повиснуть на Алекс и Степане, вполне самостоятельно двигаясь. Правда, выходило это совсем механически, да и боль в плече становилась все сильнее. Наконец, Алекс открыла дверь, Карась помог Александру войти в дом и устроиться в кресле, а сам побежал в больницу за дежурным врачом.

– Так, кажется, рана небольшая, – сказала девушка, протерев плечо Франца вокруг перевязки сначала водой, а потом спиртом. – Сейчас Степан приведет врача.

Она уверенно посмотрела в зеленые глаза, и Александр поймал ее ручку, сжав ее своей ладонью.

– Спасибо… – проговорил он севшим голосом, и вдруг понял, что едва заметно дрожит, хотя в комнате было очень тепло.

Александра и сама чувствовала, как ее бьет озноб, а руки слушаются с трудом. Не желая, чтобы Александр переживал еще и за ее состояние, она успокаивающе коснулась его – рука мужчины была расцарапана и в копоти, рука Алекс же была холодна, как лед.

– Боюсь, вас ранило осколком, – едва слышно проговорила Алекс и, откашлявшись, продолжила уже увереннее, словно звук собственного голоса мог заглушить ужас от такой катастрофы: – Дождемся прихода врача…

Франц устало выдохнул и нежно коснулся ручки девушки, замолчавшей, когда зеленый взгляд встретил ее глаза с глубокой сосредоточенностью:

– Вы ведь не хуже меня знаете, что это было не замыкание. Мой дом подожгли нарочно, зная, что я внутри. Он решил так исправить свою ошибку, – отчетливо проговорил Франц, ощущая небывалую ясность мысли: – И я клянусь, он дорого заплатит за этот день.

Алекс ничего не сказала, но, кажется, побледнела еще больше. К счастью, от повисшей между ними неловкой тишины избавил появившийся врач, который велел Александре выйти, а сам немедленно принялся за дело. Девушка была не в силах спорить и подчинилась, выходя на веранду и вдыхая ночной воздух, в котором теперь ощущался стойкий запах гари. Степан был чуть поодаль, и на его лице читалось беспокойство.

Карась помолчал, видя, что Алекс слишком взволнована пожаром и давая ей немного успокоиться, но после паузы все же сказал:

– Пожарные нашли две канистры с бензином. Счастье, что Александру Константиновичу удалось выбраться. Мы ведь только-только все выяснили…

Александра кивнула верному Степану, но обсуждать расследование сейчас у девушки не было ни сил, ни желания. Вскоре из дома вышел фельдшер, который на вопросительные взгляды Алекс и Карася сказал:

– У него шок, нужны успокоительные, на пару дней, – он протянул Алекс коробочку с лекарством. – И ему надо отдохнуть. Рана не глубокая, скоро заживет. И сами постарайтесь поспать до рассвета, – добавил он, видя бледность Александры и утомленный вид Степана.

Алекс тихо усмехнулась вслед фельдшеру: нормально поспать сейчас точно не получится. Но никаких новостей и дел все равно не могло быть до утра, поэтому она, попрощавшись с Карасем, прошла в комнату, где на диване устало задремал Александр. Девушка мягко поправила подушку и укрыла его теплым пледом, отметив, что морщинка на лбу Франца даже во сне до конца не разгладилась.

Алекс и сама была не в силах поверить, что все дошло до такого, но усталость и потрясения взяли верх и над ней. Девушка задремала в кресле, желая остаться рядом на случай, если Александр проснется: но остаток ночи прошел спокойно, и лишь под утро чуткий слух девушки уловил движение рядом. Франц, выпрямившись, с недовольством осматривал бинт и поморщился, когда при попытке встать организм отозвался резкой болью.

– Пожалуйста, не сводите результат доктора насмарку, – тихо проговорила Алекс, тоже поднимаясь и садясь на краешек дивана, участливо глядя на Александра: – Вы нас вчера очень напугали.

– Этот негодяй мне за все ответит, – процедил Франц, готовый прямо сейчас рваться в Москву, и только усталый голубой взгляд его удерживал от опрометчивого решения: – Значит, ему донесли, что я встречался с Быковым… Вот он и испугался. И правильно, потому что теперь я не оставлю его в покое.

Александра выслушала это, глядя на мужчину, как на непослушного ребенка, и молча налила оставленное врачом лекарство, поднеся ложку к лицу Франца:

– Выпейте.

Мужчине хотелось возразить, но некоторая слабость, которая была после резкого вставания, заставила Франца все же откинуться обратно на подушку и покорно выпить лекарство. Ощущая во рту горьковатый привкус, он с каким-то новым для себя чувством наблюдал за сидящей рядом с ним Алекс, и ее успокаивающие слова вскоре утонули в белой, словно облако, пелене сна.

Этим же утром за много километров от Михайловки, в Москве, Олег Крейде сидел за своим широким столом из темного дерева, и змеиная улыбка на его лице медленно сменялась гримасой злости. Когда его помощник закончил короткий доклад, особенно подчеркнув, что все здание рухнуло буквально за несколько минут и что внутри ничего не осталось, но вот сам Александр Константинович смог выбраться из огня, капитан резко хлопнул ладонью по столу и поднялся, меряя нервными шагами пространство кабинета.

– Вам были даны четкие инструкции, – зло процедил мужчина, остановившись перед вытянувшимся подчиненным: – Идите и достаньте подтверждение, что все доказательства уничтожены! Вон!

После того, как дверь в кабинет бесшумно закрылась за выходившим, Крейде вернулся за свой стол и раздраженно принялся барабанить по глянцевой прохладной поверхности стола. Все это стало слишком утомительным…

«Похоже, он действительно лишился всех своих доказательств, – холодно подумал мужчина, открывая ящик стола и там извлекая двойное дно, где лежали несколько бумаг: – Пора, хватит церемониться. Концы в воду».

– Так, где он? – грозный голос и громкие шаги, зазвучавшие из коридора, заставили Франца почти подскочить – вернее, он подскочил бы, будь с ним все в порядке, но поскольку тело отзывалось предательски ноющей болью, его хватило лишь на то, чтобы проснуться, хоть и очень резко. Сознание за считанные секунды стало совершенно ясным, и при приближении этих шагов Александр едва подавил желание натянуть край пледа до самого лица.

Александра, лишь недавно задремавшая в кресле, тоже резко проснулась и встала, пораженно глядя на внезапного гостя своего дома. Это был мужчина, на вид которому было около семидесяти лет, стройный и подтянутый, с командным звучным голосом, сохранивший при этом прекрасную шевелюру: светлые, посереберенные сединой волосы чуть заметно вились, а темно-зеленые глаза смотрели пристально, словно мужчина оценивал незнакомую обстановку. Коротко, но выразительно взглянув на лежащего Александра, незнакомец шагнул к девушке, и от неожиданности она едва удержалась от рефлекторного отступления – но осталась стоять и продолжала вопросительно смотреть на гостя, уже с неким вызовом. Увидев это, мужчина рассмеялся, явно довольный собой, и протянул широкую ладонь:

– Константин Францевич, отец вот этого юноши, – усмехнулся гость и обернулся в сторону дивана: – Здравствуй.

– Здравствуй, – без особенного энтузиазма откликнулся Александр и встретился с глазами мало