И вот теперь у него наконец хватит души, чтобы впустить в свою жизнь новых людей. В том числе тех, что сейчас были лишь в его мыслях – их с Лесей продолжение и будущее.

– Ты как?

Его Леди появилась на пороге комнаты неожиданно. Так же, как в тот день, когда ей раскрылась вся правда о нем. И так же, как тогда, он испытал поначалу внутренний протест от чужого вторжения на территорию, на которую не допускал раньше никого. Но лишь один взгляд в эти глубокие зелёные глаза – и это странное чувство отступило, делая его безоружным перед тем, что испытывал к Лесе. И он вдруг понял, что готов разделить с ней даже то, что прежде считал лишь своим.

Свою боль и свои воспоминания.

– Да, все нормально, – откликнулся он и, поставив кубок обратно на полку, протянул к Лесе руки, приглашая ее этим жестом в свою святая святых.

Чуть помедлив, она переступила порог комнаты, в которую когда-то так рвалась попасть. Комнаты, чья тайна едва не поломала жизни им обоим.

– Это кубок Марго за скачки? – спросила Леся, вставая с ним рядом.

– Да, – кивнул Артур. – Она увлекалась конным спортом.

– Знаю, – просто сказала Леся. – Я отпускала ее несколько раз на соревнования.

Они немного помолчали, потом Леся добавила:

– Знаешь, она была очень скромной. Никогда не кичилась своими успехами и тем, что ее отец мог позволить себе обеспечивать дочери это недешевое увлечение.

Он почувствовал, как в горле снова встаёт ком. Сжал губы, пытаясь скрыть пробежавшую по ним дрожь. Не хотел выказывать слабости даже перед той, что стала смыслом его жизни. Не хотел, чтобы она думала, что он не готов переступить свое прошлое.

Но Леся и сейчас понимала его так тонко, как никто и никогда прежде.

– Ты прекрасно воспитал Марго, – сказала она. – Я бы хотела, чтобы наши дети были такими же. Живыми, неизбалованными и способными поднять настроение одной лишь своей улыбкой.

У него не хватало сил на то, чтобы произнести хоть слово. Молча прижав Лесю к себе, он уткнулся лицом в ее волосы. Они стояли так в молчаливом понимании, и Артур знал, что она так же, как и он сейчас, думает о его девочке.

А ещё – о будущем. О том будущем, которое будет раскрашено новыми, светлыми красками. Для них обоих.

Он жадно вдохнул аромат волос Леси, ощущая, как от сердца отступает тяжесть. Потёршись щекой о шелковистые пряди, Артур сказал:

– Поможешь мне сложить вещи Марго в коробки?

Чуть отстранившись, Леся посмотрела на него внимательно и спросила:

– Ты уверен? Мы можем оставить все, как есть. Эта комната никому не мешает.

Но он решительно покачал головой:

– Нет. Не хочу, чтобы между нами стояло что бы то ни было.

Да и счастье ведь было не в вещах. Вещи не могли вернуть ему дочь, и никто и ничто не способны были этого сделать. Суть заключалась не в том, чтобы хранить эти предметы, как величайшую ценность. Суть была в том, что Марго навсегда останется жить в его воспоминаниях и в его сердце, и этого никто и никогда у него не сможет отнять.

– С чего начнем? – спросила Леся, поднимая с пола первую коробку.

– Сними, пожалуйста, фотографии со стен. А я сложу ее награды и игрушки.

– Хорошо, – кивнула она, но несколько минут спустя подошла к нему снова и, мягко тронув за локоть, спросила:

– Может, оставим это фото?

Он посмотрел на снимок, который она ему протягивала. Марго были на нем с тем самым кубком, который он только что держал в руках. Она широко улыбалась, так заразительно, как умела только она.

– Она здесь такая… живая и солнечная, – сказала Леся, словно прочитав его мысли. – Я помню её именно такой, как она запечатлена здесь. Давай оставим эту фотографию, – попросила она ещё раз.

Он кивнул. Внутри снова защемило от того, насколько Леся способна была прочувствовать то, о чем он даже не говорил.

– А что ты хочешь здесь сделать? – спросила Леся, продолжая аккуратно складывать вещи в коробку.

Артур пожал плечами:

– Не знаю. Может быть, организуем здесь музыкальную комнату? Ведь моя Леди наверняка умеет на чем-нибудь играть?

– Конечно! – откликнулась Леся оживлённо и, не выдержав, хмыкнула:

– А именно – на нервах. Ну вот, теперь ты знаешь мою самую страшную тайну и передумаешь на мне жениться, – вздохнула она.

– Мне пора прыгать на борт своего корабля и спасаться бегством? – шутливо ужаснулся он.

– Не поможет! – отрезала Леся со смехом. – Потому что Леди тоже всегда будет рядом со своим пиратом, ты же помнишь.

– Очень на это надеюсь, – ответил он невольно серьезным тоном, но, перехватив взгляд Леси, улыбнулся.

Однажды они непременно расскажут сказку о Черном Джеке и его Леди своим детям.

– Ты занят?

Вадик нарисовался на пороге его кабинета неожиданно, заставляя оторваться от экрана ноутбука, который Артур инстинктивно прикрыл рукой.

– Не очень, – сказал он, откашлявшись. – Что-то срочное?

– Ну, во всяком случае, важное для меня, – откликнулся друг и, подойдя ближе, все же заглянул за плечо Артура, рассматривая то, что было на экране. А потом – громко расхохотался, запрокинув голову.

– Не вижу ничего смешного, – мрачно заметил Шервинский, глядя, как Вадик едва не задыхается от смеха.

– Присматриваешь себе новые шмотки?

Артур вздохнул. На экране красовались несколько девчачьих платьев, преимущественно розового оттенка.

– Это для Лины, – пояснил он и без того очевидное.

Баловать дочь новыми нарядами ему нравилось безумно. И, уже пройдя ранее через покупку одежды для девочки, Артур вполне мог назвать себя самым настоящим экспертом в данной области.

Когда росла Марго, он, вынужденный много и тяжело работать, чтобы ее обеспечивать, поначалу мог купить ей не так уж и много вещей и теперь с радостью наверстывал все упущенное, покупая Лине столько платьев, что этого хватило бы, чтобы менять наряды по несколько раз на дню.

– Не завидуй, – фыркнул он, покосившись на Вадика, чье лицо вдруг стало неожиданно серьезным.

– Слушай, я к тебе вообще-то с важными новостями, – заявил друг и по его торжественному тону Шервинский понял – дело действительно серьезное.

С тех пор, как Леся вместе со своей семьёй, ставшей теперь также и его семьёй, перебралась жить к нему, в присутствии Вадика в доме отпала всякая необходимость. И теперь друг занимался тем, что подходило ему куда как больше. Он являлся администратором самого крупного ресторана Шервинского из сети «Дольче Вита».

– Ну, я весь во внимание, – поторопил друга Артур и тот, набрав воздуха в лёгкие, внезапно выпалил: