По мере того, как он все это говорил, мне становилось все страшнее и страшнее. Инструктаж Пашка закончил словами:

– Бог не выдаст, свинья не съест, – лег и захрапел.

– Замечательно, с таким подходом я бы и дома пожила, – прошептала я, но Егоров услышал и встрепенулся.

– Дома нельзя. Я не могу за тобой присматривать, а мы начинаем операцию «Антитеррор», не исключено, что вспугнем нашего фигуранта, он захочет залечь, а прежде чем заляжет, сделает еще одну попытку убрать тебя. Я не хочу, чтобы ему повезло.

Бессонная ночь после таких слов мне была обеспечена.

Егоров храпел, а я вертелась и спрашивала себя: как это получилось, что мне приходится прятаться?

Накануне отъезда я позвонила Элеоноре, рассказала ей о происшествии и Пашкиных планах. Подруга посоветовала:

– Пусть Пашка даст тебе оружие на всякий случай.

Подумав немного, я решила, что Матюшина права.

– Паш, – накормив его вкусным ужином, обратилась я к Егорову, – дай мне пистолет с собой на дачу.

– Еще чего? Небось Матюшина напела? Нашла кого слушать, ясное море! Она же… – Пашка постучал пальцем себе по виску.

– Паш, ну на всякий случай, вдруг он найдет меня там, а тебя нет, как-то мне надо выкрутиться!

– Там охраняемая территория и шлагбаум, так что будь спокойна, он не проникнет не то что на дачу, а вообще в дачный поселок.

Мне пришлось довериться Пашке, но на душе было неспокойно, и я опять перезвонила Элеоноре:

– Егоров не дает мне оружие, говорит, что там безопасно, на даче.

– Кать, что значит – безопасно? Как он может гарантировать тебе безопасность, если преступник на свободе? Егоров же не Господь Бог?

– Нет, не Господь, – вынуждена была признать я.

– Вот что, – решительно заявила подруга, – я привезу тебе пистолет.

– Откуда он у тебя взялся?

– У Шалвы забрала.

И Элеонора привезла мне оружие.

Матюшина приехала рано утром, в день моей эвакуации на дачу. Пока Егоров копался в машине, Элеонора передавала мне навыки обращения с огнестрельным оружием.

– Видишь, рычажок? Это предохранитель. Повернешь его вниз, в позицию «огонь». Теперь, чтобы выстрелить, надо передернуть затвор, вот так. Патрон в патроннике. Все, можно стрелять, пистолет на боевом взводе. Поняла?

– Кажется. Лучше бы попробовать пару раз, конечно, чтобы закрепить теорию. Ну да ладно, справлюсь, если что, тьфу, тьфу, тьфу. Может, прав Егоров, может, это, – я кивнула на стальной бок пистолета, – и не понадобится.

– Хорошо, если так. Но, как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай.

Я усмехнулась: у Пашки с Элей были противоположные взгляды на ситуацию.

Элеонора уехала, я спрятала оружие на дно сумки и надела поводок на Бильбо.

– Мы готовы! – крикнула я Пашке, который снова лежал в гараже под своей «девяткой». – Или мы сегодня не едем?

– Едем, едем, – отозвался Егоров.

Примерно на полпути к даче Егоров стал задавать дурацкие вопросы:

– А ты корм собаке взяла?

– Взяла.

– А зубную пасту не забыла?

– Не забыла.

– А картошку догадалась с собой взять?

– Паш, умничал бы дома.

Егоров на некоторое время заткнулся, потом снисходительно бросил:

– Ладно, если что-нибудь забыла, привезу через пару дней.

– Ты навестишь меня через два дня? – обрадовалась я.

– Да, навещу. А то ты там соблазнишь кого-нибудь, пока я народу служу.

– Тоже мне, слуга народа, – хмыкнула я, – а там есть кого соблазнять?

– Охранники тоже мужчины.

– Твоим охранникам, наверное, лет под восемьдесят?

– Нет, там ребята после ранений и вообще… Ну сама увидишь.

Дачный поселок находился в двух часах езды от города и располагался в лесу. Мы подъехали к шлагбауму, из будки вышел крепкий молодой парень в форме, подошел к «жигулям» и заглянул в окно. Рассматривал он меня с нескрываемым любопытством, и я возмущенно отвернулась.

Пашка вышел из машины, предъявил удостоверение, что-то сказал парню, вернулся и сел за руль. Шлагбаум поднялся, по расчищенной дороге мы въехали на территорию и через несколько минут остановились у забора из металлопрофиля. Пашка открыл ворота и загнал «жигули» во двор.

За забором обнаружился двухэтажный кирпичный домина с черепичной крышей, металлопластиковыми окнами, балконом и террасой. Я вышла из машины и отстегнула с поводка Бильбо. Он уткнулся носом в снег и сразу взял чей-то след.

– Паш, а какая у тебя зарплата? – на всякий случай решила уточнить я.

– Зарплата здесь совершенно ни при чем. Дед оставил мне неплохое наследство. И у отца с матерью был участок в центре города, если ты помнишь.

Я не помнила.

– Так вот, я его продал и построил дачу. Еще думал машину поменять, но теперь я женатый человек, с машиной придется подождать.

– Что, женитьба так подорвала твой бюджет?

– Нет, просто дети пойдут, нужно будет дом строить на наших участках. Я тебе говорил об этом.

Пашка вытащил из багажника мою сумку, поставил ее на снег и обнял меня.

Сосны поскрипывали от мороза, ветер шелестел ветками, сухой холодный воздух щекотал ноздри.

– Как хорошо! – выдохнула я, пряча нос в шарф Егорова. Он поцеловал меня и принялся тискать.

Потом понял, что в одежде это делать глупо, и потащил в дом.

Дача у Егорова оказалась намного комфортнее, чем его городское жилище, а кухня вообще выше всех похвал, с современным оборудованием и встроенной мебелью. Но спальня меня просто сразила. Это было настоящее любовное гнездышко, отделанное в средиземноморском стиле. Я бы сразу сообразила, откуда ветер дует, но Пашка стащил с меня свитер и отключил мыслительные центры.

Уехал Егоров, когда стало смеркаться. Оставшись одна, я еще раз оглядела спальню, вспомнила Пашкину итальянскую «лав стори» и усмехнулась. Вот в чье гнездо привез меня Егоров. Такая спальня не должна пустовать, тут я с Пашкой была согласна.

Остаток вечера я обживала территорию, заглянула в шкаф, в сервант, нашла семейный альбом Егоровых, полистала его, разглядывая старые фото, на которых Пашка был толстым карапузом, причем на большинстве фотографий он был запечатлен нагишом и в плохом настроении. Его отвратительный характер, видимо, проявлялся уже тогда, но сейчас я умилялась и сильно скучала по мужу.

На одной из альбомных страниц я обнаружила визитную карточку какой-то Рафаэлы Алдонио. «Дизайн интерьеров» – все, что я поняла на ней. «Вот тебе», – мстительно подумала я, разорвала на мелкие клочки и отправила визитку в мусор.