На этот раз досталось мне – тонкий зеленый луч врезался в плечо, разлился ледяной болью.

Призраки бросились на нас, вытягивая длинные хищные лапы. Топор Пламеня бессильно пролетел через одно из бесплотных созданий – мы не успели использовать жидкое серебро. Одна тень вцепилась в дварфа, вторая напала на меня, используя высасывание жизни.

Все пошло кувырком, умертвие обездвижило Ричи и нацелилось на Валькирию, у меня уже сняли полжизни, и призрак готовился напасть снова, а наше оружие было против него бессильно.

– Нечисть, нежить, небыть – прочь с пробужденьем света!

Сгинь, исчезни, как туман, в дуновенье ветра!

Несколько звучных аккордов, и голос Хельги перебили безумный хохот умертвия и шум схватки. Полился чистый солнечный свет, призраки в ужасе издали пронзительный вопль и задрожали, исчезая. Умертвие зашипело, завопило, от него повалил дым. Там, куда попадали лучи света, мертвая плоть чернела и съеживалась.

Дварф прыгнул на саркофаг, ударом щита сбросил горящего противника вниз, я прицельным ударом отделил голову умертвия от туловища.

Теперь стоило перевести дух. Мы едва не легли, не были готовы к бою к бесплотными существами и заклинаниям умертвия. Можно было поразиться мудрости Алекса, решившего вскрывать гробницы по одной. Ведь если бы у нас за спиной они открылись все вместе, шесть умертвий положили бы нас за пару минут. Да, был бы стопроцентный вайп.

– Хельга! Ты нас спасла! – первым делом сказал АлексОрдер, когда трехминутный дебафф обездвиживания от заклинания умертвия спал. – Признавайся, откуда у тебя песенка Тома Бомбадила? Это же очень редкий распев! Эпический!

– Так он одноразовый, – смущенно улыбнулась бардесса. – Ежедневка. В смысле только раз в день могу использовать… А откуда? Извини, секрет. Могут же быть у девушки свои секреты!

– Изюминка! – поддержала ее Валькирия, вставая рядом.

– Ладно, не суть! – Алекс махнул рукой. – Лечимся, бинтуемся, кто ранен. И продолжаем вскрывать – у нас еще пять саркофагов.

– Угу, и времени уже много, – озабоченно вздохнула Хельга. – Ребята, у меня еще час-полтора. Я вас, конечно, не брошу тут, но, пожалуйста, давайте побыстрее.

– Мне тоже уже в реал надо, – сказал АлексОрдер. – Жена пишет… Ничего, подождет. Поехали!

Мы смазали клинки «жидким серебром» – маслом против призраков, приготовили серебряное оружие, восстановили выносливость и ману – и поехали. Каждый саркофаг исторгал из себя умертвие, они были разных сортов – два некроманта, военачальник, маг и черный целитель. Пришлось повозиться, просто не было, дважды наша группа почти теряла танка и почти каждый был ранен и отравлен. Но мы справились, отправив всех этих тварей в небытие. Наградой нам стали несколько вещей редкого и необычного качества, за одним нюансом – все они были прокляты. Эктоплазму, языки умертвий, кости и прочие алхимические реагенты деловито подбирала Валькирия. Становилось понятно, почему желающих идти в этот данжен было мало – лут требовал дорогостоящего очищения в храмах, овчинка зачастую не стоила выделки. Да и сами мобы были крайне неприятными в общении существами.

Наконец, зачистив все и обыскав закоулки, наш отряд подошел к двери в противоположном конце могильного покоя. Она была одинаковой с первой дверью – толстая каменная плита без ручек и замков, с вмурованным посередине круглым красным камнем. Когда мы приблизились, над ней стала видна глубоко вырезанная в камне надпись. Она дублировалась на трех языках, гномском, первозвуке и всеречье, я смог прочесть лишь на последнем.

– Скажи слово, и ты войдешь! – подпрыгнул Ричи. – Вобще-то первая дверь открылась, когда я вставил камушек и нажал на него!

– Точно. А здесь какое-то слово требует, – прогудел Пламень. – Но можно попробовать и нажать!

Дварф протянул руку и надавил на красный камень – и тут же опять отдернул, охнув – из-под камешка выскочила иголка, которая впилась ему в палец. Дверь же не шелохнулась.

– Задолбали эти ловушки! – в сердцах воскликнул дварф. – Опять мне досталось! Опять отравление, сильное!

– Осталось всего два противоядия, – предупредил я группу, протягивая дварфу пузырек. – Осторожнее, нам еще босса бить.

– Надеюсь, он за этой дверью, – кивнула Валькирия. – Сил моих уже нет, если опять чистить нежить…

– Думаю, босс там, – сказал Алекс. – Взгляните на карту, инстанс кончается. Другой вопрос, как открыть дверь?

– Ясное дело, сказать слово! – рассмеялся Ричи. – И дверь откроется! Это голосовой пароль, я встречал такие штуки в подземельях!

– Да, но какое слово?

– Должны быть подсказки! – уверенно сказал АлексОрдер. – Ищите! Может, на вещах, которые были у умертвий, может книга какая или надписи?

– Надписи! – кендер побежал в сторону саркофагов, подняв облако пыли. – Тут есть надписи, на саркофагах некромантов! Надо только пыль стереть!

Действительно, все саркофаги были подписаны. Надписи на них называли имена существ, в них лежащих, и гласили:

– Ну и как это все понимать? – устало спросил я.

– Ладно, – Алекс начал раскладывать костер. – Давайте передохнем пять минут, а то что-то башка не варит… Перебаффаемся, я руны заново наложу. Посмотрите на форумах, в вики, может, чего нароем.

Несколько минут все молчали, потом тишину прервал голос Валькирии.

– Я поняла! – звонко сказала она. – Это ребус, анаграмма! И очень простая!

– Она у меня умна-яя! – довольно протянул Пламень, обнимая жену за талию.

– И какой пароль?

– Неужели вы не догадались? – Валькирия рассмеялась, намеренно терзая нас ожиданием. – Очень просто все! Лот Эвосо – это не имя, это слово!

– Что?

– Лот Эвосо – это анаграмма фразы это слово! Просто переставляем буквы – получается это слово! – терпеливо объяснила эльфийка. – Соответственно, пароль…