— Смотря что ты хочешь услышать? — она повышает голос.

— Правду, Алиса, — складываю руки перед собой, откидываясь на спинку стула. — С самого начала.

— Уверен, что она нужна тебе? — закатывает глаза, усмехаясь. — Думаю, ты итак уже все пронюхал. Тебе ведь, Даниил, ничего не стоит это сделать. Удивляюсь, как ты раньше не догадался.

— Между нами на той вечеринке ничего ведь не было? Я уснул, как только голова коснулась подушки, — утвердительно произношу я.

— Не было, — она возвращает свой взгляд ко мне. — И быть не могло. С тех пор, как в твоей жизни появилась эта девка, и я отошла на второй план, хоть и всегда находилась рядом. Я надеялась, что когда вы разведетесь, ты, наконец, обратишь свое внимание на меня, но этого не произошло. Долгие годы я ждала, а в какой-то момент отступилась и начала строить свою жизнь, но здесь подвернулся случай. Я не могла его упустить.

Я знаю, что сейчас Алиса не станет врать, но все равно правда обрушивается ведром ледяной воды, вызывая шквал бурных эмоций. Пульс учащается и меньше чем за минуту достигает критической отметки. Чтобы взять себя в руки и продолжить разговор, я встаю со стула и подхожу к окну. Полностью абстрагируюсь, доставая из памяти то, что может принести мне радость. Агния и Кира. Думаю о них до тех пор, пока голос Алисы не возвращает меня в реальность.

— Считай это компенсацией, Воскресенский, — едва слышно произносит она. — За то, что тогда дал нашему ребенку погибнуть.

Внутри меня все холодеет, кровь стынет в жилах. Я чувствую, как лицо искажается от боли, потому что моя пока ещё жена в буквальном смысле убивает одной лишь фразой, ковыряя затянувшуюся рану в сердце. Меня рвет на части, а в голове пульсирует набатом каждое слово. Алиса бередит жуткую картину в моем сознании, снова и снова вдалбливая в него то, с чем я спустя столько лет наконец-то научился жить.

— Что? Нечего сказать? Молчишь? — слишком эмоционально выкрикивает Алиса. — Сам счастлив со своей девкой и ее ребенком, а мне жить с этой болью до конца своих дней?

— Хватит! — рявкаю я и два счёта оказываюсь возле ее кровати, сдавливаю жёсткими пальцами ее подбородок, заставляя посмотреть на меня. — Посмотри на меня! Успокойся! Прошло много лет, и ты должна с этим справиться.

— Я не могу, — она сбивает мою руку, откидываясь на постель.

— Ты ненормальная, Алиса, — отстраняюсь я, крепко сжимая челюсти. — Ты помешалась. Приди в себя. У тебя родился малыш. Ему нужна мать, а не умалишенная женщина, которая бегает за мужиком. Я долгие годы не придавал этому значения, потому что мы с тобой партнеры и потому… — я осекаюсь. — Потому что я, черт возьми, все эти годы испытывал чувство всеразъедающей вины. За то, что не успел. Понимаешь? — взмахиваю рукой. — Ни черта ты не понимаешь, Алиса. Но плохо было не только тебе. Я тоже рвал на себе волосы и крушил все вокруг, чтобы хоть как-то прийти в себя.

— Я просто не знала, как мне быть дальше. Я не хотела жить, — соленая вода стекает по ее щекам. — И я поняла, что должна родить от тебя ребенка, чтобы заглушить свои страдания. Но ведь ты больше не смотрел на меня как на женщину. И я пошла на крайние меры. Я забеременела от другого и выставила все так, будто ребенок твой. Я все просчитала, но в твоей жизни вновь появилась Агния и…дочь.

— Наша история, Лиса, закончилась в тот страшный день, — тихо говорю я. — Как бы это жестоко не звучало. Ты ведь сама это прекрасно понимаешь.

Я жду от Алисы упрёков, но она молчит. По ее щеке стекает ещё одна, последняя, одинокая слеза, и боль на лице сменяется печальной улыбкой. Все эти годы я страдал из-за того, что ничего не мог исправить, винил себя, ведь я не успел вовремя, но уже ничего нельзя было исправить. Нам давно нужно было просто поговорить об этом. С ней, с Алисой. Вдвоем. Без масок.

— Я обращусь к психоаналитику, Даниил, потому что иначе я просто сойду с ума. Я хочу стать хорошей матерью для своего сына, а для этого мне нужен специалист. Врач сказал, что он хоть и маленький, но он выкарабкается, — она смахивает со своего лица остатки влаги и прикрывает глаза. — Как только я приду в себя, я вернусь к нему больницу. Мне нужно хотя бы пару дней.

— Я рад, что ты всё это осознаешь, — я потираю лицо руками.

— Ты можешь не волноваться по поводу развода и моего ребенка. Я все подпишу. А теперь уходи, пожалуйста, я должна побыть одна.

Я выхожу из палаты, чувствуя облегчение после тяжелого разговора. Присаживаюсь на диван рядом с палатой и запускаю пальцы в волосы. Медленно прихожу в себя. Я только что мысленно вернулся в тот самый день, когда мы с Алисой потеряли нашего малыша. Прокручиваю в памяти ещё раз страшную картинуи перелистываю эту грустную главу книги своей жизни.

Нужно найти лечащего врача Алисы. Она не должна оставаться в таком состоянии одна. Какой бы моя бывшая жена ни была, малыш не виноват в ее прошлых грехах. Она его мать, и я уверен, что с помощью специалистов Алиса сможет выплыть из состояния затяжной депрессии и стать мальчику хорошей мамой.

— Слушаю, — машинально смахиваю пальцем по экрану телефона.

— Даниил, занят? Извини, если не вовремя, — быстро произносит Агния.

— Не занят, уже собираюсь ехать за вами, — отвечаю я.

— Это замечательно, — облегченно выдыхает девушка. — Да Кира никак не уймется. Говорит, что ты обещал свозить ее в дельфинарий. Увидела по телевизору дельфина и уже полчаса без умолку твердит об этом.

— Сейчас узнаю, когда ближайшее представление, — улыбаюсь я.

— Кира, ты слышала? Дан, ты на громкой связи, — поясняет она.

— Папа, я очень хочу увидеть дельфина, — громко говорит Кира.

— С ними можно ещё и поплавать, — добавляю я. — Но не раньше выходных, чтобы твой организм хотя бы немного окреп после болезни.

— Хорошо, папочка. Приезжай скорее.

— Скоро буду, — отвечаю я и сбрасываю вызов, ощущая внутри себя бесконечную любовь.

В течение всей недели мы живем в особняке Воскресенского. И если бы кто-то пять лет назад сказал мне, что это когда-нибудь случится, я бы рассмеялась тому человеку в лицо.

Но самым необычным для меня является тот факт, что ощущаю себя здесь как дома. И мне до невозможности приятно возиться на огромной кухне, которую проектировала я сама. Да и работу никто не отменял. В то время когда Даниил уезжает на работу, я занимаю его кабинет, подключаю ноутбук и создаю очередные картинки для своих клиентов.

Кире здесь нравится. Иногда перед сном она говорит о том, как счастлива, что обрела такого папу. Их связь неуловима. Какая-то очень тоненькая, но крепкая ниточка соединяет два сердца, которые с первого дня знакомства тянутся друг к другу.

— Агния! — раздается громкий голос Даниила, а я от неожиданности подскакиваю в кресле. — Почему ты не читала мое сообщение?