Полковник Осима, пребывавший в некотором оцепенении на протяжении монолога Яманаси, ожил и подхватил рассуждения генерала:

— Что касается русского поручика, ситуация выглядит и сложно и просто. Гарантом его пребывания в Японии выступает военный атташе Подтягин. С последним у нас, как у разведки, контакта нет. В случае высылки Алтунина из империи атташе может поднять скандал.

Но при изучении сводок токко о встречах русского с журналистом мне показалось, что во взаимоотношениях поручика с корреспондентом Томба можно усмотреть разведывательные намерения Алтунина. И в этом случае вполне реально обвинить его в военном шпионаже. Возможно даже в пользу большевиков. Надо лишь задержать его в момент получения им каких-либо, а точнее любых, материалов от газетчика «Асахи симбун», — отрывисто доложил Осима.

Командующий, слушая подчинённых и несколько раз пройдя вдоль кабинета, наконец-то уселся в своё массивное кресло и после непродолжительной паузы, произнёс:

— План неплохой. Однако, уважаемый Яманаси-сан, в первую очередь проконтролируйте лично уничтожение всех документов фонда. Прежде всего, известного бухгалтерского журнала.

После разговора с заместителем министра Итики проинформируйте о предпринимаемых нами мерах руководство Иокогамского валютного банка и банка «Тёсэн»…

Обращаясь к полковнику Осиме, генерал дал указание:

— С ближайшим же пароходом надо организовать отъезд Розанова из Японии. О котором никто, прежде всего прокурорские работники и журналисты, не должен знать…

Если бывший командующий Приамурским округом, по каким-либо личным обстоятельствам, будет затягивать со своим выездом, воздействуйте на него через представителя атамана Семёнова в Токио генерала Рябикова.

Ваш отдел уже давно и результативно поддерживает с ним, как с недавним руководителем военной контрразведки Колчака, тесные партнёрские контакты. Надо реализовать этот канал в наших интересах.

Кроме того, оба русских генерала, Розанов и Рябиков, находятся в приятельских отношениях…

Продумайте в деталях ваше, полковник Осима, предложение в отношении «финансиста-поручика», — продолжил распоряжения Танака. — Если утвердитесь в своём решении, вся шпионская инсценировка должна выглядеть убедительно и правдоподобно.

Но с газетой, как мне представляется, в преддверии парламентских выборов связываться не стоит. Хотя я не испытываю симпатий к корреспонденту Томба-сан.

Может быть, целесообразнее ограничиться демонстрацией нашего намерения предъявить обвинение русскому в военном шпионаже против империи. Доведя их, как и сведения о подлинной ведомственной принадлежности поручика, до генерала Подтягина. Он человек опытный, быстро поймёт, чем это угрожает его нынешнему подчинённому, сам ускорит его выезд из Японии.

Я же, в свою очередь, — резюмировал Гиити Танака, — потребую от премьер-министра, а также через Министерство юстиции и Общество патриотов, проведения разбирательства по факту возбуждения уголовного дела в отношении военного ведомства.

Это надо расценивать как попытку подкупленных «красными агентами» наших недоброжелателей бросить тень на армию

Есть ли другие дополнительные предложения? — обратился к офицерам командующий.

— Господин генерал, — слово вновь взял Осима, — мне представляется, что в этих условиях ваша запланированная встреча с находящимся в Токио атаманом Семёновым крайне нежелательна. Если вы не возражаете, пусть он встречается только с представителями Русского посольства. По линии нашей разведки его будет опекать лишь майор Синкэй Куроки…

— Согласен, — поддержал полковника командующий и добавил:

— Тем более что все эти заумные проекты атамана об учреждении независимой Русско-монгольской окраины или продвижение им идеи панмонголизма, якобы призванных сыграть роль буфера на пути большевиков и их идеологических концепций, входят в противоречие со стратегической линией империи. Иными словами, с нашим долгосрочным курсом на создание подконтрольных территорий на всём пространстве Северо-Восточной Азии.

Глубоко задумавшись, Танака затем вернулся к разговору и подчеркнул:

— И не только на нём! Готовясь к парламентским выборам, я уже длительное время размышляю над будущей стратегией, которая должна привести Японию к господствующему положению в Азии. А указанное ни в какой мере не согласуется с идеями о государственной независимости других народов Северо-Востока…

Завершая экстренное и непродолжительное совещание, командующий всё же счёл возможным дать следующее распоряжение:

— Генералу Розанову передайте мои наилучшие пожелания, а также вручите ему соответствующий памятный подарок-сувенир от меня. Естественно, в пределах сумм, выделяемых на представительские расходы, — напомнил и уточнил Танака.

Про себя же генерал подумал: «Легко вскочить на спину тигра, но сложно спрыгнуть с неё». И в очередной раз отметил непреложную мудрость древнего восточного афоризма.

Парламентарии Накано, Киёсэ, Хатаяма; «Меморандум Танаки», смерть Исиды, несостоявшееся следствие Токийской прокуратуры, следователь Кумагая, министр юстиции Судзуки, покаяние Микамэ, отъезд Алтунина, одиночество Клёновой.

Русское посольство в Токио. Сентябрь 1920 года

Генерал-майор Подтягин чётко не представлял, как ему лучше начать предстоящий сложный разговор с Алтуниным.

Вызванный накануне в Министерство сухопутных сил, атташе был поставлен начальником протокольного отдела японского военного ведомства в известность о том, что, якобы по их достоверным сведениям, Алтунин является не только сотрудником Кредитной канцелярии, но и профессиональным разведчиком, офицером военной контрразведки.

Начальник отдела при этом подчеркнул, что, учитывая союзный характер японо-русских отношений, Министерство недоумевает, по какой причине он при въезде в Японию утаил подобные важные сведения о своей личности.

Но не эта информация смутила престарелого Михаила Павловича. Генерал уже давно догадывался, что в Токио поручик занимается не только финансовыми вопросами.

Последовавший затем акцент сотрудника протокольной службы на том, что японские власти подозревают его подчинённого в военном шпионаже, уже всерьёз обеспокоил атташе.

Если это каким-либо образом соответствует действительности, то высказанное японцами обвинение, в условиях шаткости положения посольства и невозможности защитить соотечественника, открывает неприятную перспективу возможного судебного преследования Алтунина. Японцы большие мастера на провокации различного рода в отношении иностранных подданных.

«Может быть, им сейчас выгодно найти "русского шпиона" среди служащих посольства, — размышлял Подтягин. — Тем более что после начала эвакуации американцев из Приморья в их отношениях с США возникли сложности и, по-видимому, требуется любым способом обосновать дальнейшее пребывание японского Экспедиционного корпуса на российской земле? Для этого русский шпион, да ещё работающий на красных, как уточнил сотрудник протокола, явно пригодится.