А директор добавил:

— Основа у нас, вроде бы есть, — от «Агфа-Геварт» из Бельгии. Это десять микрон полимерной пленки, а вот эмульсия? Ее нет ни в Штатах, ни в Японии, ни в ФРГ или Бельгии. Ни у кого из этих «трех китов» от фотопромышленности.

Разведчик напомнил, что технологию на более тонкую пленку в шесть микрон только что его служба получила.

Его перебил специалист, мол когда еще это пойдет в производство?!

А разведчик спросил:

— И как вы видите разрешение этой задачи?

— Соединение разных технологий от разных фирм из разных стран.

Разработка принципиально новой пленки.

Разведчик:

— У вас есть идея?

— Да.

И директор, главный конструктор и специалист переглянулись, а шеф «третьего добывающего ведомства» их успокоил.

— Говорите, говорите, — подбодрил он. — Если Анатолий Борисович не возьмется за это дело, едва ли кто сможет его поднять. Ведь и пленка из Бельгии, и фотопленка и фотопластинки из Штатов для нашего космоса, и пленки «Кодака» — это дело его рук. Говорите.

— В этом вопросе нас не устраивает даже шесть микрон. Мы решаем принципиально новую задачу — создать фотопленку, у которой эмульсия будет одновременно и ее основой. Задача сверх новая как технология ее изготовления, так и оборудование.

— Но ведь «Космосы» летают чуть ли не каждый день?

— Летают, но сколько они стоят, каждый запуск — это миллион.

— Значит в основе этой сверхзадачи лежит экономичность.

— Да, и мы замахнулись продлить фотографирование поверхности Земли из космоса раза в два, если удастся.

— Что думаете делать и с чьей информацией?

И конструктор и специалист поведали своеобразную, по их мнению, «технологию» решения проблемы с участием разведки в лице сотрудников Внешторга. Они говорили, что следует собрать в один «куст» — на одной западной фирме сведения о самых современных фотопленках. Хотя бы из тех же стран, о которых говорилось раньше. Найти фирму-производителя, которая взялась бы разработать проект на производство фотопленки с характеристиками, устраивавшими НИИ по толщине, эмульсии и разрешающей способности.

Итак, ГИТУ и НТР решало задачу: дать нашей оборонной промышленности совершенную технологию и оборудование для экономного и эффективного космического шпионажа. А группе новой техники отводилась роль гаранта и организатора решения этой задачи на глубоко скрытных неофициальных условиях.

Разведчику предстояло, используя группу «Сенсей» (о ней никто не знал) найти нужную фирму, получить ее согласие на работу по фиктивному контракту в обход КОКОМ: проект, изготовление, вывоз в Союз.

«Касандр» из группы Хикари уже имел опыт добывания фотоматериалов и имел выходы через японские фирмы на фирмы США. Но все следовало взвесить и продумать.

И разведчик обратился к заветной папочке — обобщающей опыт работы над «щепетильными» заданиями. Что греха таить, любил он посидеть над фактами и случаями из его беспокойной жизни в НТР. И наколенный опыт превращал в схемы и таблицы. Листочков было не столь много, а схем еще меньше. Но…

Перед ним лежал листок с заголовком «Япония — канал для «эмбарго». И здесь же несколько тезисов:

— Япония активно занята ПШ во всех областях науки и техники, во всех регионах мира;

— ПШ — это удел отдельных корпораций и фирм;

— закона о научно-технической разведки в Японии нет;

— «японское ЦРУ» — это ИИБ (исследовательское и информационное бюро) при кабинете министров в составе всего около ста человек;

— главный орган сбора научной и технической информации «Джетро», что-то вроде торговой палаты (900 человек), около сотни отделений в Японии и 300 за рубежом; считается, что она сбирает информацию для расширения внешней торговли;

— связь с США через ТНК, слияние фирм, создание международных фирм, наднациональные фирмы;

— отделения и филиалы в Европе, СССР и соцстранах;

— эврика: японцы особый объект интереса, как человек, коммерсант, специалист, ученый…

— канал — это:

организации, интересующиеся в Японии делами с Советской Россией:

государственные политические, экономические, торговые; торгово-экономические и общественные;

монополистические торгово-промышленные («дзайбацу»); разрозненные торговые фирмы;

разрозненные компании-производители.

Далее в папочке лежал листок с нужной ему «цепочкой»: источник — связующий коммерсант — фирма-производитель фотооборудования. Причем, со связью в США и Англии. В цепочке источник Касандр: имеет опыт по скрытой доставке в Союз объемного оборудования.

Недели через две Касандр был вызван в Москву. Состоялась обстоятельная беседа «по теме». Были оговорены возможные кандидаты из числа австрийских, английских и японских фирм. Конечно, оба понимали, что японская фирма наиболее предпочтительная.

Тем не менее, японская фирма должна была быть не столь уж щепетильной вопросах промышленного шпионажа: должна иметь собственный запас информации по фотопленкам (основа, эмульсия, разрешающая способность) и иметь источников в «китах-от-фотодела».

В беседе главное внимание обращалось на возможность с позиции руководства фирмы Касандра вселить руководству нужной нам фирмы желание убить двух зайцев: хорошо заработать на делах с русскими и обогатить своей (да и мировой) опыт новой технологией и оборудованием в фотоделе на этом рынке, давно уже поделенным между тремя странами.

И так, ставки были сделаны?!

Разведчик уже не раз использовал этот прием убеждения своих источников (или посредников из числа коммерсантов), предлагая фирмам создать что-то новое. Так было с ТБВК, центрифугам, скафандром и другим «новинкам».

Конечно, все детали переговоров разведчика с НИИ до сведения источника в лице Касандра не доводились. Важным был контакт источника с фирмой — потенциальным исполнителем будущего заказа для советской стороны.

Он должен был убедить фирму хотя бы начать переговоры, причем лучше всего в Москве. Оба понимали, что заказ-то будет не на один миллион! К работе с фирмой в Японии был подключен Хикари.

Через месяц разведчик на адрес его торгового объединения получил телекс: «фирма найдена, приезд ожидается в ближайшие месяц-два». И действительно, вскоре Касандр привез в Москву трех японцев: вице-президента фирмы «Конидай», главного специалиста и коммерческого директора. Эта троица имела право решать вопросы практического характера.