Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Добираемся с ней до отделения, в котором служит отец Ильяса. Парень с ним уже договорился и нас ждут в следственном отделе. Мышонку задают несколько стандартных вопросов, дают листок бумаги и ручку.
— Пиши.
— Что писать? — с волнением смотрит на меня.
— Заявление о попытке изнасилования. И все, как было. Даже про удар по голове. Это была самооборона. Не смотри на меня так. Ты думаешь, он не напишет встречное? Напишет. И тогда вместо самообороны будет нанесение вреда здоровью. Если купит врачей, то тяжкого вреда. Пиши, малыш. Таких ублюдков нельзя жалеть. Их надо учить.
И Стася неровным почерком с третьего раза все же пишет нам заявление.
— Отлично! — зажимаю ей ушки ладонями. — Вы ж его задрочите теперь? — разжимаю ушки.
— Обязательно. Я б его еще в камеру на недельку посадил. Но папа не даст.
— Да нам не надо. Там отец вернется, подключит свои связи, местного прокурора и будет парням весело. Обоим. Благодарю за содействие, — протягиваю руку коллегам.
— Удачи. До свидания, Станислава.
Она удивленно оглядывается. Редко ее полным именем называют.
Выходим на улицу. Пока я курю, она лепит снежок покрасневшими пальцами. Забираю, выбрасываю. Он попадает в дерево и рассыпается комьями вперемешку с белой снежной пылью.
— Ну чего ты делаешь? — прячу ее руки к себе в карман. — Садись в машину. Я сейчас отца наберу, отчитаюсь и поедем в кафешку, кормить тебя буду. Или с собой закажем? Ты как больше хочешь?
— С собой.
— Окей. Бегом греться! — подталкиваю ее к машине.
Закрываю за ней дверь, завожу тачку и снова выхожу на улицу. Отец не берет трубку. Пишу ему сообщение, что все сделали. Сажусь в теплый салон, включаю ее любимое радио, а там играет этот проклятый «дельфин»:
«… А ты знаешь, что дельфины без любви не живут?
В одиноком и холодном море не согреться…»
Малышка грустно улыбается, поглядывая на меня, и подпевает, шевеля обветренными, искусанными губами.
Столько смысла для нас в этой песне. Забавно, но я вдруг проникся и даже сделал трек громче, за что меня тут же чмокнули в щеку, коснувшись кожи холодным носом. Тут и слова не нужны. Сердце отбивает: «люблю». А ее, я уверен, слышит.
Подмигнув мышонку, примеряюсь, где бы удобнее припарковаться возле кафе.
Скрестив пальцы в замок, в ароматно пахнущее помещение с тепловой завесой над дверью входим как пара, а не как брат и сестра. Лично у меня именно такие ощущения. Я стал чувствовать себя ее мужчиной.
Стася долго рассматривает меню, выбирая между салатом и горячим. В итоге заказываю все, добавляя к этому еще пару фирменных десертов и кофе на вынос для себя.
Через сорок минут мы снова в дороге. Добираемся до съемной квартиры. Поднимаемся на этаж. Под ее внимательным и немножко ревнивым взглядом, орудую ключами. Пропускаю ее вперед.
— Ты здесь пропадал тогда целую неделю? — кричит она из спальни. — Я нашла твой одеколон, — заглядывает ко мне на кухню.
— Давай не будем о том, что было. Ладно? Мне капец как надо было исчезнуть и разобраться в том, что было в моей голове.
— А что там было? — она садится на табуретку, подтянув к себе одно колено и устроив на нем подбородок.
— Там была война между тем, что есть, тем, что я хочу и тем, что могу себе позволить. Энергия, которая скапливалась внутри, требовала выхода. И все. Мы эту тему закрыли. Поняла меня?
— Да поняла я, поняла. Не ворчи, — показывает мне язык и стаскивает сухарик из «Цезаря».
— Точно «мышонок», — улыбаюсь тому, как смешно она им хрустит, положив за щеку.
— Так, малыш, мне с дороги очень надо в душ. Я со вчерашнего дня накатался туда-сюда. Сам чувствую, как от меня воняет. Фильм пока выбери. Я быстро.
Ополаскиваюсь, смывая с себя запах бензина, пота и улицы. Торопясь к Стасе, натягиваю на влажное тело прилипающие к коже джинсы и чистую футболку. Вешаю полотенце на шею, чтобы вода с волос не затекала за шиворот. Захожу в комнату и в груди сердце делает сальто от щемящей нежности. Стася выбрала нам фильм. Она даже перенесла всю еду с кухни на маленький столик на колесиках. Все красиво разложила и … уснула. Обняла подушку, забилась с ней в угол между стеной и спинкой кровати и сопит, чему-то улыбаясь во сне. И я улыбаюсь, ощущая себя счастливым идиотом.
Глава 35
Стася
Мне же можно его поцеловать? Кусаю губы, чтобы не улыбаться, глядя на Захара.
Так хочется поцеловать эту колючую щеку. Ему определенно пора побриться. И волосы смешно растрепались во сне. Ресницы дрожат, рот слегка приоткрыт. А дальше смотреть становится немножко неловко. Как сестра, я его миллиард раз видела и с голым торсом, и в трусах, и даже в полотенце, а как девушка еще нет и это такое интересное чувство. Оно покалывает под кожей в районе живота и на кончиках пальцев.
Боясь его разбудить, пока не трогаю, но все же решаю аккуратненько рассмотреть. Везде.
Выдохнув, веду взглядом от его губ по шее. Ключицы красивые. Идеальные! Сильная грудь без волос с затвердевшими сосками и выпирающим рельефом.
Блин! Ну почему мне так стеснительно?! Я же знаю, что там, немного ниже. Хорошо прокаченный пресс, пупок. От него вниз идет едва заметная дорожка волос и прячется под ремнем. Повторяю прокрученный в голове маршрут взглядом и упираюсь в… ой!
Нет, оно не «ой», называется, конечно. И как будущему медику мне прекрасно знакомо слово «эрекция», но все равно ой! Потому что штаны обтянули все!
Тааак. Я успела зажмуриться. Теперь аккуратно открываем один глаз. Ну я же большая девочка. Я все знаю про секс и про физиологию, и… Открываем второй глаз. Ну красивый же. Захар у меня очень красивый. Везде.
«Да - да» — говорю порхающим в животе бабочкам.
