— Носи платья, со штанами много возни, — притягивает к себе за пояс и расправляется с ширинкой.

— Ты с ума сошел?

Он смотрит на экран, ловко проникая в мои трусики.

— Раздвинь ноги.

— Господи…

— Не нужно было надевать эту майку. Делай как говорят.

Вздох, еще один, когда он проникает глубже, играется с моей капелькой. Хорошо хоть зал полупустой. Наслаждается моим видом, а мне и стыдно, и блаженно. Сжимаю подлокотники, кусая губы. Чувствую, как нарастает желание между ног, Матон вдруг останавливается, но через секунду снова продолжает свою пытку, пока я не глушу свои стоны у него на плече. Удовлетворенно отворачивается и смотрит кино, местами даже смеется как обычный человек, будто ничего и не было.

Идем на парковку, Миша сжимает мою руку крепче, когда мы приближаемся к машине. Облокотившись на нее, стоит Феликс. Что он тут делает?

— Матон.

— Фил.

Короткое рукопожатие.

— Подкинешь?

Миша жестом предлагает сесть в машину.

— Эмма, — Феликс кивает мне. — Ты без оружия надеюсь? — улыбается во весь рот.

— Сегодня тебе повезло.

— Я рад это слышать. А то тебя я боюсь больше, чем вот этих парней. — Показывает на соседнюю Бэху, полную охраны.

Садится на заднее сиденье, мы спереди.

— Прошу прощения, что нарушил романтический вечер. — Феликс расплывается в улыбке, которая довольно обаятельная, чтобы не обратить на нее внимание. Он голубоглазый брюнет, такой же высокий и накаченный как Матон. Но если тот сама серьезность, то глядя на Феликса кажется, что улыбка никогда не сходит с его лица. Прямой нос, широкие скулы, идеальный зубной ряд. Прямо модель из рекламы трусов Calvin Klein. Мы подъезжаем к какому-то дому. Матон и Феликс выходят на улицу, под предлогом что-то обсудить. Я кручу радио в поисках какой-нибудь приличной песни.

Выглядываю из окна водительского сиденья, Матон курит, машет мне рукой, что в порядке. Феликс возвращается в машину. Матон подходит к Бэхе, что-то говорит парням. Еще минута, вижу, он возвращается к машине один, и в этот момент мои уши раздирает жуткий шум, раздается автоматная очередь. Фил тут же хватает меня за голову, прижимая как можно ниже. Через секунду двери распахиваются, на головы опускаются мешки, и я чувствую, как меня силой куда-то волокут.

Ос

Я жарю эту шлюху уже по второму кругу, она стонет и извивается подо мной, когда телефон разрывается от звонков. Отвечаю, не прекращая трахать ее. Через секунду я уже натягиваю штаны на свой еще стоячий член.

— В чем дело?

— Когда я вернусь, чтобы тебя здесь не было!

— Я что-то сделала не так?

— Собирайся и проваливай. — Швыряю ее шмотки, сам бегу к машине, указывая своим парням прыгать в тачки. По дороге встречаю продырявленный Рэндж. Из него вываливается Матон, по виду он готов убить любого, кто сейчас попадется ему на пути. Молча садится в мою машину. С ним нет Эмилии.

— Собирай всех, по две машины в каждом направлении, пусть пустят дроны по воздуху. Набери Шамилю, я не знаю, куда он двинется с ней, вполне возможно, что захочет залечь на дно в своей норе. Выполняй!!! А сейчас едем к Энджелу.

Эмма

Ругаю себя, что не прикончила эту сволочь в больнице! Брыкаюсь и кричу, но тут же получаю удар по голове. Меня кидают на заднее сиденье словно мешок картошки, сверху кто-то падает на меня, едва не переломав мне кости. Мы очень долго едем, петляя по дороге, нас швыряет из стороны в сторону. Наконец тормозим, кто-то за шкирку тащит меня по рыхлой земле. Я молюсь лишь об одном, чтобы пуля не задела Матона. Падаю на холодный каменный пол. В этот момент с меня срывают мешок, я щурюсь от ламп, освещающих фойе отеля, где еще недавно Биалис отмечал свой день рождения. Трое в масках. Один из них, молча, подходит ко мне и берет за волосы, волочит прямо по полу и швыряет в угол, сопроводив свои действия парой пощечин. И тут я понимаю, что схватили не только меня. Тот, кто ехал рядом со мной в машине, здоровый мужчина, но это не Матон, уроды, похитившие нас разочарованы, под маской другой человек.

— Это не он! — С психом кидают мешок на пол, когда видят перед собой Феликса.

— Кто такой?

— Да хер его знает, сказали здоровый черный. Я ни черта не разобрал в этой темноте.

Смотрю на Феликса обезумившими от страха глазами. Он спокоен и выдержан, вытирает разбитый нос о свое плечо. Делает губы трубочкой, как бы говоря мне «ШШШ, успокойся».

— Имя!

— Мое? — Феликс нарочно злит его, чем он думает!

— Ну не мое же!

— Не помню… Головой ударился, — он тут же получает кулаком в нос. — Блядь, только вытер. — Улыбается как ни в чем не, бывало, но десны кровоточат. От этого он выглядит как сумасшедший.

Один из ублюдков подходит ко мне.

— Отвечаю, Матон бы и в страшном сне не увидел, что в одном из его люксовых отелей будет снят порно фильм. — Твари рядом заржали, предлагая сюжеты. — Вот тут гламурный бар с новенькой посудой.

— Можно выебать ее бутылкой из под шампанского, у них челюсть отвиснет!

— А мне нравится эта идея! — у меня свело желудок от предстоящей сцены. Я боялась боли, мне выворачивало наизнанку, когда я представляла как они снимают мои трусы и берут бутылку с полки.

— Предлагаю привязать к стулу…

— Обязательно, но сперва опробуем бар, — урод оскалился и засучил рукава. Я стиснула зубы до пятен в глазах, только бы не показать ему своей паники.

— Твой хуй вроде водит дружбу с главным сутенером страны, как его… Ангел? — он отвратительно заржал, — а у него есть чувство юмора. Ну раз они друзья, то наверняка простое порно их не увдивит!

Ублюдок приблизился вплотную. Он схватил меня за волосы и скинул лямки топа. Грудь обнажилась и стая этих уродом обменялись мнением по поводу ее размера.

— Доска… Сажай ее на стул, погоди, сперва штаны!

— Матон порубит твой хер колечками, как копченую колбасу, если тронешь ее, — вставил Феликс, сплевывая кровь.

— Возможно, но его тут нет.

— Это не на долго.

— Я научу эту шлюху как нужно со мной разговаривать, — дает мне такую пощечину, что я вскрикиваю. Тут же начинает расстегивать мои джинсы. — Врубай камеру, отправим подарок папочке.

— Э, малой? — ублюдок, стягивающий мои джинсы, оборачивается к Феликсу. — Знаешь, что значит Матон?

— Мне похую…

— Головорез. — Ублюдок хихикнул. — Я видел, что он делает с такими как ты. И все годы знакомства с ним, молюсь чтобы забыть. В двадцать лет он уже шинковал тесаком наркоторговцев как огурцы на салат.