмехнулся Петр.

– Могли пойти слесарями работать, никакого тебе риска! Пили железо да мозоли трудовые набивай! – оборвала его Ирина и вдруг, уронив ружье на палубу, закрыла лицо руками.

На следующий день Волошин, едва проснувшись, заперся с Петром и о чем-то долго беседовал. Оставить друга после случившегося, естественно, он не мог, потому и отложил отъезд на сутки. Таня, как ни рвалась убежать подальше от страшного места, согласилась с ним. Женя, видя, что происходит нечто из ряда вон выходящее, вызвалась помочь Ирине на кухне. Вскоре после завтрака Волошин с Татьяной выехали домой.

– Волошин, как могло получиться, что именно я попала в такую историю? – спросила Таня, когда они, выбравшись на шоссе, повернули на север.

– Ты слишком доверчива, Таня. Твоя подруга откровенно подставила тебя. Очевидно, она сама давно увязла в этой организации. Немудрено, если сейчас ей придется расплачиваться за совершенную ошибку. Они очень интенсивно ищут деньги, а это значит, что люди там вполне серьезные.

– Может, лучше отдать им их? Мне кажется, что дело слишком далеко зашло.

– Я полностью с тобой согласен, но пока ты была там, эту операцию выполнить было невозможно. Пойми, по возвращении тебя почти сразу же начали бы шантажировать. И пошла бы ты по той же дорожке, что и подруга. С той лишь разницей, что она приняла решение добровольно, а ты под давлением.

– Знаешь, я боюсь возвращаться домой! Даже не представляю, что меня там может ожидать.

– Бояться тебе не стоит. Я с тобой. Вместе мы разберемся со всеми проблемами.

– Но вернуться все же придется, у меня ведь там сын!

– Я знаю, ты позвони ему, узнай, где он и как. Ты помнишь номер его мобильника?

– Разумеется.

Позвонив сыну, Таня немного успокоилась, он, оказывается, уже неделю был в Москве и собирался оттуда еще в Новгород. Дома он обещал появиться не раньше чем через пять-шесть дней.

Бессонная, наполненная тревогами и волнениями ночь не прошла для Тани бесследно, вскоре она задремала, и Волошин повел машину быстрее.

Вот ведь как сложилось. Милочка его соблазнила отправиться отдохнуть, но сама не смогла поехать. По чистой случайности он проколол колесо и битых два часа провозился с насмерть прихваченными болтами. Совершенно необъяснимым образом он встретился с Петром. И в результате огромного количества совпадений нашел любовь. Ну что теперь сможет убедить Волошина, что это не судьба? Именно судьба привела его в крошечный пансионат на берегу лимана. Именно она свела его с Татьяной, которая за столь короткий срок стала для него самым дорогим человеком на свете.

Поздно вечером пыльный «пассат» остановился у неприметной девятиэтажки.

– Проходи, ты извини, у меня все очень скромно, по-холостяцки.

– Ничего, я постараюсь быстро привыкнуть. Только сначала в душ нырну, я, пока ехали, пропотела насквозь.

– Хорошо, а я займусь ужином, ты пельмени любишь?

– Да, но откуда они у тебя, мы ведь никуда не заезжали?

– А у меня постоянный запас.

– Ясно, ужин холостяка?

– Увы, хозяйки у меня не было.

Пока Таня принимала душ, Волошин приготовил немудреный ужин. Тане, как ни странно, он показался невероятно вкусным, словно и не было долгих лет жизни с Андреем, который готовил постоянно что-то необычайное и изысканное. Она понимала: начинается совершенно новый этап в ее жизни, теперь заботиться будет она. Как только может заботиться о любимом мужчине любящая женщина. Этим вечером Таню ждало еще одно открытие. Очень многое, как оказалось, для Тани было впервые. Даже предстоящий вынужденный разговор с матерью ее уже не пугал. Она знала, что сможет отстоять свои интересы.