— Мой брат отправится с тобой, — неожиданно добавил Иллур, — он отлично знает этого грека и всех его подмастерьев.

— Я? — Ларин чуть не подавился засахаренной сливой, но перчить царю не смог, лишь пробормотав, — но если их увезут до самого Метрополя, нам что осадить его, невзирая на всю армию сарматов?

— Если понадобится, да, — не моргнув глазом, отрезал Иллур, — без флота Скифия больше не может существовать. Если пленников убьют, это будет большая потеря для меня, и пока я найду новых инженеров, уйдет время. Поэтому Арчой возьмет с собой все свое войско, а ты возьмешь свое. У вас будет достаточно сил, чтобы отбить десяток пленников.

Иллур помолчал немного и добавил, в свою очередь, поглядывая на лица собеседников: серьезное у Арчоя и обескураженное неожиданным поворотом у Ларина.

— Но, говоря откровенно, мне нужен только один. И ты знаешь, о ком я говорю.

Последние слова относились уже только к Лехе.

— Торопитесь, — предупредил царь, закрывая ночной совет, — Гатар понимает, кто у него в плену, и наверняка уже решил, что делать с ними. У вас мало времени.

Адмирал вздохнул и проглотил сливу, запив ее вином, которое уже не казалось ему таким сладким. Что-то подсказывало ему, что этот поход не ограничится парой дней скачки до берегов Борисфена и заведет его далеко. «Похоже, не избежать мне новой встречи с амазонками, — горько вздохнул Леха, всматриваясь в ночной мрак над морем, — это судьба. А от судьбы не уйдешь, сколько ни бегай».

Федор осторожно выглянул из-за края стены, убедившись, что караульные не смотрят в его сторону. Махнул рукой. Летис и остальные, один за другим, проскользнули вдоль стены, поднявшись по веревочной лестнице на крышу соседнего дома. Сделали они все это так быстро и неслышно, что командир диверсантов мог гордиться своими подопечными — караульные на другой стороне улицы даже не шелохнулись.

Когда все его люди взобрались на крышу, Федор так же тихо последовал за ними, благо лестница была закреплена надежно. Сделали это заранее, едва стемнело, укрепив лестницу со стороны глухого переулка, чтобы не терять времени в момент атаки.

Расположившись у самой кромки крыши, Федор вновь посмотрел вниз. Теперь помещение, в котором находился вход в резервуар с водой, находился прямо под ними, буквально в нескольких метрах. Снаружи его охраняло четверо бойцов сената. Внутри, по данным разведки тоже могло находиться человек пять.

Столь малое число охранников удивило Федора, но факт оставался фактом. За последние дни его бойцы провели разведку всех обнаруженных подземных водохранилищ. Оказалось, что вход в каждое из них охраняет не более десяти-пятнадцати человек. Внутрь никому пробраться не удалось, но Чайка предполагал, что вряд ли за наружной дверью прячется целая хилиархия — больно уж помещение было маленькое. Правда, только снаружи. Что там внутри, до конца было не ясно. Днем охрана не уменьшалась, а ночью не усиливалась.

Понаблюдав пару дней за поведением солдат на выбранных для атаки объектах, Чайка решил, что ждать дальше нельзя. Либо это была ловушка, либо сенат действительно не допускал даже возможности атаки на свои резервуары. Сильных волнений в городе пока не происходило. За любое упоминание имени Ганнибала или его брата, стоявшего с армией под стенами Карфагена, людей казнили. Федор сам несколько раз наблюдал подобную картину. По городу в целях устрашения и поисков прорвавшихся разведчиков постоянно курсировали вооруженные патрули солдат сената или римских легионеров, но последние редко удалялись на большое расстояние от военного порта, где по непроверенным данным базировался сам Марцелл. В общем, пока что с помощью террора сенату удавалось держать народ в узде, а ситуацию под контролем. Тем более, что поиски выживших посланцев Гасдрубала ничего не дали — большинство было убито во время прорыва, — а оставшиеся пока себя никак не проявили. Все было тихо. Поэтому, в конце концов, Федор стал склоняться к мысли, что сенат не верит в существование реальной угрозы для резервуаров, решив, что уничтожил всех шпионов.

Существовал только один выход, чтобы проверить это предположение. И Федор решился провести рискованную разведку боем сразу в трех резервуарах, расположенных в самом центре города. Это должно было случиться буквально на третью ночь его пребывания в Карфагене.

— Пора напомнить о себе, — пробормотал Федор, разглядывая из-за края плоской крыши, на которой лежали сейчас все его бойцы, лениво перемещавшихся вдоль здания охранников, — а то Магон раньше времени решит, что я умер. Я не доставлю ему такого удовольствия, да и Юлию лишний раз волновать не стоит.

От мысли, что его жена и сын находятся в такой близости от него, Федор иногда впадал в возбуждение, которое все время требовало от него немедленно предпринять поиски римского убежища, в котором их содержат. Но это было не менее трудно, чем преодолеть стены Карфагена. Однако, Федор вынужден был ненадолго отложить эти поиски, поскольку сначала требовалось устроить царство хаоса в этом городе. Он был уверен, очень скоро его жена и ребенок будут спасены, сколько бы римлян не стояло между ними.

План нападения был прост до безумия: ночью перебить наружную охрану, прорваться внутрь и вывести из строя систему водоснабжения. Ни динамита, ни пороха у диверсантов Гасдрубала, понятное дело, не имелось. Поэтому просто взорвать резервуары Федор не мог. Поджигать хранилища воды тоже смысла не видел. И Чайка решил действовать по наитию. Судя по чертежам, все эти резервуары имели устройства слива воды в канализацию. Просто не могли не иметь. Добравшись до них, Федор планировал либо открыть их, спустив воду, либо вывести из строя навсегда. В идеале нужно было сделать и то и другое. В крайнем случае, оставались глиняные трубопроводы, которые далеко не везде были проложены под землей. Имелись и выходы на поверхность, о некоторых Федору было известно. Однако, начать он решил именно с резервуаров.

Вход в резервуар находился в одном из населенных кварталов и несколько перекрестков невдалеке отсюда были освещены факелами даже ночью. Но само невзрачное здание «коллектора», вероятно, чтобы не привлекать к себе внимания толпы, находилось на берегу сточной канавы, и было с двух сторон окружено глухими стенами соседних зданий. Одна из этих стен была задней стеной караульного помещения, в которой был расквартирован отряд из тридцати бойцов. Возможно, присутствие поблизости воинского подразделения, вселяло спокойствие в охранников, которым всегда могли прийти на помощь, но Федора это не остановило. Правда, в этот раз приходилось надеяться только на то, что все выйдет действительно тихо.

Атака сразу на все три хранилища должна была начаться с минуты на минуту. Никаких «ракетниц» или другого шума не предполагалось, все было решено с командирами отрядов заранее. Учитывая, что за прошедшие дни количество бойцов в каждой группе не увеличилось — Федор еще не посещал «резидента», не брал денег, и не успел навербовать в свои ряды новых сторонников Ганнибала, ограничившись лишь сменой убежища, — дерзость плана граничила с безумием. Но Чайка решил начать эту партизанскую войну своими силами, больше надеясь на опыт своих диверсантов, чем на количество новобранцев. Да и секретность здесь играла не последнюю роль. «Вот когда дойдет до уличных столкновений, там и навербуем боевиков из недовольных, — успокаивал себя Федор, посматривая в сторону трех своих помощников, — а такие обязательно найдутся. Ну а если нам сейчас все удастся, то в помощниках отбоя не будет».