— Он не говорил, что ему что-то угрожает? Он никого не боялся? — спросила я.

— Все они боятся полиции Токио, так ведь? — коротко ответил японец. — На мой взгляд, он, скорее всего, скрывается из-за проблем с визой. А может, его вообще вышвырнули из страны.

Был только один способ узнать, так ли это. И я вернулась на улицу Хибия в Роппонги.

— Лейтенант Хата на месте? — спросила я сержанта, сидящего за конторкой в полицейском участке

— Он на совещании. А потом будет очень занят.

— Это связано с одним из его незакрытых дел. Мне необходимо поговорить с ним. — Я протянула свою визитную карточку.

Сержант посмотрел на карточку и вернул ее мне.

— Ночная кража со взломом в Роппонги-Хиллс?

— Да, именно это, — ответила я.

— Посидите тут, — предложил он, показывая мне на стул, — и никуда не уходите.

Решив, что он собирается вызвать Хату, я немного осмелела, почувствовав себя знаменитой настолько, что из-за меня собираются прервать совещание в полиции. Однако мне пришлось подождать. Прошло не меньше получаса, прежде чем на горизонте появился лейтенант Хата.

— Извините, что задержался, — сказал он. Я пробормотала извинения за то, что помешала ему. У лейтенанта был измученный вид, он был бледен, вокруг глаз легли темные круги.

— Это дело меня добьет, — сказал он. — Я уже несколько дней света белого не вижу. Не хотите ли пройтись?

— Вы хотите сказать, что не ходите домой? — спросила я, когда мы брели по Роппонги-авеню на восток. Под автострадой Шуто было не слишком живописно, но лейтенант Хата шел, повернув лицо в ту сторону, откуда должно было светить солнце.

— Последние четыре дня я задерживался на работе за полночь, а в шесть утра уже снова был на месте. От меня требуют как можно быстрее закончить это дело. Люди начинают бояться убийцы, который взялся за антикваров. — После паузы он добавил: — По крайней мере, вы все еще живы, хотя и сбежали неизвестно куда!

— Возможна еще одна смерть. — Я замолчала, увидев, как напрягся полицейский.

— Возможна? Что вы хотите этим сказать?

— Пропал один человек, которого я знаю. Когда все произошло, он был в парке. Раньше я о нем не упоминала. Несколько дней назад этот человек звонил и пытался разыскать меня. Я пошла в заведение, где он работал, чтобы поговорить, но повар сказал, что он исчез. И никто не знает, где он.

— Вы скрыли от меня имя свидетеля? Теперь я понимаю, почему этот случай оказался таким сложным. Так как же его зовут? — Хата тяжело вздохнул.

— Его имя — Мохсен Завар.

— Он откуда-то со Среднего Востока, судя по имени?

— Иранец. Но я уверена, что в стране он легально. Он работал в маленьком ресторанчике...

— Тогда я посмотрю, что у него с визой, чтобы быть уверенным. Хотите, я подошью рапорт об исчезновении к делу? — Хата остановился около торгового автомата.

Я кивнула.

— Просто мне кажется, что это не похоже на него — так исчезнуть. Хью старался найти ему место в нефтяной компании с представительствами в разных странах. Мохсен умен и не станет просто так убегать, когда ему обещают лучшую жизнь.

Лейтенант Хата кинул в торговый автомат несколько иен и выбрал чашку кофе.

— А вы ничего не хотите?

— Нет, спасибо. Я должна сказать вам еще кое-что: между семьями Идета и Михори есть связь. Нана Михори, несомненно, родственница Ному Идеты. Я видела на их фамильных алтарях одинаковые портреты предков.

— Вы уверены? Старики-японцы довольно-таки похожи друг на друга.

— Если вы мне не верите, сходите и посмотрите сами. Или уточните по документам. Или просто спросите Нану Михори, из какой она семьи!

— Мисс Симура, мы в японской полиции стараемся быть щепетильными в том, что касается прав человека. Я не могу вломиться в дом Михори без ордера, а официально они не причастны к делу.

— Нана и Акеми Михори были на нашей вечеринке. Они без труда могли взять у Энгуса ключ от дома и вернуться, чтобы обокрасть квартиру.

— Если Мохсен Завар тоже был на вашей вечеринке, а теперь исчез, не считаете ли вы, что подозревать его логичнее, чем женщин из лучшей японской семьи?

Лейтенант Хата мирно отхлебывал кофе, и мне ужасно захотелось выбить чашку у него из руки. Как он может быть таким тупым? Сам же сказал, что ему нужно как можно быстрее закончить дело. И вот я даю ему средство для этого, а он не берет.

— Была очень рада, что вы нашли время поговорить со мной. Все, о чем я прошу, — это чтобы вы записали мои слова в блокнот на тот случай, если я тоже исчезну, — язвительно заявила я.

— Не беспокойтесь, — сказал он, бросая пустую чашку в отверстие для использованной посуды. — Я обязательно наведу справки о вашем иранском друге, но боюсь, вас не порадует то, что я узнаю.

В последнее время иностранцы с просроченной визой часто уезжают в сельскую местность, где они могут найти работу без риска быть обнаруженными. Возможно, именно это ваш друг и сделал.

— Если окажется, что он где-то в провинции, я вздохну с облегчением. Я всего лишь хочу знать, что он жив.

— А если жив, но не имеет визы? Как вы будете чувствовать себя, если я его найду и его вышлют из страны?

Я не ответила. Через час с небольшим мне нужно было оказаться на работе в Камакуре, поэтому я поспешила на поезд и только потом поняла, что совершенно забыла о встрече с Джуном Куроем. Я не могла позвонить ему, так как он просил меня этого не делать. Проклятье. Придется ждать, пока он сам попытается связаться со мной.

Подойдя к «Антиквариату Маэды», я обнаружила, что моя работодательница вывешивает вымпел под горячий летний ветерок. Она не рассердилась за пятиминутное опоздание и предложила попробовать сласти, которые выложила на блюдо для утренних посетителей. Похоже, теперь она смотрела на жизнь с гораздо большим оптимизмом.

Госпожа Кита появилась часом позже, и я помогла ей выбрать изящный свиток начала двадцатого века. Она получила десятипроцентную скидку, а я тридцать процентов комиссионных, потом мы уселись выпить чаю с пирожными мокко.

— Какое прекрасное место для работы вы нашли! И я до сих пор не могу поверить, что такую вещь по такой цене. Я расскажу своим друзьям? Как вы считаете, госпожу Михори это заинтересует?

— М-м-м. А вы хорошо ее знаете? — спросила я. Раз лейтенант Хата не намерен вести расследование в этом направлении, я займусь им сама.

— Слышала кое-какие рассказы в нашем женском клубе. А что вас интересует? — улыбнулась госпожа Кита.

— Мне интересно, из какой она семьи. В ней чувствуется врожденный стиль. Думаю, она благородного происхождения.

— Да, она из семьи Идета. Это старая самурайская фамилия. Они служили многим поколениям землевладельцев, и в результате в семье хранится множество ценных даров. Несколько лет назад мы были на экскурсии в храме, и кто-то спросил, какие вещи она принесла с собой в новую семью. Оказалось, что только лишь невестин тансу, как и все. Я была удивлена, — добавила госпожа Кита.