Юлька пошла было за ней следом, но, спустившись на первый этаж, внезапно остановилась.

– Если я сейчас пойду за Аленой, то упущу Нинель, – сообщила Юля самой себе. – А если останусь с Нинель, то Алена смоется, и мы с Инной больше ничего не сможем про нее узнать.

И тут Юля с досадой на собственную несообразительность прищелкнула языком и поспешно вытащила мобильник.

– Инна, – закричала она в трубку, – ты меня слышишь?

– И очень хорошо, – отозвалась подруга. – Прекрати орать. Что у тебя там случилось? Где ты застряла? Я тут чуть не скончалась от любопытства.

Юля, вспомнив о Нинель, сидящей на приличном расстоянии, но кто знает, вдруг у этой дамы слух как у львицы, послушно умерила голос и сказала:

– Алена сейчас выйдет через дверь, которая смотрит на трамвайное кольцо. Присмотри за ней.

– А ты?

– Меня не жди. У меня тут еще есть дела, – ответила Юля. – Потом расскажу.

– Тогда до связи, – сказала Инна и отключилась.

Юля поднялась обратно на второй этаж. Нинель к этому времени уже успела заказать себе две несколько обветрившиеся корзиночки с желтым кремом, украшенным розовыми цветочками и засахаренными фруктами, и сейчас в свое удовольствие лакомилась ими, запивая напитком, который тут по явному недоразумению назывался кофе. Ее столик Юле был отлично виден через стекло. Сидела Нинель, если не считать пирожных, в гордом одиночестве. Так что обратно в кафе Юлька соваться не стала. Она дождалась, пока Нинель закончит поглощать сладости и начнет двигаться к выходу.

Юлька шмыгнула за угол и стала поджидать Нинель. Та неторопливо выплыла из кафе. Ее дородное тело было туго затянуто в трикотажную юбку и кофту. Ткань четко облегала все жирные складки на теле и двигалась вместе с ними. Юля только головой покачала. На ее взгляд, полным дамам следовало бы носить нечто свободное, не затрудняющее ни дыхание, ни движение. Выйдя на улицу, Нинель накинула на свои полные плечи легкий плащик, который тоже был ей узковат. Но все же скрывал жировые отложения.

На ярком весеннем солнце стало ясно, что Нинель уже за сорок. Жизнь ее достаточно потрепала, хотя в молодости она, вероятно, была хороша собой. Но сейчас от ее красоты почти ничего не осталось. Макияж на лице Нинель был наложен грубо, косметика была явно дешевой. Да и весь ее облик указывал на скромный, если не сказать скудный, доход. Нинель прошла в метро, и Юлька нырнула в подземку следом за ней.

Женщина доехала по прямой ветке без пересадок до станции «Лесная». Вышла и прошла метров двести. Затем вошла в подъезд замызганного и потрепанного временем кирпичного четырехэтажного дома. Подъезд даже не был снабжен самым примитивным кодовым замком. Так что Юлька легко проникла следом за Нинель. В подъезде, как и следовало ожидать, было грязно. Похоже, что все любители пива, отчаявшись найти кабинку общественного туалета, использовали этот подъезд для своих низменных целей.

Брезгливо переступив через подозрительного цвета лужицу, Юлька пошла вверх по лестнице. Она слышала, как на втором этаже хлопнула дверь. А когда Юля поднялась туда, то из-за ближайшей двери до нее донесся грубоватый голос Нинель.

– Что ты тут валяешься у порога, пьянь вонючая?! – вопрошала она кого-то. – Не стыдно тебе?

Но тщетно. Ее собеседник хранил молчание. Потом послышалась какая-то возня. И пьяный мужской голос начал протестовать.

– Оставь меня, Нинка! – вопил мужик. – Спать хочу! Уйди, падла. Сейчас по морде дам.

– Я тебе вдарю! – разошлась Нинель. – Вдарит он! Ты сначала задницу свою от пола оторви! Еще день на дворе, а ты уже лыка не вяжешь! И где ты только деньги берешь? Небось любовница дает!

В ответ мужчина промолчал. Нинель продолжала ругаться. Ругалась она виртуозно, постепено распаляясь. Юлька поневоле заслушалась. В процессе монолога выяснилось, что спящего у порога мужика звали Пашкой и он состоял с Нинель в весьма близких, даже интимных отношениях, которые Нинель охарактеризовала весьма нелестно для мужика. В конце концов Нинель завернула по этому поводу такой трехэтажный мат, что даже Пашка очнулся от своего ступора.

– Заткнись, – от души посоветовал Нинель мужик. – Спать мешаешь. А если чего не нравится, так можешь выметаться. Не держу. На твое место всегда много охотниц найдется. Тоже мне царица Савская нашлась!

Кажется, это замечание переполнило чашу терпения Нинель. Раздался звучный шлепок, рычание, а потом из двери вылетела Нинель. В ее правую ногу, обутую в массивную туфлю, вцепилась грязноватая волосатая мужская рука. Нинель дернула ногой, носок туфли врезался во что-то мягкое. Раздался смачный чмокающий звук, и рука разжалась.

– Ну, сука! – проревел мужской голос. – Только вернись! Убью! Теперь точно убью!

Избавившись от обузы, Нинель развернулась и тут же налетела на Юльку, отдавив той ногу.

– Ой! – вскрикнула Юлька. – Осторожней!

Но Нинель даже не подумала извиниться.

– Сама смотри, куда прешься! – посоветовала она Юльке и помчалась вниз.

Юлька немного обиделась.

– Ну и воспитание! – пробормотала она себе под нос.

Но торопиться за Нинель Юля не стала. Вместо этого она решила немного подождать на лестнице, потому что услышала какой-то шорох. И в самом деле через минуту из соседней двери вышла маленькая старушка. Посмотрев вслед Нинель, она покачала головой и сказала:

– Снова нажрались, алкоголики. Белый день на дворе, а у них уже скандал!

– И часто они так? – спросила у нее Юлька. – Меня эта бабища чуть не задавила!

– Нинка может, – согласилась бабуля. – Она в ларьке работает. Бананами гнилыми торгует. Грубая ужасно. Да и Пашка ее не лучше. Как напьется, так и прет ровно слон. Ничего перед собой не видит.

– Пашка – это ее муж? – поинтересовалась Юля.

– Да какой там муж! – всплеснула руками бабуля. – Пашка Александров – мой сосед. С малолетства тут живет. Пьет сильно, но, пока Нинки с ним не было, тихо пил.

– Как это? – не поняла Юлька.

– А так, напьется и спать завалится, – пояснила бабуля. – А Нинку во хмелю на скандал обязательно тянет. Да и когда трезвая, то все равно орет. Хамка безродная! Житья от нее нет.

И, тяжело вздохнув, бабуля заковыляла вниз. Юля подошла к окну, чтобы посмотреть, в какую сторону направилась Нинель. Из окна она увидела, что Нинель добежала до винного магазина, вошла внутрь и вскоре появилась с бутылкой дешевого портвейна. Затем она проследовала в павильончик, где, судя по вывеске, торговали овощами и сухофруктами. Юля вышла на улицу и, подойдя к павильончику, увидела Нинель, которая со злой физиономией жаловалась продавщице ларька, одновременно разливая портвейн по двум керамическим кружкам. Потом женщины чокнулись, выпили, закусили немытой курагой прямо с витрины и снова о чем-то заговорили.