На фоне последних заявлений американского консула в Токио о недопустимости нарушений японцами территориальной целостности России, а также ведущихся в Пекине переговоров о признании Японией власти большевиков, шпионский скандал может получить широкую огласку. И тогда судьба поручика приобретёт непредсказуемый оборот. Тем более что в Приморье одно русское правительство приходит на смену другому, и кто в конечном итоге возьмёт верх, одному богу известно.

Мне же как военному агенту, — размышлял генерал, — в это смутное время необходимо любым способом продолжить присутствие в Японии, поскольку именно на меня замыкаются все русские воинские финансовые счета в японских банках…

При всяком раскладе, — продолжал анализировать Подтягин, — нынешний пост я должен сдать лишь законному преемнику, если таковой появится в Токио. Так как подотчётные деньги казённые, и я головой отвечаю за их сохранность».

* * *

Когда Алтунин и Клёнова вошли в кабинет генерала, Михаил Павлович приступил к непростому разговору:

— Вы вдвоём прямо неразлучны! Даже к начальству ходите вместе. Не подумайте, я не против этого. В нынешнее сложное время мы все должны держаться друг друга. Однако перейдём к делу. Хочу посоветоваться с вами по деликатным, но важным обстоятельствам. Может статься, что они касаются вас обоих. Сегодня я был вызван в здешнее Министерство сухопутных сил…

И далее военный атташе в подробностях передал состоявшийся у него разговор с начальником японского протокольного отдела, высказав свои предположения о перспективах развития ситуации вокруг поручика.

После возникшей недолгой паузы заговорил Алтунин:

— Уважаемый Михаил Павлович! Я должен извиниться перед вами, что вовремя не сказал всего о себе. Мария не имеет отношения к проблемам, которые я собирался решить в Токио.

Сейчас у меня есть материалы и свидетельские показания об обстоятельствах хищения золота из Владивостокского отделения Госбанка. Однако переговорить по этим вопросам с основным подозреваемым — генералом Розановым, мне не удалось. Он где-то скрывается в Иокогаме…

Военный атташе прервал поручика:

— Не трудитесь его искать в Японии. Он ещё неделю назад выправил в посольстве заграничный паспорт и, не прощаясь, поспешно покинул острова. Лично у меня давно были большие сомнения в его порядочности. Ведь именно через него переправлялись некоторые военные грузы в адрес адмирала Колчака, но порой так и не доходили до конечного получателя.

Тем более что он, действительно, по прибытии в Японию открыл на своё имя крупные счета в местных банках. Эти депозиты мне как военному агенту неподотчётны. А указанное — прямое нарушение инструкции о порядке расходования военных средств. Но бог с ним, это на его совести…

Вам, поручик, следовало бы подумать, как поступить с обвинениями японцев в ваш адрес. Ведь под угрозу может быть поставлена и ваша спутница, Мария Петровна…

Не дожидаясь ответа поручика, военный атташе продолжил:

— Я переговорил по этой проблеме с нашим послом. Он принял решение перевести госпожу Клёнову в штат посольства. И назначить её на должность кассира в бухгалтерии миссии. Должность скромная, но пользуется дипломатическим иммунитетом. Как вы на это смотрите, Мария Петровна?

— Я не возражаю. Тем более что сейчас работа по линии Кредитной канцелярии завершена. А куда и как возвращаться в Россию, я пока не знаю. А что думает об этом Вячеслав Борисович? — вопросительно посмотрела девушка на поручика.

Алтунин взял за руку Марию, слегка сжал её ладонь и произнёс:

— Не беспокойтесь и не размышляйте обо мне. Уважаемый Михаил Павлович предлагает совершенно верное и, наверное, единственное в этой ситуации решение. И вам следует с ним согласиться.

— Ну, вот и ладно, — поспешил заявить генерал. — Однако что делать с вами, господин поручик? Японцы слов на ветер не бросают. Может быть, хотя бы на время перебраться в Шанхай или Харбин? Да и вывезти, как вы выразились, собранные материалы и свидетельские показания?

— Наверное, я так и поступлю. Но мне необходимо провести ещё несколько встреч в Токио. Через неделю я доложу вам о дате моего отъезда, — уже спокойным тоном заключил Алтунин.

— Хорошо. Держите меня в курсе всех событий, которые могут иметь отношение к вашей личной безопасности. Будьте осторожны, встречи с вашими японскими друзьями проводите кратко. Желательно без каких-либо материалов, которые могут носить характер улик, — дал рекомендации и подчеркнул атташе. Довольный, что казавшийся ещё несколько минут назад сложным разговор с Алтуниным так благополучно завершился, генерал дополнительно сообщил:

— Поскольку вы собираетесь выехать из Японии, прошу учесть следующую информацию… Здесь, в Токио, сейчас находится атаман Семёнов. Личность авантюрная и достаточно сложная.

Он уже несколько раз встречался с послом Абрикосовым и мною. Требовал оказать поддержку в вопросе передачи ему денег и золота, ранее предназначенных на закупку снаряжения для Сибирской армии адмирала Колчака. Подключил к решению этой неоднозначной проблемы своего нового представителя в Токио, бывшего начальника штаба армии и Восточного фронта и вашего, поручик, прежнего шефа, — генерала Рябикова.

Оба грозят, что если мы с послом не встанем на их сторону, они организуют судебное разбирательство. И в любом случае заставят японские банки выдать деньги лично атаману как главе Восточной окраины.

Генерал задумался, затем, вздыхая, заметил:

— К сожалению, у Белого движения нет достойных вождей. Это одна из причин поражения адмирала. Империя не смогла породить верных сынов, которые в годину испытаний подняли бы знамя борьбы, и повели за собой народ. Это наша беда. Однако таких «атаманов», как Семёнов, предостаточно.

Что касается меня, то я не могу пойти на признание казённых денег личными. Если всё же он подаст заявление в японский суд, — резюмировал военный атташе, — то посольству придётся нанимать адвокатов.

Тем более что атаман уже успел заручиться поддержкой некоторых японцев, которые выступают якобы свидетелями того, что именно он передавал им золото. И они открывали по его поручениям счета в местных банках…

— А кто эти свидетели? — уточнил поручик.

— Всех я не знаю. Но рядом с атаманом постоянно вертится японский майор Синкэй Куроки. Он, по всей видимости, будет играть роль основного свидетеля. Другой — некий бизнесмен Сирокава, владелец фирмы «Торокоси»…

— Куроки мне хорошо известен. Это сотрудник разведывательного подразделения Генерального штаба Японии. Он был прикомандирован к атаману ещё в Чите. Так что они давно знакомы и поддерживают, как полагал начальник агентурно-оперативного отдела полковник Блонкис, доверительные отношения.

Что касается Сирокавы — он установленный агент майора, — пояснил Алтунин.

— Во всяком случае, я уже отказался от дальнейших встреч с атаманом, — подчеркнул военный атташе, — и подготовил официальное письмо, которое перешлю ему почтой как уведомление. Можете ознакомиться с его текстом, а также с посланием, которое я накануне получил от Семёнова, — предложил генерал и передал поручику письмо и листок с проектом своего ответа атаману.