но мне пришлось сказать, что уже попробовала. Его и так очень мало, а мед – едва ли не лучшее средство для лечения простуды.

После я затопила баню. Принесла в нее хвойные ветки и несколько видов разных трав. Часть оставила на печи, с той стороны, где был резервуар с водой. Горячий пар распространился быстро, а вместе с ним и аромат хвои, ромашки, лечистника, ингисуса. В жаре травы отдают все самые полезные свойства, и дочке следовало подышать ими.

Я привела Веронику в баню. Сначала мы помылись, а после я парила ее маленьким кленовым веником. Она ворчала, что слишком жарко, а мне хоть и было ее жаль, но выпускать не собиралась.

– Еще немного потерпи, ладно? Это очень важно, чтобы ты выздоровела как можно скорее.

– Я не болею, – возмутилась дочка, но тут же чихнула. – Ладно, чуть-чуть потерплю.

За лечебными процедурами прошел не один час, и уже когда я готовила на обед скудный суп без мяса, пришел Роберт. Мужчина казался взволнованным, он даже забыл постучать в дверь, но едва открыл ее, спохватился и вновь вышел. Следом раздался стук.

– Да заходи, я тебя видела, – крикнула я, усмехнувшись.

– Вероника, – мужчина поклонился моей дочке, – Алена, если ты не очень занята, не могла бы проведать Улю?

– Что-то случилось?

– Нет, но мне кажется, ей стало хуже. Еще вчера старушка могла стоять, опершись на подоконник, сегодня она вообще не поднималась из кресла.

– Отвар еще не закончился?

– Полбанки есть. Я пою ее исправно, слежу, чтобы ела хоть немного. Вечером она съела пять ложек каши, а сегодня от завтрака отказалась.

Я поставила перед дочкой тарелку супа, а вторую подвинула к себе.

– Обедать будешь? – предложила я Роберту.

– С удовольствием.

Я налила суп и ему.

– Вероника после вчерашней прогулки простыла, я боюсь оставлять ее одну, но и с собой взять не могу. Ей нужно много теплого питья и побольше спать.

– Спать? – дочь застыла, не донеся ложку до рта. – Но, мама!

– Я побуду с ней, – сказал Роберт. – В детях я хоть что-то понимаю, а вот в болеющих старушках – не очень.

– Хорошо, – вздохнула я. – Улю и правда нужно проведать, а еще Барда и Нюту. Нюта родила на днях, за крошкой необходим присмотр.

– Деревенским очень повезло, что ты приехала к ним и не отказываешься лечить, – улыбнулся мужчина. – Тебя не обидело то, что почти все они хотели тебя прогнать?

– Нисколько. Все они ведомые, а Шерп бывает очень убедительным. Обижаться мне следовало бы на него, но и его я простила.

– У тебя очень доброе сердце, – спустя минуту молчания задумчиво сказал сосед. Он возил ложкой по тарелке и есть не торопился. – Тебе хоть платят за работу?

– Разумеется. Иначе нам нечего было бы есть. Весной я займусь огородом, но впереди еще осень, зима и целая весна. Больше у нас ничего нет, мне остается только зарабатывать лечением. Но не подумай, я не только ради заработка это делаю. Почти всех этих людей я знала с самого детства, и мне за радость помогать им. Кто, если не я?

Роберт медленно сунул ложку в рот, прожевал картофелину. На меня он взгляд не поднимал, и я не могла понять, о чем мужчина думает. А он думал. Сдвинутые к переносице брови указывали на это. Мне даже показалось, что Роберт вдруг растерялся после моего ответа, но это ощущение быстро прошло.

– Жаль только, что я не способна помочь Джори, – аппетит у меня пропал, и я отодвинула тарелку с недоеденным супом.

– А что с ним?

Я покосилась на Веронику. Дочка уже поела и теперь с любопытством слушала нас, стараясь казаться незаметнее, чтобы не отправили в другую комнату. Заметив мой взгляд, малышка скуксилась.

– Я пойду в свою спальню и буду читать, – заверила она, вылезая из-за стола.

– Только не про болотных королей! – погрозила я ей пальцем. – На твоем столе лежит другая книжка, почитай ее.

– Мне говорили, что у Джори проблемы с головой. Он падает в обмороки.

– Не совсем, – перебила я мужчину. – У Джори опухоль в… – я осеклась, к щекам прилила кровь. – В том месте… Прости, обычно я не обсуждаю с мужчинами чьи-то семенные мешочки и очень смущаюсь.

– Я тебя понял. Значит, Джори вот-вот…

– Да, – я снова его перебила, боясь услышать страшное слово. – Не знаю, сколько ему осталось. Я помочь не могу, его способны вылечить только настоящие лекари, те, которые учились в академиях. Джори нужна операция, а уже после нее я смогла бы следить за его здоровьем, но операция стоит столько, сколько не собрать и со всей деревни.

– Тебе нужно было рассказать мне раньше. По счастливой случайности один хороший лекарь в Мельсоне должен мне, и я попрошу его провести операцию Джори. Я напишу письмо, Джори возьмет его с собой и подойдет к главному лекарю мельсонской клиники. Не волнуйся, его вылечат.

Я вскинула брови, взглянув на Роберта более внимательно. Да кто он такой?! Вероятно, вопрос отразился на моем лице, потому что мужчина ответил:

– Я жил недалеко от Мельсона и сюда приехал из тех краев. А тот лекарь – мой старый друг… долгая история, расскажу как-нибудь потом. Он мне не откажет, и Джори будет жить. Только выехать ему нужно как можно скорее.

Я вскочила со стула, но тут же села. От волнения задрожали руки, губы растянулись в улыбке. Поверить не могу, что семья Флоренсов не останется без кормильца!

– Спасибо! – выдохнула я и, не совладав с эмоциями, сжала руку Роберта в своей. – Ты не представляешь, как я рада! Я тогда прямо сейчас побегу к Джори, да? А после зайду к Уле и ко всем остальным.

– Не волнуйся за Веронику, я буду следить за ней в оба глаза, – Роберт дотронулся до моего плеча второй рукой, и я снова покраснела, будто невинная девочка.

Дочку я оставила с легким сердцем. Почему-то точно знала, что Роберт за ней и правда проследит, и не сотворит ничего плохого. Душа моя была спокойна, но я все равно торопилась – знала, что мой цветочек при желании способен довести до истерики даже самого стойкого мужчину. Не удивлюсь, если вернусь домой и застану этих двоих за “девочкиными занятиями”, вроде плетения кос и горячих ванночек для ног.

Первым делом, конечно же, побежала к Джори. Мужчине необходимо было оставить дела, собрать вещи, найти денег на дорогу, уговорить Еугена дать ему единственного коня, и впереди его ждала неделя пути. Трудная неделя, после которой, если Роберт не солгал, Джори