Дэви обошел гигантскую стрекозу вокруг. Осмотрел местность, пытаясь определить стороны горизонта и место падения. Судя по направлению, летели они на северо-запад. В воздухе, с учетом набора высоты, были около десяти-пятнадцати минут. При скорости чуть немногим больше двухсот километров в час, вертолет мог пролететь около сорока миль. По всей видимости, это еще Грузия. Но чем поджечь керосин? Дэви сокрушенно вздохнул. Ни спичек, ни зажигалки у него не было. Но проблема разрешилась сама собой. Что-то треснуло, зашипело, и корпус вертолета осветился изнутри сначала белесой вспышкой, потом зловещим пламенем. От неожиданности Дэви отскочил. Неужели Бог второй раз услышал его молитвы? Он прекрасно понимал, пожар возник вследствие короткого замыкания. Скорее всего, топливо попало на контакты или оборванные провода. Но ему очень хотелось думать, что все происходящее – воля Господня.

Некоторое время он завороженно наблюдал за тем, как пламя быстро охватывает вертолет. Тут его взгляд упал на кассеты с НУРСами. Волосы на голове зашевелились. Как он мог забыть? В случае пожара ракеты часто начинают непроизвольно стартовать.

Он развернулся и направился вдоль хребта. Нужно было как можно быстрее уйти в сторону от маршрута полета. Только потом он повернет на юг. Иначе можно быть замеченным экипажами поисковых вертолетов. Сзади раздались хлопки. Верхушки деревьев озарило бледное свечение пожара. Дэви не оборачивался, а лишь ускорил шаг. Однако вскоре стало совсем темно, и пришлось идти почти на ощупь. Постепенно он повернул к перевалу. Лес кончился. Его сменил сначала кустарник, потом пошли луга. Стало заметно холоднее. Из-за гор выплыл месяц. Эйфория прошла. Идти становилось все труднее. Ноги гудели, а каждый шаг болью отдавал в затылке. Подул ветер. Не сильный, но пронизывающий до костей. Дэви то и дело подносил к глазам часы. С момента начала движения прошло почти три часа. Он уже с трудом соображал, когда впереди себя увидел размытые контуры огромных камней. Осторожно ступая, Дэви дошел до самого большого из них, снял автомат и сел у основания. От валунов исходило накопленное за день тепло. Он положил рядом автомат и улегся на траву. Нужно было хоть немного поспать. Впереди десятки километров по территории врага, поэтому нужен ясный ум.

Едва забрезжил рассвет, Дэви был уже на ногах. Несмотря на короткий сон, больше походивший на прерывающееся время от времени забытье, он чувствовал себя сносно. Ничего удивительного в этом Дэви не видел. Организм в экстремальных ситуациях мобилизуется помимо воли человека. Да и воздух в горах сам по себе лечебный.

Еще до восхода Дэви достиг вершины. Здесь он попытался более точно определить свое местонахождение. На севере, насколько хватало глаз, простирались горы. На юге, за следующим перевалом, было видно затянутую дымкой равнину. Он посмотрел назад, туда, где по всем расчетам упал вертолет, и тут же увидел двигающуюся в небе точку. Когда она блеснула отраженными лучами восходящего солнца, он понял, что это над местом катастрофы барражирует вертолет. Больше не испытывая судьбу, он устремился вниз. Дэви был уверен, что расположенная между хребтами долина должна вывести его к дороге. Он хорошо помнил карту, но пока не мог точно определить, где находится. Нужен был ориентир. Склон становился все круче. Редкие группы деревьев сменились рощами. Вскоре он вновь шел по лесу. Воспалившиеся глаза резало, хотелось пить. Намокшая от пота одежда противно прилипала к телу. Стал давать о себе знать голод. Ко всему его подташнивало, ломило затылок, ныли ушибленные в момент падения локоть и нога. В голове у Дэви не укладывалось, как сидевшие рядом с ним люди могли умереть, а он практически не пострадал. Тем временем на пути все чаще стали попадаться каменные россыпи и крутые обрывы. Один раз Дэви даже не удержался на склоне и покатился вниз, чудом по пути зацепившись за кустарник.

Он увидел внизу небольшую речку. Мирно журчащая между камнями сейчас, она наверняка превращалась весной в бурный и мутный поток. Дэви оглядел берег, спустился к воде, присел на корточки и зачерпнул в пригоршню воды. Умывшись и напившись, он направился вниз по течению. Крутые, местами практически нависавшие над рекой склоны, угрюмые скалы навели его на мысль что он идет по Трусовскому ущелью. Если это так, то река называется Терек. Она должна вывести его к селению Коби расположенному на стыке сразу четырех ущелий. Дэви восстановил в голове карту местности. Истоки реки были в горах в сорока километрах от села. Само оно располагалось на шоссе Владикавказ – Тбилиси примерно в шестидесяти километрах от границы с Россией. Во времена Лермонтова этот путь назывался Военной грузинской дорогой.

Идти было трудно. Берег изобиловал самой разной растительностью. Как назло, здесь преобладал барбарис и терновник. Дэви в кровь изодрал руки. Длинные иглы цеплялись за одежду, царапали лицо. Он был сильно измотан. К середине дня жара стала невыносимой. Градом катившийся пот застилал глаза. Голова раскалывалась. Его несколько раз вырвало. Он стал чаще делать остановки для отдыха. Шум в ушах сменился звуками, отдаленно напоминающими голоса толпы. Это изрядно напугало Дэви. Такие симптомы говорят о серьезных проблемах со здоровьем. Он остановился, снял куртку, порвал на полосы майку. Материал намочил в ручье и обмотал им голову. Стало немного легче.

Лес стал реже, но спуск к воде круче. В некоторых местах приходилось хвататься за ветви деревьев и траву, чтобы не свалиться в реку. Неожиданно горы расступились, и взору открылась дорога, по другую сторону которой он увидел крыши домов. На одной из них развевался грузинский флаг. Едва сдерживая эмоции, Дэви устремился к селу.

* * *

Антон вышел за КПП госпиталя и направился по тротуару, размышляя над тем, чему отдать предпочтение, метро или трамваю. В любом случае нужно было еще проехать несколько остановок на автобусе. Он замедлил шаг, ища взглядом в плотном потоке машин «БМВ» Банкета. Майор еще вечером пообещал заехать за ним. Однако к назначенному времени не появился. Телефон не отвечал. Антон прождал час и отправился домой своим ходом.

Близился конец сентября, но наступление осени почти не чувствовалось. По-прежнему стояла летняя жара, а росшие вдоль дороги тополя не торопились желтеть. На ближайшей остановке толпился народ. В основном школьники. Антон передумал ждать автобус и решил идти до ближайшей станции метро пешком. Нужно было отвыкать от безделья. За время, проведенное в госпитале, он набрал больше восьми лишних килограммов. На обследование его определили по настоянию Москита. Антон даже пригрозил старшему лейтенанту выдворением из состава группы, но упрямый доктор был настойчив, и в конечном итоге Родимов лично привез его к приемному покою. Пришлось смириться. К тому же генерал сам был свидетелем его приступа. Как назло тогда, в Осетии, он лично вылетел встречать группу. Однако врачи не выявили никаких отклонений от нормы и единогласно пришли к выводу, что подполковник Филиппов полностью здоров.

С дороги дважды посигналили. Антон обернулся. Параллельно ему медленно катился «БМВ», за рулем которого сидел Банкет. Заметив, что командир увидел его, майор остановил машину.

– Ты чего опаздываешь? – усаживаясь рядом, спросил Антон. – Телефон не отвечает.