Фури был настойчив, и, покоренная его начитанностью и манерами, хозяйка допустила его к себе, несмотря на сомнительное происхождение. Он ухаживал так галантно, что дама растаяла, решив пренебречь формальностями. Не забывая, впрочем, об осторожности. Вот уже несколько недель она проводила с ним время, но так и не показала раба, которым, по слухам, владела.

Фури использовал любую возможность, чтобы обыскать владения и обнаружить тайную комнату, где могли скрывать близнеца. Но Катрония не спускала с гостя глаз и постоянно держала при себе.

Когда хеллрен уезжал, что случалось довольно часто, его супруга приходила в гости к Фури, и чем проворнее он уклонялся от объятий, тем сильней разгоралась ее страсть.

Терпение. Еще чуть — и хозяйка не удержится и покажет ему любимую игрушку.

Однажды перед рассветом она в первый раз пригласила Фури к себе в спальню. Потайная дверь, которую он искал все это время, оказалась в передней, за задней стенкой платяного шкафа. Они спустились вниз по широкой крутой лестнице.

Фури до сих пор помнил, как распахнулась дубовая дверь, и на возвышении он увидел обнаженного мужчину, прикованного к застеленной ковром кровати.

Зетист смотрел в потолок. Его длинные волосы спадали до самого пола. Он был чисто выбрит и умащен благовониями, — одним словом, подготовлен для утех. Женщина подошла к рабу и любовно погладила; ее глаза похозяйски оглядывали могучее тело.

Фури неосознанно схватился за кинжал. Словно почувствовав этот порыв, Зетист медленно повернул голову и уставился на него безжизненными черными глазами. В них не было блеска узнавания: только жгучая ненависть.

Сердце сжалось от боли, но Фури сдержался и окинул взглядом комнату в поисках выхода. В противоположном углу была еще одна дверь, на ней не было ручки, только смотровая щель на высоте пяти футов от пола. Прикинул, можно ли ее выбить…

Катрония начала ласкать брата. Смазав руки каким-то бальзамом, она поглаживала его мужское достоинство и рассказывала омерзительные подробности о том, каких размеров оно достигает. Фури оскалился и поднял кинжал.

Противоположная дверь внезапно распахнулась. На пороге появился женоподобный придворный в горностаевой мантии. Трясясь от ужаса, он сообщил, что хеллрен неожиданно вернулся и разыскивает Катронию. Значит, слухи об интрижке дошли и до него.

Фури пригнулся, собираясь прикончить разом хозяйку и слугу. Издалека послышался топот ног.

Хеллрен с охраной ворвался в комнату со стороны потайной лестницы. Открытие, что жена держит раба крови, привело его в ярость. Когда Катрония попыталась оправдаться, он влепил ей такую пощечину, что она отлетела к стене.

Что тут началось!.. Сущий хаос. Охранники бросились к Фури, хеллрен с ножом — к Зетисту.

Разборка со стражей заняла некоторое время, и, когда воин прикончил последнего, брата в комнате уже не было. Кровавые полосы тянулись из темницы на лестницу.

Фури рванул по подземным коридорам, стараясь не потерять след. Выбежав наружу, он понял, что рассвет близок, так что брата нужно найти как можно скорее. Притормозив, чтобы перевести дыхание, он услышал ритмичные удары.

Справа, над обрывом, росло дерево. На нем висел Зетист. Его секли кнутом.

Фури атаковал стражников, истязавших близнеца. Их было трое, и они отчаянно сопротивлялись. Озверев от ярости, воин убил всех и освободил брата, но из подземелья выбежали еще пятеро.

Солнце должно было вот-вот взойти, кожу начинало жечь. Времени не оставалось. Закинув Зетиста на плечо, Фури вытащил у мертвого стражника пистолет и засунул себе за пояс. Потом осмотрел скалу и бушевавший внизу океан. Нелегкий путь к свободе, но всяко лучше, чем прорубаться сквозь толпу охранников.

Он побежал, стараясь разогнаться посильнее и в прыжке долететь до воды.

Кто-то из стражников метнул вслед кинжал, бедро пронзила острая боль.

Фури запнулся и, потеряв равновесие, не смог затормозить у обрыва. Не выпуская Зетиста, он покатился вниз по скале, пока не застрял сапогом в какой-то расщелине. Резкий толчок заставил его еще сильнее вцепиться в брата. Тот был без сознания и наверняка утонул бы, упади в воду.

Скользкое от крови тело поползло из рук…

В последнюю секунду Фури поймал близнеца за запястье и сжал мертвой хваткой. Остановив падение брата, он рывком принял на себя его вес. Боль рикошетом отдалась в ноге. В глазах потемнело. Потом прояснилось. И снова потемнело. Он чувствовал, как тело Зетиста раскачивается в воздухе и с каждым новым движением вот-вот вырвется из рук.

Стражники заглянули за край скалы. Потом, прикрывая от света глаза, прикинули, скоро ль рассвет. Рассмеялись, убрали оружие, и ушли, оставив беглецов на погибель.

Солнце явилось из-за горизонта. Фури терял силы, понимая, что Зетиста ему не удержать. Свет усиливал и без того невыносимую боль. Как ни старался он освободиться, лодыжка застряла намертво.

Нащупав пистолет, Фури вытащил его из-за пояса, глубоко вздохнул и прицелился в ногу ниже колена.

Он выстрелил дважды. Боль прокатилась по телу шаровой молнией. Пистолет выпал. Сжав зубы, Фури с силой оттолкнулся свободной ногой от скалы. Когда кожа затрещала и порвалась, он вскрикнул.

И провалился в пустоту.

Холодный океан мигом привел его в чувство, прижег рану и остановил кровь. Голова закружилась, к горлу подкатывала тошнота, сердце охватило отчаяние. Не ослабляя железной хватки, Фури вынырнул среди плещущих волн. Обхватив брата обеими руками, он приподнял его голову над водой и поплыл к берегу.

Им повезло: неподалеку оказалась пещера. Фури греб к спасительному укрытию из последних сил. Когда ему удалось выползти из воды и вытащить брата, глаза уже ничего не видели. Он забрался в пещеру как можно глубже, природный изгиб обеспечивал надежное укрытие.

Фури устроился в дальнем углу за большими камнями, подальше от солнечного света. Обняв брата, чтобы им обоим было теплее, он уставился в темноту. Совершенно потерянный.

Фури потер глаза, прогоняя образ Зетиста, прикованного к кровати…

После спасения брата один и тот же кошмар снился ему каждую ночь. Он бежит вниз по потайной лестнице и распахивает дверь. Видит близнеца в оковах и смеющуюся Катронию. Зетист поворачивает голову, его лицо еще не изуродовано шрамом, но в черных глазах уже нет жизни, и твердым голосом говорит: «Не трогай меня. Хочу остаться… здесь».

На этом месте Фури всегда просыпался в холодном поту.

— Как дела, старина? — Резкий голос Буча прозвучал как нельзя кстати.

Фури потер лицо и оглянулся.

— Любуюсь красотами.

— Ничего не напутал? Этим обычно занимаются на тропическом пляже, а не на морозе. Айда, поедим. Рэйджу захотелось блинчиков, и по этому случаю Мэри напекла целый вагон. Бедняга Фриц в отчаянии: снова остался не у дел.