теперь только дым поднимался. Единственное движение, сохранившееся по ту сторону пограничного поста — это отряд русских бойцов, отступавших от бронемашины. От самой техники уцелела лишь половина — остальное попало под удар цесаревича и сейчас сияло оранжевым пятном. Остывающий металл шипел и пузырился.

— «Оракул», подключи меня к связи пограничного поста, — велел наследник престола уже расслаблено.

От меня не укрылась мелькнувшая на губах Игоря Михайловича довольная улыбка. Он, похоже, действовал, опираясь на расчеты, но не имел уверенности, что все получится. Впрочем, где бы цесаревичу устраивать такие учения?

Те тренировочные занятия, которые периодически устраивает Михаил II на камеру, даже рядом не стоят с настоящей мощью правящего рода. Вот так и узнаешь, насколько на самом деле сильны Милославские.

То, что Игорь Михайлович бьет на сотни километров, просто посмотрев на картинку для ориентира — меня очень впечатлило. Но это и не предел для его возможностей, хотя поддерживать технику в таких условиях цесаревичу было далеко не просто. Но на что тогда способен Михаил II, если его сын, обладающий меньшими возможностями, может устроить настоящий ад на такой дистанции?

— Готово, цесаревич, — услышал я ответ искусственного интеллекта.

Игорь Михайлович прикрыл глаза на мгновение, переводя дыхание и настраиваясь на нужный лад.

— Славные воины русской армии! — сильным, уверенным голосом заговорил мой биологический брат. — С вами говорит Игорь Михайлович Милославский, цесаревич Русского царства.

В аудиоканале воцарилось молчание, хотя до этого мы слышали перекличку бойцов и командования.

— Сегодня вы успешно отразили коварное нападение польских сепаратистов, пытавшихся прикрыться похищенным из арсеналов оружием и формой Германского рейха, — продолжил речь Игорь Михайлович. — Ваши умелые действия и самоотверженность не будут забыты. Провокация, которую готовили поляки, не удалась. Их попытка разжечь войну между Русским царством и Германским рейхом полностью провалилась. От лица всего Русского царства я благодарю вас за службу! И лично прослежу, чтобы вы все получили соответственные награды! Русское царство гордится своими воинами!

— Служим отечеству и престолу! — последовал мощный ответ десятков голосов.

Игорь Михайлович отключился от канала и взглянул на стекло, отделяющее нас от гвардейцев. Опускать его, впрочем, он не стал. Достав из бара бутылку воды, отвинтил крышку и плеснул в бокал.

— Впечатлены, Дмитрий Алексеевич? — спросил наследник престола, поднеся фужер к губам.

Я усмехнулся.

— Да, Игорь Михайлович, впечатлен, — кивнул я. — Не ожидал, что у вас получится решить вопрос одним ударом. Но не станет ли теперь кто-то из наших соседей поднимать панику из-за того, что наследник вступил в бой лично?

Цесаревич покачал головой, отпивая из бокала.

— Кто посмеет мне что-либо предъявить в такой ситуации? — спросил он, возвращая посуду на место. — Нападение совершено сепаратистами, за которыми официально не стоит ни одного благородного человека. А те, кто стоял, сейчас спешно пакуют чемоданы и бегут в Германский рейх лизать ноги своим истинным хозяевам. И раскрывать рот, рассказывая кому-либо, кто на самом деле стоял за покушением и нападением, они не посмеют.

Да, были бы у поляков свои аристократы, все приобрело бы иной окрас. Схватка двух благородных людей или родов — дело практически рядовое, и оно основано хоть на каких-то правилах.

Но нападение простолюдинов на государственную регулярную армию, и тем более покушение на члена правящей семьи? За такое вырезают родами и поселениями. В назидание.

— Предлагаю вернуться в гостиницу, Дмитрий Алексеевич, — заговорил цесаревич. — Уверен, сейчас Германский рейх получит законное право устроить геноцид польского населения. И не пожелает откладывать его начало. Немцам выгодно уничтожить остатки конкуренции на новых землях. Но нас все равно завтра посетят и обговорят все детали.

А польское население, которое бежало на территорию немцев, теперь поспешно хлынет в Русское царство, где никаких гонений на них не будет.

И тем самым государь получит еще несколько миллионов подданных.

Да, католиков, да, не говорящих по-русски. Но Русское царство большое и переварит всех. А «Оракул» поможет избавиться от тех, кто решит, что законы Русского царства им не писаны.

И лет через двадцать вырастет поколение обрусевших поляков, которые уже будут искренне считать себя частью русского мира.

И все это, естественно, провернули с полного одобрения Михаила II. А значит, государь рассчитал все правильно и разыграл свои карты верно и вовремя.

Что ж, могу ему только поаплодировать.

И это ведь еще без учета того факта, что завтра Игорь Михайлович обязательно выставит Германскому рейху счет за то, что немцы допустили покушение. И смерть Алексея Михайловича Соколова. И дешево кайзеру это не обойдется.

* * *

Выборг. Особняк князей Соколовых .

Глава рода стоял у стола, на котором лежало тело Алексея Михайловича, и держал княжну Соколову за плечи. Анна Михайловна рыдала, закрыв лицо руками, и даже не чувствовала прикосновений брата.

Откинувший покрывало сотрудник морга замер, держа в руках ткань. Смотрел он только на Ивана Михайловича, ожидая дальнейших распоряжений. А князь Выборгский не торопился ничего приказывать, просто давал сестре проститься с последним кровным родственником.

Судьбу Анны Михайловны он уже знал. Приказ Михаила II был предельно ясен.

Княжна прославилась как набожная прихожанка и верная сторонница Русской Православной Церкви. Ее стараниями было совершено немало хороших дел, реализовано множество небольших, но полезных инициатив. И наступило время уйти в монастырь, чтобы логически завершить историю княжны Соколовой.

О том, что этот поступок прервет кровную линию князей Выборгских, Иван Михайлович не думал. Время, когда его действительно заботило наследие приемной семьи, осталось в прошлом. А для будущего не будет иметь никакого значения, что новый глава рода — не Соколов вовсе. Кто из потомков об этом будет знать?

— Анна, — тихонько позвал он сестру, но та дернула плечом, стараясь вырваться из рук князя.

Впрочем, безуспешно. Иван держал крепко, прекрасно понимая, что княжна сейчас не способна себя контролировать в должной мере.

— Анна, идем, мы ничем не можем ему помочь, — произнес он. — Нужно распорядиться о похоронах и поминках.

На его слова сестра ответила лишь более громкими рыданиями. Иван чуть сжал пальцы на ее плечах.

— Алексей бы не хотел, чтобы ты...

— Катись к черту!.. — зло выдохнула Анна, резко оборачиваясь к главе рода. — Кто ты такой, чтобы говорить, чего мой брат хотел!.. Ты даже не Соколов, ты всего лишь подкидыш!..

Иван Михайлович скосил взгляд на сотрудника морга. Тот, бледный и слегка подрагивающий, старался слиться со стеной, облицованной белой плиткой. Однако слова