litbaza книги онлайнПриключениеСинее и белое - Борис Андреевич Лавренёв

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 101
Перейти на страницу:
обещают тоже мало приятного. Любопытно будет узнать, как другие офицеры аттестуют самого Калинина.

В невеселом раздумье Глеб вяло ковырял вилкой бифштекс.

За большим столом в середине зала обедала шумная компания. Пять офицеров и две дамы. Оттуда все время вылетали взрывы хохота. Видимо, сидевший спиной к Глебу мичман беспрестанно рассказывал остальным что-то очень смешное. Воздушная розовая блондинка, похожая на английские открытки «applegirls»[17], хохотала до слез. Гладко причесанная длинная голова мичмана с оттопыренными ушами показалась Глебу знакомой.

Чужое веселье растревожило его. Сердце у него тихо и пронзительно заныло, как больной зуб. Вспомнился Петербург, Мирра. Глеб отвернулся к окну, стараясь не слушать раздражающего женского смеха. Рассеянно смотрел в синее марево, на белые искры парусов.

Неожиданно услыхал громко произнесенную свою фамилию. Обернувшись, увидел подошедшего от того стола, показавшегося знакомым мичмана.

— Эгмонт?

— Он самый. А я вас тоже узнал.

Эгмонт был выпущен на год раньше Глеба. В корпусе он слыл присяжным остряком, изобретателем веселых и ядовитых анекдотов. При этом был большим вралем, и все потешались над его склонностью считать себя прямым потомком знаменитого сподвижника нидерландского штатгальтера графа Эгмонта, хотя всем гардемаринам прекрасно было известно, что Эгмонт — эстонец из захудалых прибалтийских «серых баронов».

— Нашего полку прибыло, — сказал Эгмонт, скаля зубы и протягивая руку. — Здравствуйте, свежая кулебяка. Давно в нашем богоспасаемом?

— Сегодня приехал, — ответил Глеб.

— Ну, как в Петербурге?

— Немного серьезней, чем у вас. У вас и на войну непохоже.

— Пока нет. Но за будущее не ручаюсь. В штабе были?

— Был. Получил назначение на «Сорок мучеников», — сказал Глеб.

— Фе! — скривился Эгмонт. — Неужели вам нравится плавать на этих усыпальницах? Почему не в храбрую минную дивизию? Впрочем, подождите. Идем за наш столик, чего ради вам пропадать здесь. Я вас познакомлю с отличными женщинами. Наша компания — самый веселый сумасшедший дом в Севастополе, и вам все равно не миновать его. Тут тонут все новички.

— Если позволите — в другой раз, — ответил Глеб. — У меня сегодня настроение не очень. Насчет минной дивизии дело не вышло. Не было вакансий.

— Молодо-зелено, — Эгмонт снисходительно улыбнулся. — Послушайте, малютка, раньше, чем лезть в пасть штабным удавам, нужно было найти старших умных мальчиков, вроде меня, и спросить совета, как верблюду проскочить в игольное ушко. Ну, ничего. Пострадайте за дурость, а после мы вам это дельце устроим. Вы с мичманом Рябцевым не знакомы?

— Нет. А кто это? — спросил Глеб.

— Красавец и полированный гвоздь. Кумир всех проезжих купчих и победитель ялтинского проводника Махметки. Неофициальный владыка мичманских душ и телес, а попросту говоря, флажок Эбергарда. Может сделать все, что захочет. Например, может выдать мне удостоверение в том, что я девица, и совершенно нетронутая.

— Послушайте, Эгмонт, — перебил Глеб болтовню мичмана, — дайте мне спросить, в свою очередь. Вы знаете лейтенанта Калинина?

— Бориса? Знаю. А что?

Эгмонт отодвинул стул и сел против Глеба.

— Меня интересует его облик. Он мое прямое начальство.

— Фью-фью, — присвистнул Эгмонт. — Здорово!

— Почему вы свистите?

— А собственно, что вы хотите знать о Калинине? — спросил Эгмонт, смотря в глаза Глебу.

Глеб безотчетно смутился.

— Просто мне интересно знать, какая у него репутация начальника, человека… офицера, наконец? Мне хотелось бы ориентироваться, как держать себя на первых порах с начальством.

— Ориентироваться? — Эгмонт засмеялся. — Я готов отдать приготовленный реверс и остаться всю жизнь холостяком, если кто-нибудь сможет ориентироваться в Борисе Калинине. С такой же уверенностью можно ориентироваться в полном тумане на шхуне, из компаса которой матросы выпили спирт. Одно могу сказать с полной ответственностью — Калинин мировой артиллерист. Он может первым залпом накрыть плавающую в море суповую миску на дистанции шестьдесят пять кабельтовых. Если бы не артиллерийский гений — его давно выгнали бы из флота.

— Почему?

Эгмонт поковырял отточенным ногтем мизинца скатерть, как будто выковыривая из-под синеватого полотна нужный и трудный ответ.

— Видите ли, Алябьев… Я не знаю, чего вам хочется. Если вас привлекает строевая карьера, если вы хотите всерьез делаться артиллеристом, то вы счастливый человек. Ручаюсь, что через два года вам могут предложить пост флагманского артиллериста в Грандфлите. Что же касается остального, то ваше положение я сравнил бы с положением гусарского новобранца, которому в шутку подкидывают сумасшедшего жеребца, от которого давно отказался весь полк. У Калинина норов такого жеребца. Он способен при матросах «обмативировать» адмирала, если ему не понравится адмиральская борода. Он выражает свои мнения о людях прямо в глаза, не выбирая выражений. Некоторые зачисляют его в красные. Другие считают это вздором потому, что Калинин патриот. Думаю, что всего правильнее рассуждают те, которые полагают, что ему простудила мозги цусимская ванна. Но, словом, характер заедает ему карьеру. С пятого года, как вы видите, он дополз только до старлейта, и это при наличии офицерского «Георгия». Эбергард каждый год вычеркивает его фамилию из списков производства в отместку за один эпизод. Кажется, в десятом году, на разборе маневров, Калинин при всем штабе ляпнул ему в глаза по поводу какого-то поворота, что так поворачивают только идиоты. Андрей съел, но не простит до гроба. Не удивляйтесь, если, по неопытности прошляпив какой-нибудь пустяк, вы получите от него «чугунную голову» или «остолопа на ходулях». Это уже не раз бывало.

— Ну, это посмотрим, — возмутился Глеб. — Я сам ему так отвечу, что второй раз не захочет.

— Malbrough s’en va-t-en guerre[18], а по-русски «хвались, идучи с рати», — захохотал Эгмонт. — Лучше не пробуйте. Тогда он загрызет вас насмерть, сделает из вас деволяй. Вся суть в том, что он никогда не обложит незаслуженно. Но, если промахнулись, пощады не ждите. И в то же время, если вы положите классный залп или вообще отличитесь, он может на месте обнять вас, как нежная мамаша, и лобзать на глазах у восьмисот голопупых, составляющих команду вашего гроба. Такой уж истерик.

— Перспективочка! — уныло сказал Глеб.

— А вы не скисайте, Ромео. Если будет невтерпеж — скажите мне. Я через Рябцева устрою вам перевод в нашу прославленную минную банду. А сейчас извините. Дела сердечные. — Эгмонт подмигнул на покинутый стол и

1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 101
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?