— У меня заболела дочь, Андрей, — чеканю каждое слово, — и я сейчас совсем не в том месте, где должен находиться.

Мужчина вскакивает с дивана и хватает меня за грудки. Эмоции, которые отражают его нынешнее состояние, зашкаливают до критической отметки. Он держит меня несколько секунд, после чего медленно отпускает. Я понимаю его чувства. Злость, ярость, бессилие и полное опустошение от того, что ты ничего не можешь сделать. Остается только ждать. Мне это очень знакомо.

— Соберись, Андрей! — начинаю я, но замолкаю, когда из операционной выходит доктор.

Седовласый мужчина хаотичными движениями потирает лоб, после чего резко выдыхает и подходит к нам.

— Операция прошла успешно, — уверенно произносит Константин Львович, имя которого узнаю из надписи на бейджике. — С ребенком тоже все в порядке. Он очень крепенький для недоношенного. Разумеется, он какое-то время будет под наблюдением врачей.

Андрею едва удается сдержать проступающую на лице улыбку. Бесшумное “спасибо” читается по его губам. Ощущаю себя лишним, и впервые рад этому. Злость и агрессия на Алису за все ее выходки постепенно уходят на второй план. Конечно, после всего, что происходило на протяжении этих долгих лет, ни о какой дружбе и сотрудничестве не может идти речь. Лучшее, что мы с ней можем сделать, это держаться друг от друга подальше, не вмешиваясь в жизни другого. Остаётся закрыть главный момент во всей этой истории. Вернусь к нему через пару дней, а пока есть более важные дела.

— Когда можно будет к ней? — взволнованно спрашивает Андрей.

— Не раньше, чем через пару дней. Операция, как я уже сказал, была не самой простой. А пока можете ехать домой, — мужчина кивает нам обоим, после чего удаляется.

— Тебя подбросить? — интересуюсь я на выходе.

— Нет, я доберусь сам. Мне надо о многом подумать, — хмурится Андрей.

— Спасибо, Андрей, — хлопаю по плечу мужчину. — После теста ДНК я, конечно, узнал бы, что ребенок не мой, — говорю я, открывая дверь своего внедорожника, — но, думаю, сейчас Алиса и без него сознается.

Выжимаю педаль газа и моментально срываюсь с места. Нужно заехать в аптеку и на всякий случай приобрести жаропонижающее, градусник, таблетки от кашля, словом, все, что может понадобиться. Где же Киренок могла так простудиться? Я мало, что смыслю в детских болезнях, но сейчас не та пора, когда все болеют. На дворе стоит теплое время года — лето. Да и вчера с ребенком все было в порядке. Дочь носилась по дому со своим питомцем, играла и веселилась.

Уже через час я добираюсь до особняка и в дверях сталкиваюсь с детским врачом.

— Здравствуйте! — ставлю два огромных пакета на пол. — Как она?

— Здравствуйте! У Киры ангина. План лечения я подробно расписала. Он у вашей супруги, — серьезным тоном произносит она.

Я ловлю обеспокоенный и несколько смущенный взгляд Агнии. Она благодарит врача за оперативность, держа в руках Лесси, которая так и норовит лизнуть доктора, после чего прощается и закрывает дверь. Девушка прислоняется к ней спиной и закрывает глаза. Со стороны кажется, будто она пытается прийти в себя. Усталость, смешанная с тревогой, отражается на ее лице, и в этот момент мне хочется просто быть рядом в качестве поддержки или же плеча, на котором можно просто поплакать.

— Когда детки болеют, — она сглатывает подступивший ком, — это всегда так… тяжело для родителей. В том числе и в эмоциональном смысле.

— Иди ко мне, Агги.

Я беру ее за руку и притягиваю к себе. Она отпускает Лесси и всем своим хрупким тельцем прижимается ко мне. Зарываюсь носом в ее шелковистые волосы, чувствуя, как она начинает содрогаться в рыданиях. Но плачет тихо, чтобы не разбудить Киру. С этими слезами выходят все эмоции, которые она на протяжении долгих лет старательно прятала, держа глубоко в себе.

— Прости, что на протяжении стольких лет меня не было рядом, — я осторожно провожу рукой по ее волосам и поддеваю рукой подбородок, невесомо касаясь сладких губ.

На следующий утро Кира выглядит не просто бодро, у девочки вообще нет ничего общего с тем вялым и больным ребенком, которого я застал вчера в постели. Она не могла встать с кровати даже в туалет. Всю ночь мы с Агнией поочерёдно дежурили у ее кровати, каждый час проверяя температуру. Примерно часа в три ночи градусник наконец-то показал заветные тридцать шесть и шесть, и мы смогли облегченно выдохнуть.

— Доброе утро! — сонно произносит Агния, входя в кухню. Но как только девушка видит, чем я занимаюсь, на ее лице не остается никаких следов сна. — Ты готовишь блинчики?

— Доброе утро, Аг-ги! — я переворачиваю блин и направляюсь к Агнии. Одним движением руки обвиваю ее талию и притягиваю к себе. — Где Киренок?

— Смотрит мультик, — девушка приподнимается на цыпочки и неожиданно целует меня в щёку. — Я очень голодна, Даниил.

— Правда? — выгибаю бровь, улыбаясь.

— И я сейчас о еде, — она резко отстраняется и через секунду оказывается у плиты, убирая со сковороды едва не подгоревший блин. — Если хочешь нас накормить, то не сто́ит отвлекаться, — Агния хитро подмигивает, после чего направляется к выходу. — Непривычно видеть тебя таким… домашним. Я позову Киру к завтраку.

Напоследок девушка окидывает беглым взглядом белую майку и низко болтающиеся на мне домашние брюки. Агния слегка прищуривается, и в ее глазах проскальзывает озорной огонек. Черт возьми! Именно этой женщины мне не хватало в жизни. Вот такого сияющего лучика света, благодаря которому мое существование заиграет новыми красками, а каждый день наполнится радостью.

Блины расходятся быстро, что не может не радовать. Кира снова возвращается в привычное состояние. Она болтает без умолку, посвящая нас во все свои чувства во время болезни. И что самое удивительное, что с аппетитом у ребенка все в порядке. Значит, она в самом деле идёт на поправку.

— Папа, я поела. Теперь я хочу купаться в бассейне! — заявляет девочка.

— Я ничего не имею против бассейна, но ты должна окончательно выздороветь, — отправляю себе в рот очередной кусок блинчика с сёмгой. — Вспомни, как плохо ты чувствовала себя вчера.

— Хорошо, папа, — неожиданно соглашается она. — Тогда я пошла играть с Лесси.

Кира, не дожидаясь ответа, вскакивает со стула и несется в гостиную к собаке, в очередной раз оставляя нас наедине.

— Ты вчера решил все свои дела? — как бы невзначай интересуется девушка. Агния пытается показать, что ей эта тема не слишком интересна. Она делает глоток кофе, избегая прямого взгляда в мою сторону.

— Не совсем, — вспоминаю встречу с юристом.

— Что не так? — встречается со мной глазами.

— Я не могу развестись в Алисой так быстро, как мне бы хотелось — это первое, — медленно, практически по слогам, говорю я. Лицо Агнии не меняется от полученной информации. — А второе — Алиса вчера родила сына.