Над рекой Сарапики в Коста-Рике встаёт солнце. Утренние лучи освещают тенистый тропический лес, влажный, приятно прохладный воздух которого не нарушается ни малейшим дуновением ветра. Рассвет приветствуют голоса оропендол[44] и голубей, перемежаемые рыком обезьян-ревунов. Древесные жители первыми из дневной фауны реагируют на восход. Ночные животные вскоре освободят сцену для новых персонажей.

Под упавшим деревом, там, где основание ствола приподнимается над землёй, зашевелилась колония[45] муравьёв. Это Eciton burchelli, один из самых необычных видов, обитающих в тропических лесах от Мексики до Парагвая. В отличие от большинства других муравьёв, они не строят гнёзд. Вместо этого они образуют то, что Теодор Шнейрла и Карл Реттенмейер, одни из первых исследователей поведения муравьёв, назвали бивуаками – временными поселениями в частично укрытых местах. Основную защиту королев и незрелых особей обеспечивают тела рабочих. Когда рабочие начинают формировать бивуак, они сцепляют свои тела воедино с помощью изогнутых коготков на кончиках лапок. Цепочки наслаиваются друг на друга до тех пор, пока все рабочие особи не образуют прочный шар или эллипс диаметром около метра. Именно из-за временности лагеря Шнейрла и Реттенмейер назвали подобный способ расположения бивуаком.

Полмиллиона рабочих особей образуют бивуак массой около килограмма. В центре скопления находятся тысячи личинок и одна королева, значительно превосходящая остальных муравьёв по размерам. На короткое время, в сухой сезон, в колонии ненадолго появятся тысяча самцов и несколько неоплодотворённых королев – но только не сейчас.

Рабочие особи кочевников Eciton burchelli из тропической Америки строят укрытие своими телами. Сперва несколько муравьёв находят бревно или другой объект на небольшой высоте от земли, после чего свешиваются с его нижней поверхности, сцепившись между собой коготками. К ним присоединяются остальные муравьи, карабкаясь по получившимся нитям и в конечном итоге образуя гигантскую массу – бивуак. (Рисунок Джона Д. Доусона, предоставлен Национальным географическим обществом США.)

Когда уровень света вокруг бивуака превысит 0,5 люкса, тёмно-коричневый живой цилиндр начнёт рассыпаться, выделяя мускусное зловоние. Цепи и грозди распадутся, и по земле растечётся копошащаяся масса.

Нарастающее давление заставляет муравьёв расползаться во всех направлениях подобно вязкой жидкости из пробирки. Вскоре колонна находит путь наименьшего сопротивления и отдаляется от бивуака. Передняя часть продвигается вперёд со скоростью 20 метров в час. У процессии нет лидеров: любая особь может возглавить колонну. Рабочие, оказавшиеся в авангарде, продвигаются на несколько сантиметров вперёд в одиночестве, после чего возвращаются к скоплению позади них. На их месте незамедлительно появляются другие особи, ведущие процессию. Продвигаясь, муравьи оставляют небольшие следы кончиками брюшка. Эти выделения, образуемые железами в пигидии и задней кишке, указывают дорогу остальным. Если на пути рабочих попадается добыча, те увеличивают количество выделений, привлекая больше сородичей на это направление. Тем самым на одном краю процессии формируется целое скопление муравьёв, готовых к сбору добычи.

Свободная организация наблюдается и среди идущих позади, где она автоматически обусловлена разницей в поведении между кастами. Рабочие малого и среднего размера бегут вдоль химического следа, по капле наращивая его, в то время как крупные особи, солдаты, не могут безопасно для всех двигаться в общем потоке и предпочитают находиться по сторонам процессии. Именно из-за их расположения по флангам первые исследователи ошибочно полагали, что солдаты руководят движением всего потока. Как пытался объяснить Томас Бельт в своём классическом труде 1874 года «Натуралист в Никарагуа», «то тут, то там один из офицеров перебегает вперёд или назад, направляя колонну». На самом же деле солдаты не имеют видимого контроля над остальными особями. У них крупные тела и длинные серповидные мандибулы, так что они выполняют исключительно защитную функцию. Настоящие командиры здесь – малые и средние особи с их некрупными тельцами и мандибулами, похожими на тиски, которые отвечают за повседневную работу и передвижение колонии. Они ловят и переносят добычу, выбирают место для бивуака, ухаживают за королевой и потомством.

Рабочие кочевников Eciton burchelli разбиваются на группы при переносе добычи. На изображении несколько небольших особей, чья каста специализируется на этой функции, помогают среднекрупной особи перенести таракана. (Рисунок Джона Д. Доусона, предоставлен Национальным географическим обществом США.)

Кочевники среднего размера также образуют группы, переносящие добычу в гнездо. Если убитый кузнечик, тарантул или другое животное слишком велико и громоздко для одной особи, вокруг него собирается группа рабочих. Поочерёдно они пытаются сдвинуть добычу, а иногда двое-трое муравьёв объединяют усилия и тащат её вместе.

Крупный рабочий – совсем немного уступающий солдатам по размеру – в силах в одиночку оттащить или перенести добычу. Кроме того, иногда добычу рассекают на несколько частей, посильных для самых крупных рабочих. Когда большой муравей перемещает что-то, соплеменники меньшего размера (преимущественно молодые особи) помогают поднять и перенести груз. Так добыча быстрее оказывается у бивуака. Найджел Фрэнкс, британский энтомолог, обнаруживший это поведение, провёл полевые исследования и убедился в сверхэффективности командной работы муравьёв-кочевников. Они способны переносить настолько тяжёлые объекты, что та же самая добыча, разделённая на части (в соответствии с числом муравьёв), оказалась бы им не под силу, действуй они поодиночке. Столь поразительный результат частично объясняется способностью группы преодолевать силы вращения, сдвигающие объекты в сторону. Муравьи, выстроившиеся вокруг добычи и бегущие в одном направлении, способны автоматически уравнивать силы вращения, сводя их эффект к нулю.

Способ охоты Eciton burchelli необычен даже для кочевников. Их армия не передвигается колоннами – она разделяется на плоские веерообразные массы с широким фронтом. Большинство других видов муравьёв-кочевников (а всего в одном и том же участке тропического леса может сосуществовать десять и более видов) движутся колоннами по узким линиям, разделяясь и соединяясь снова, тем самым формируя древоподобную траекторию поиска добычи.

Если вы хотите найти колонию кочевников в Центральной или Южной Америке – а впечатления стоят этих усилий, – то вам нужно тихо продвигаться по тропическому лесу не ранним утром и просто прислушиваться. Какое-то время вы будете слышать лишь птиц и насекомых вдалеке, в подлеске и кронах высоких деревьев. Но потом раздадутся, как выразился один наблюдатель, «пение, щебет и свист» муравьянок. Эти похожие на дроздов и крапивников птицы следуют за Eciton burchelli невысоко над землёй, высматривая и преследуя насекомых, удирающих с пути муравьиного марша. Затем вы услышите жужжание вьющихся над колонной мух-паразитов[46], то и дело снижающихся, чтобы отложить яйца на спинах муравьёв. Потом станут слышны шелест и шипение бессчётной добычи, скачущей, бегущей и улетающей от надвигающихся кочевников. Приблизившись и присмотревшись, вы заметите среди них муравьиных бабочек – узкокрылых итомин, порхающих над роем убегающих насекомых и питающихся помётом муравьянок.