— Мадам де Пейрак тоже должна защищаться от толков и сплетен. Ее влияние на дикарей вызывает подозрение: как его объяснить?

— А что говорят обо мне в Квебеке? — спросила Анжелика.

Он раздраженно покраснел:

— Что вы красивы, красивы, красивы! Она удивилась, услышав это:

— Между нами, мой дорогой, ведь вы не хотели бы, чтобы я из-за этого плакала.

— Вы должны были.

— Но какое безумие! С каких пор французы Стали такими пуританами?

— Это не пуританство. Это — страх.

— С каких это пор французы утратили смелость перед красотой?

Она вызывающе тряхнула своей золотистой шевелюрой, перевязанной двумя нитями жемчуга:

— Если они хотят увидеть меня красивой, я позабочусь о том, чтобы не разочаровать их Покончив с едой, он вытер рот салфеткой и повернулся к Пейраку — Мы ваши заложники?

— Это зависит от того какой прием ожидает нас там.

— Ха! Ха! Ха! Вот вы и сбросили маску, — мрачно рассмеялся Карлон.

Анжелика испытывала двойственные ощущения. Сейчас только она находилась в Ла-Рошели, а потом вдруг снова оказалась в Канаде. Снова нужно беспокоиться о прибытии в Квебек г этой разношерстной компанией. Это похоже на безумный сон. Ей вдруг захотелось, чтобы за стол пригласили Бордагне, как это предложил Пейрак, вот сюда, сейчас. Но это будет только в Квебеке», праздники, светские развлечения и, в темноте, заговоры. Будут стараться услужить, будут вести шутливые разговоры, но их смех будет прикрывать хитросплетения и коварные планы. Смерть, любовь, счастье — все будет доведено до крайности.

«Что можно сделать теперь посланцу короля? — спрашивала она себя. -А что могу я? Какое место отведено ему на шахматной доске в той партии, которая нас ждет?»

Желчный Карлон не знал еще об этом дополнительном осложнении. А может быть, смутно подозревал его. Он мог сговориться с ним раньше и научить, чем следует питать эти мрачные сомнения Его жене не приходится забавляться каждый день, прошептала Анжелика на ухо Виль д'Эвре, указывая подбородком на Карлона Однако она обворожительна — Он стукнул себя по лбу — Но нет! Что я за дурак? Он холостяк.

Тогда о ком же вы говорили?

О мадемуазель д'Урдан. Их связь настолько прочна, что он обходится с этой женщиной так, как будто имеет на пес права.

Она его любовница?

— Еще нет! У них платоническая любовь. Бедняжка д'Урдан редко появляется в светском обществе. Она соглашается выйти из дома только в том случае, если сопровождать ее буду я. Зато он ее объект. Она заботится о его душе, о его продвижении по службе, следит за его успехами, поддерживает его прожекты, поэтому все, в тайне от них, говорят, что дело кончится браком.

Д'Урвилль и Карлон обсуждали достоинства арсенала Квебека, сравнивая его с пушками «Голсборо». Анжелика мучительно напрягала свой ум, пытаясь отвлечь собеседников от опасной темы.

Решительно, праздник начался неудачно. Можно было подумать, что они едут к альбигойцам. Всем было страшно. Анжелика подала знак метрдотелю. Наступила пора разливать вино. Когда вино заискрилось в бокалах, не осталось ничего другого, как сравнивать его блеск со сверканием рубинов.

— Вот вино, удивительное во всех отношениях, — сказал Виль д'Эвре. — Оно радует и обоняние, и зрение, и вкус. Знаете ли вы точно, как делается это вино? Я могу рассказать вам, так как я долгое время жил в Бургундии и знаю весь процесс.

Он выпил, провел по небу языком. Его глаза уже слипались, но маркиз еще долго описывал процесс приготовления бургундского вина.

— Но почему все время говорю я один. Скажите же что-нибудь вы. Пусть поговорят другие!

— Это потому, что вы нас очаровали, маркиз, — любезно сказал Пейрак, поднимая ему навстречу свой бокал.

— Пить доброе вино, слушая вас, что может быть приятнее!

— Вы мне льстите. Но этот факт: куда бы я ни попал, я всем нравлюсь. При Дворе никого так не слушали, как меня. А что я могу? Я люблю жизнь и ее удовольствие. Это меня и успокаивает, и огорчает. При Дворе меня ужасно ревновали. В Канаде спокойнее…

Это ловушка, западня.., это вино! Ведь это преступление — хранить его в тайне от всех. А кому оно предназначалось? Невеждам, вандалам.

— Епископу и губернатору Новой Франции, — заявила Анжелика. -Я имела удовольствие узнать, что вы изъяли его не у Мартена Дюга, маркиз. Вы отобрали его у представителя короля Франции, который вез вино в подарок здешним высокопоставленным лицам.

— У представителя короля Франции?! — удивился Виль д'Эвре, и бокал застыл в его поднятой руке. — И вы его видели? Вы с ним встречались? Вы с ним знакомы? Он вас любит? Ха! Ха! Значит, это правда, что он находится на борту «Сен-Жан-Баптиста»?

Его игривый взгляд переходил с Анжелики на Пейрака в поисках ответа на эти вопросы.

— Какая увлекательная история! Вы мне ее расскажите.

— Он подал знак слугам налить ему еще вина и стал с наслаждением пить его. — Божественно!

— Вы смеетесь, маркиз, — возразила со смехом Анжелика, — но знайте, что ваш неучтивый жест обвиняет и моего супруга.

— Ax, очень забавно!

— Совсем не забавно. Это специальный посланник короля. Он выполняет определенную миссию. Что везет он? Письма? Приказы? А вы отобрали у него вино и испортили настроение.

— Тем хуже для него! — сказал Виль д'Эвре. — Он мог показаться и защищаться. Мне отказались даже назвать его имя. А вы знаете его? — обратился маркиз к ней.

Она покачала головой, не говоря ни да, ни нет.

— Вы знаете все! — воскликнул он. — И вы скажите мне все, все. Договорились. Во всяком случае, эта история с вином не имеет никакого значения В сравнении с тем, что мы имеем на своей совести и что могло бы привести нас на виселицу или на костер, несколько бочонков вина — этот пустяк.

Что вы хотите этим сказать? — растерянно спросил Карлон.

Виль д'Эвре лукаво взглянув па него.

— Всего лишь о смерти герцогини де Бодрикур.

— Замолчите! — сказал Карлон, поглядев в сторону слуг Но маркиз махнул рукой.

— Они г нами, они все видели. Что вы хотите от них Скрыть? А правда, мы все на этом корабле — банда разбойников, связанных одной ужасной тайной.

И прибодрившись, он залпом выпил.

— Я обожаю это. Я чувствую, что живу. Вина, мой друг-протянул он бокал виночерпию, который остановился позади маркиза, не решаясь отойти подальше. Наступило ощущение полной экзальтации. — Оказаться, наконец, на стороне отверженных, проклятых, тех, кто выступил против закона… Ха! Вы думаете, что убийство герцогини так и сойдет с рук? Вы подумайте только, что все высшее духовенство предупреждено об ее прибытии. Благодетельница с несметными богатствами… Отец д'Оржеваль в первую очередь поинтересуется, что с ней стало. Говорят, они родственники.