— Я боюсь, — произнесла она.

— И не напрасно, бесправная рабыня, — подтвердил я.

— Бесправная рабыня? — повторила она.

— Конечно, — объяснил я ей, — ты — бесправная горианская девушка-рабыня, привязанная на поводок и готовая к совокуплению.

— И это все, что я есть?

— Да.

— Для тебя? — снова спросила она.

— Да, — подтвердил я.

Она вздрогнула.

— Что не так? — поинтересовался я.

— Я не смею говорить, — прошептала она.

— Говори.

— Я возбуждена.

Я продолжал сжимать ее руку своей левой рукой, а правую положил на ее тело. Она поежилась.

— Это правда, — сообщил я ей.

Она попыталась отклониться.

— Ты не обращаешься со мной как земной мужчина, — прошептала она.

— Я не мужчина с Земли, — ответил я. — Я — горианец.

Я прижал ее к камням.

— Что ты делаешь? — закричала она.

— Я был терпелив, — обратился я к ней. — Я долго ждал тебя.

Она стала извиваться, но ее сила не могла сравниться с моей. Я откинул плоский колокольчик и коробку для монет через ее левое плечо в сторону. Я услышал звон колокольчика и одинокий звяканье монеты, моей монеты, в маленькой, узкой металлической коробке на цепи, свисающей с ее шеи.

— Что ты собираешься делать? — спросила она.

— Я уже устал от ожидания, — ответил ей я.

— Теперь ты в самом деле возьмешь меня?

— Конечно.

— Но с достоинством и уважением! — умоляюще воскликнула она.

— Для этого я слишком долго ждал.

Она безрезультатно пыталась вырваться.

— Будь нежным, внимательным и ласковым! — умоляла она.

— Нет, — ответил я.

— Нет? — повторила она.

— Нет.

— О! — закричала она.

— Когда я закончу с тобой, — проговорил я, — у тебя не будет никаких сомнений, какие могли бы возникнуть с мужчиной с Земли, что тобой по-настоящему, насладились.

— О! — снова вскрикнула она.

— Ты узнаешь, — уверил я ее.

— Не может быть, что это ты, — заплакала она. — Ты не можешь быть таким!

— И тем не менее я таков, — проговорил я.

— Что ты делаешь?

— Обхожусь с тобой так, как должно обходиться с рабыней.

— Но я женщина с Земли! — крикнула она.

— Нет, — возразил я, — ты всего лишь девица на поводке, бесправная горианская девушка-рабыня, которая скоро узнает кое-что о значении ее ошейника.

— Да, господин! — внезапно беспомощно воскликнула она.

— Ты признаешь, что ты рабыня? — спросил я.

— Не проси меня, женщину с Земли, признать перед мужчиной с Земли, что я рабыня! — взмолилась она. — Это было бы унизительно!

— Но ты бы довольно быстро признала это перед грубыми мужчинами Гора, не так ли?

— Да, господин, — заплакала она. — Да, господин!

— Признай это передо мной, — приказал я, — потому что ты больше не женщина с Земли, и я больше не мужчина с Земли.

— Я — рабыня, господин, — сдалась она. — Я признаю это.

И тут я вспомнил то время, когда мы обедали в маленьком ресторане на Земле, очень давно. Ее волосы были затянуты сзади в строгий пучок. На ней было тонкое платье из обтягивающего атласа с открытыми плечами. У нее была маленькая, отделанная серебряным бисером сумочка. Теперь девушка извивалась в моих руках, покрытая потом, обнаженная и взятая на поводок.

— Я — рабыня, господин, — проговорила она. — Я всегда знала это.

— Теперь ты говоришь правду, — заметил я.

— Да, господин.

— Тебе стыдно за это признание? — спросил я.

Она посмотрела на меня, ошеломленная.

— Нет, — призналась она.

— А что ты чувствуешь? — продолжал спрашивать я.

— Это странно, — проговорила она, — я чувствую себя страстной, блистательной. Это странно. Как будто я вернулась к своей природе, к самой себе.

— Единственное настоящее освобождение, — сказал я, стать тем, кто ты есть на самом деле.

— О! — вскрикнула она.

— Рабыня возражает, чтобы с ней обходились как с рабыней? — спросил я.

— Нет, господин, — ответила она. — Я только жалею, что никогда не признавала на Земле свое рабство.

— Это бы не имело смысла, — утешил ее я. — На Земле слишком мало господ.

— На Горе не ощущается их недостатка, — заметила она.

— Да, — улыбнулся я.

Она задрожала в моих руках.

— Я признаюсь тебе, что подхожу ошейнику, — прошептала она.

— Это правда, — согласился я.

— Я жажду, чтобы меня научили тому, что он значит, — сказала она.

— Тебя научат, — ободрил я ее.

— Научи меня понимать мой ошейник, — молила она. — Сделай меня рабыней, какой я жажду быть.

— Научу.

— Линда теперь готова служить своему господину, — проговорила она. — Господин, что случилось? — Она вдруг забеспокоилась.

Я посмотрел на нее, горячую рабыню на поводке в моих руках.

— Я возьму тебя под именем Беверли, — сказал я.

— Это было мое имя на Земле, очень давно, когда я была свободна, — сказала она.

— Теперь я даю тебе это имя, чтобы пользоваться тобой как рабыней.

— Да, господин.

— Ты когда-то была родом с Земли, не так ли?

— Да, господин.

— Ты и сейчас родом с Земли?

— Нет, господин.

Откуда ты теперь родом?

— С Гора, господин.

— Когда-то ты была свободной женщиной, не так ли? — я продолжал задавать вопросы.

— Да, господин.

— Ты теперь свободна?

— Нет, господин, — произнесла она и добавила: — Пожалуйста, господин!

— Что ты теперь? — спросил я.

— Теперь я ничто, просто горианская девушка-рабыня! — заплакала она и еще раз добавила: — Пожалуйста, господин!

— Как твое имя?

— Беверли, — ответила она. — Мое имя Беверли. Это имя, которым мой господин пожелал назвать меня.

— Это милое имя, — заметил я.

— Да, господин. Спасибо тебе, господин. Пожалуйста, господин! — взмолилась она.