— Все хорошо. Это просто гвоздь. Когда мы придем домой, я промою рану.

— Нет и еще раз нет, Фальконе. Ни в коем случае, — взгляд становится жестче, пока она отрицательно качает головой, впиваясь пальцами в мой бицепс. — Мы едем в отделение скорой помощи, где тебе сделают прививку от столбняка. Я не собираюсь наблюдать за тем, как ты умрешь от него у меня на глазах.

— Мне не нужна прививка, — я смотрю через плечо, размышляя, что на самом деле нужно окончательно выбить дерьмо из мужчин, пытавшихся ограбить Шэйн, но их уже и след простыл.

Я со вздохом поворачиваюсь к ней и вижу, что Шэйн готова спорить, поэтому поднимаю руки.

— Серьезно, я в курсе последствий. Но доктора в команде проверяют нас и делают вакцинацию от гнойного менингита и столбняка, в случае, если мы порежемся о лезвие коньков и от мудаков, которые хватаются грязными руками за каппы во время игры.

Шэйн расслабляет плечи, огонь во взгляде исчезает.

— Хорошо. Но ты должен пообещать, что сдашь анализы.

— Обещаю, — говорю, взяв ее за руку. — Ты точно в порядке?

Она медленно кивает.

— Да. Просто потрясена. Это было… странно.

— Да, подобного дерьма явно не ожидаешь в центре города, — говорю я. — Здесь много полицейских. Не самое удачное место для грабежа.

Шэйн качает головой, задумчиво хмурясь.

— Более того, зачем лезть за моей сумочкой? Есть десятки женщин, рядом с которыми не стоит мужчина, который выглядит, как гора мускулов.

— Не знаю, — провожу рукой по волосам, хмурясь, когда костяшки пронзает боль. Еще пару дней я буду испытывать подобные ощущения, но моему противнику придется еще хуже. — В тебе есть что-то, говорящее о богатстве.

— Да? — она выгибает бровь. — И что же?

Я пожимаю плечами, чувствуя, что ступаю на опасную почву.

— Может, что-то в твоих волосах? Они мягче, чем у простых людей, — Шэйн фыркает, явно не впечатленная. — Может, одежда? Или сумочка? Они дорогие, верно?

— Одежда у меня от «Мэйси», не дорогая. Сумочка куплена на распродаже за пятьдесят баксов, — говорит она. — Волосы у меня мелированные, как у половины женщин вокруг. Ведь волосы — это то, что ежедневно с тобой и требует особого ухода, на них нельзя экономить, — я приоткрываю рот, но она не дает мне вставить слово, продолжив. — И если говорить об одежде. Мужчина, которого ты ударил, был одет в хороший свитер. И они оба приняли душ, я чувствовала аромат шампуня.

— Воры тоже купаются, Шэйн, — говорю я, хотя признаться, в ее словах есть смысл. — Может, они собирались пойти в клуб после того, как ограбят тебя и опустошат банковский счет.

— Или это не случайность, — говорит она, пронзая меня взглядом. — Может, это послание, Джейк. И может пришло время позвонить в полицию и рассказать им все о Кери прежде, чем мы серьезно пострадаем.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Шэйн

Как. Же. Я. Зла. Я так с ума сойду.

Я так злюсь, что останавливаю такси и собираюсь вернуться домой одна без крупных, глупых мужчин, но Джейк в последний момент забирается на заднее сиденье и говорит, что проводит меня до двери, чтобы убедиться, что я доберусь домой в безопасности.

Хочет убедиться, что я в безопасности. хотя не верит, что я права насчет Кери, что это ее попытка напугать меня и порвать с ним. Хотя он знает, что Кери преследовала меня, когда он улетел, и я не однократно замечала ее в подворотнях. И ведь я рассказала ему об этом.

Но он все еще не воспринимает мою теорию всерьез и отказывается идти в полицию, чтобы написать заявление о попытке ограбления, потому что «мы не видели лица нападавшего» и «в любом случае не поможем полицейским с опознанием».

Он безумец. И чертовски меня расстраивает.

И конченный осел, который игнорирует мои уверения, что я могу самостоятельно подняться в лифте, стоит, скрестив руки на груди, смотрит на меня, не отводя взгляд. А я смотрю в ответ, словно это моя работа.

— Прости, — говорит он, когда мы поднимаемся наверх. — Я тебя расстроил.

— Ты самый упертый человек, которого я встречала. В этом нет сомнений.

Он склоняет голову.

— Возможно. Но я просто хочу убедиться, что ты в безопасности.

— Если бы ты действительно этого хотел, мы были бы в полицейском участке прямо сейчас.

— Мы же не видели их лиц, Шэйн, — его тон указывает на то, что я самый упрямый, неразумный человек во Вселенной. — Тысячи мужчин на Манхэттене имеют такое же телосложение. Обращение в полицию ничего не дало бы. Поверь, если бы был хоть один шанс, я бы пошел с тобой. Для меня нет ничего важнее твоей безопасности.

Я скрещиваю руки на груди, не отводя взгляда до тех пор, пока лифт не издает сигнал и двери распахиваются. Я прохожу мимо него, фыркнув, и начинаю рыться в сумочке в поиске ключей.

— Что это значит? — спрашивает он, следуя за мной до двери.

— О чем ты?

— Фырканье. Фырканье и взгляд.

Я холодно пожимаю плечами, надеясь, что он почувствует мое настроение.

— Давай, Принцесса, — грубо говорит он, — Разве мы не вышли из того возраста, когда замалчиваем обиды? Поговори со мной хотя бы. Я не смогу ничего исправить, пока ты не скажешь.

— Не о чем разговаривать, — говорю я, хотя мой желудок скручивает и все, что я хочу сделать, это упасть в его объятия, раствориться в его силе и быть там, где хотела с того самого момента, как он улетел субботним утром.

Почему эти мужчины разрушили лучшую ночь в моей жизни? Каждая минута, проведенная сегодня с Джейком, была идеальной, даже более чем идеальной. Пока не появились эти идиоты в масках.

Но факт остается фактом, на нас напали, и Джейк хреново справляется с ситуацией. Он ведет себя нелепо, очень неосмотрительно, а я не могу этого допустить. Он может оставаться в этом безумном поезде, если хочет, а с меня хватит, я выхожу.

Я собираюсь сказать ему об этом в тот самый момент, когда он ставит ладони по обе стороны от моего лица, прижимая меня к двери. Спустя мгновение его глубокий, сексуальный голос раздается у моего уха, посылая вибрации по моему телу.

— Не делай этого, Принцесса. Не отстраняйся от меня, — я прикрываю глаза, мир кружится под ногами, когда он прижимается грудью к моим плечам, и его аромат сводит с ума. — Все, о чем я думал с момента, когда мы расстались, снова увидеть тебя. И не только потому, что