он наверняка делает сам, а еду заказать можно. Да и грязные вещи засунуть в машинку и кнопку нажать – большого ума не надо. Но не представляю Диму со шваброй. Может, у него робот-пылесос? Вот какая мне разница, есть у него прислуга или нет?

А перед глазами стоит непрошенная картина: длинноногая блондинка в коротком костюмчике горничной из секс-шопа. Она держит в руках пушистый ершик для пыли, томно облизывает губы и с придыханием говорит: “О, мой босс!”

И у этой блондинки мое лицо!

– Слышал, твоя невестка ждет ребенка, – голос Димы отрывает меня от фантазий.

Я опускаю голову, чувствуя, как по щекам разливается жар. Только эротических фантазий мне не хватало с Жаровым в главной роли!

– Не она, – усмехается Владимир, – суррогатная мать.

– Даже так? – Дима поднимает бровь. – Эля не захотела рожать?

– Какие-то проблемы, я не вникал. К тому же она панически боится боли. А мой брат настолько зависим от нее, что согласился на ЭКО и суррогатную мать.

– Может это и к лучшему. У Эли потрясающая фигура. Жаль было бы такую испортить.

Они обсуждают какую-то Элю, ее божественную фигуру, которую жалко портить беременностью и родами. А я смотрю на свой живот, который скоро выдаст меня. И думаю, на сколько сантиметров расширится моя талия, как сильно огрузнут бедра и ноги? А растяжки, а варикоз и пигментные пятна? Что там еще у беременных бывает? Ах, да, кажется, после родов еще волосы пачками выпадают…

В общем, красотка буду еще та.

– А ты еще семью не завел? – спрашивает Владимир.

– Да когда мне? – отмахивается Дима. – К тому же семью заводят ради детей, а я детей не хочу. Сам не нагулялся еще. Лет десять подожду еще точно, а может и пятнадцать. Сейчас у меня есть чем заняться: бизнес, серфинг, альпинизм. Недавно приобрел вертолет, теперь хочу получить летные права.

– Хорошее дело.

– Да, на ухаживания и семью нет ни времени, ни желания.

Дима усмехается и косится на меня:

– Может лет в пятьдесят заведу себе молодую жену для детей. Или вообще тоже найму суррогатную мать. Как по мне это идеальный вариант: ни ревности, ни истерик, ни капризов.

Я потрясенно смотрю на него.

Это он сейчас серьезно сказал? Так вот что он думает про семью! Ревности, скандалы, истерики? А как же любовь?!

А еще эти намеки на возраст. Это был камень в мой огород? Я что, недостаточно молодая для его жены, но сойду на одну ночь? Вот гад. Пусть ищет себе помоложе. А я и так проживу. Мы проживем.

С трудом останавливаю руку, которая тянется погладить живот.

Моему малышу никто, кроме меня, не нужен! Особенно такие надменные снобы.

Они переходят к общим воспоминаниям и знакомым, а я принимаю звонки и переписываюсь с теми, кто пишет боссу. Да, действительно исключительно по работе. Не так много звонков, как обычно Дима принимает.

Открываю ежедневник, чтобы внести очередную запись. Перед глазами все плывет. Сглатываю комок, застрявший в горле. Рука трясется, пока записываю. На висках выступает испарина, в ушах начинает шуметь.

Голоса мужчин сливаются с фоном.

– Я сейчас приду, – на ватных ногах поднимаюсь.

Меня слегка ведет. Мушек перед глазами становится еще больше. Хочется потребовать такси до туалета.

– Марина, – слышу за спиной голос Димы, – с вами все в порядке.

– Да, все хорошо.

Собственный голос звучит приглушенно, как через вату. Перед глазами все меркнет, словно кто-то выключил свет. Ноги подкашиваются, я делаю еще один шаг и…

    Падаю в темноту.

        Мужские руки едва успевают меня подхватить. Дима. Аромат его туалетной воды мягко окутывает меня.

– Марина, что с тобой? – встревоженно спрашивает мой босс. – Тебе плохо? Открой глаза! Посмотри на меня!

Надо же, опять перешел на “ты”. Силюсь ответить, но во всем теле такая вялость, что я ни встать, ни языком шевелить не могу. Полное отупение.

Единственное, чего мне хочется, это чтобы он не отпускал меня. У него такие… надежные руки…

– "Скорую" вызывай, – слышится голос Владимира. – Похоже, совсем заездил девчонку.

Знал бы он, насколько близок к истине!

Мне хочется рассмеяться. Но в голове странный шум, а тело дрожит от слабости.

– Это долго. Я сам ее отвезу, – командует Дима.

– Давай в мою машину. Быстрее доедем.

Меня подхватывают и несут.

Голоса мужчин доносятся словно издалека. Мир вокруг продолжает кружиться, даже когда я закрываю глаза. Цепляюсь за пиджак Димы, стараюсь выровнять дыхание, но мне страшно.

Страшно, что со мной что-то не так. С моим ребенком что-то не так. Почему мне так плохо? Надо было сходить к врачу перед отъездом, но я все откладывала – и вот, дооткладывалась!

Дорога проходит как в тумане. Дима кого-то набирает, ругается. Владимир кого-то набирает. Я же просто молюсь, чтобы все обошлось. По спине течет липкий пот, нервы в желудке завязываются в узел. Хоть бы с ребенком было все хорошо. Больше ни о чем не прошу. Обещаю, что даже уволюсь, лишь бы мой малыш не пострадал! Мы с ним еще не знакомы по сути, но я не могу его потерять!

Дима выносит меня на руках из машины. Слышу незнакомые голоса. Чувствую, как меня кладут на каталку. Везут по больничному коридору. Сквозь веки сверкают люминесцентные лампы.

– Что случилось? – спрашивает врач.

– Потеряла сознание в ресторане.

– Что-то пила, ела?

– То же самое, что и мы.

Врач приподнимает мне веко, светит фонариком. Меня переносят на кушетку в приемной.

– Можете говорить? – врач склоняется надо мной.

– Да, могу, – слабо отзываюсь.

Голос звучит очень жалко.

Пока медсестры подсоединяют меня к аппаратуре, врач задает вопросы. Я рассказываю, что просто встала из-за стола и вдруг в глазах потемнело. Что до сих пор голова кружится, а слабость накатывает волнами вместе с холодным потом.

Врач смотрит на показания аппарата: давление, частота сердечного ритма, что-то еще…

– Возможно, это обострение вегетососудистой дистонии, – приходит он к выводу. – Такое бывает при переутомлении. Мы вас прокапаем и отпустим. Но рекомендую сдать кровь на гемоглобин и сахар, чтобы исключить анемию и диабет. И сделать кардиограмму.

– Сколько на это понадобится времени? – рядом топчется Дима.

Вот почему он еще не вышел?!

– Вам придется остаться тут на ночь. Сдавать кровь надо на голодный желудок.