Конунг вздохнул, напряг чресла. Нормально… Боль в паху отпустила Эйрика, чему он был рад несказанно, так теперь новая напасть! Он привел в Гарды три тысячи войска, осталось чуть больше двух. Вопрос, однако, не в счете погибших. Как ему вывести живых? Пешком чапать по враждебным лесам? А море им как перейти? По воде, как Распятый, коему поклоняется Вади ярл?

– Дюк! – кликнул Эйрик.

Славянин подошел вразвалочку.

– Лагерь разобьем ближе к крепости, – распорядился конунг.

Дюк кивнул понятливо.

– И пусть те, кто за стенами, меняются местами с теми, кто в шатрах.

– Справедливо! – согласился Дюк.

– В дозор выставляй по сотне днем, по две – ночью.

– Понял, конунг!

– Даль! Уббе! Торольв! Гейр!

Названные ярлы неторопливо приблизились.

– Выберите из своих людей самых проворных, – резко заговорил Эйрик, – и пошлите в Алаборг, в Гадар, к карелам, куда хотите… Пусть ищут лодьи – любые! Скедии, снекки, да хоть рыбацкие карбасы. Нам все сойдет! А ты, Уббе, возьмешь один из драккаров… «Морского коня» возьми! И дуй в Бирку – приведи сюда купцов. Всех подряд – фризов, пруссов… Всех! Лишь бы на кораблях. Понял?

– Понял! – расплылся в улыбке Уббе ярл.

Остальные тоже повеселели – не все для них кончено!

– Поборемся еще? – бодро спросил Торольв.

– А ты думал? – хмыкнул Эйрик. – Готовь ребят-лесовиков, прочешем лес по этому берегу. Всех, кого найдем, сгонять сюда. Гейр! Собери ледунг и дай им работу – пусть ставят крепкие загоны для трэлей!

– А скоро и арабы пожалуют! – потер руки Даль Толстый. – Мы им меха – они нам серебро! Мы им рабов – они нам золото! О-хо-хо-хо!

– Короче, Торольв! – подвел черту Эйрик. – Готовься! Я сам поведу отряд.

Разгладились лица хускарлов. Привычные к топору и лопате, ополченцы споро включились в работу, заданную конунгом: вкапывали столбы, набивали на них, вместо жердей, колючие стволики елок. Сучья на стволах не подрубали, а оставляли торчать, еще и острили кончики – полезешь через такой забор и обязательно зацепишься, одежу порвешь, а то и в брюхе дырку оставишь!

Эйрик конунг лично проверил, крепок ли загон, покачал столб, потряс колючую загородку – ни с места! Добрая работа!

– Обносите по-быстрому! – распорядился он. – Скоро приведем скотину двуногую.

Хускарлы загоготали.

– Выступаем! – крикнул Эйрик.

Тысяча бравых свеев, хускарлов и хирдманов вперемежку забрякала оружием, затопала, грянула в сотни глоток:

– Веди нас!

И Эйрик Энундсон повел. Свеи вломились в заросли бузины и шиповника. Обойдя по бережку мелкое озерцо в окаймлении зеленых перелесков, «охотники за головами» добрались до Медвежьего тока – весной медведи тут подкрепляли силы подснежной клюквой. Ноголомное место: огромное болото – за день не обойти, на болоте песчаные гряды, на грядах матерые сосны, а понизу пади тянутся с неунявшейся вешней водой, заваленные подмытыми склизкими стволами.

– Торольв – влево! – скомандовал Эйрик. – Даль – вправо! Идти тихо и скрытно, вы на охоте…

Ярлы повели свои сотни по обе стороны хляби, просачиваясь через скудное чернолесье. Повезло Далю – сперва нос жирного ярла учуял дымок костра, потом уши уловили русский говор. Даль показал рукою – сотня Бьерна обходит так, люди Олафа – этак. Пригибаясь, викинги заскользили по кустам. Даль осторожно раздвинул колючие хлыстики малины и увидел сухой пятачок земли у самой топи, где горели крошечные костерки, и десятки людей обоего пола сновали от шалаша к шалашу, то ли готовя еду, то ли куда-то сбираясь.

На противоположном конце сухого «островка» шевельнулась трава, пропуская голову Олафа в косо нахлобученном шлеме. Даль кивнул и поднял своих.

Бежавшие от напасти ладожане вдруг с ужасом увидели, как их стоянку окружают викинги, как шагают пришельцы, сжимая кольцо. Бородатый мужик подхватил рогатину и с гортанным криком бросился на живую стену в кольчугах. Блеснула сталь меча, и крик отчаянного бородача пресекся. Завизжали девки, бегая между шалашами, запричитали их старшие товарки. Редкие мужики угрюмо и злобно сбились в кучку.

– Вяжи их! – лениво скомандовал подошедший Эйрик. – И к жердине пристегивай – легче будет уследить!

Два десятка ладожан смирились, дали себя связать и пристегнуть. Конунг выделил полусотню конвоя и отправил первых рабов на место сбора.

– С уловом вас, ребята! – поздравил он викингов, и «ребята» весело загоготали: рады стараться!

Приволховье

Сосны на берегу Олкоги вздымались мощными колоннами, едва качаемые ветерком. Сулев выбрал для засады самую здоровенную. На высоте тридцати шагов привязал к сучьям крепкие палицы, настелил сверху жердочек и уселся, свесив ноги. Снизу его заметить было нельзя – ветки прятали, а ему все видно, весь разлив реки.

Олев и Пелг, Азамат и Сувор, Радим и Хурта устроили себе «гнезда» на соседних деревьях. Сулев ухнул филином, и Олев тут же откликнулся, каркнув по-вороньи.

– Порядок… – проворчал Сулев.

Вынув стрелы из тула, он разложил их, чтобы были под рукой. Согнул тугой лук и натянул тетиву, плетенную из трех оленьих жилок. Оттянуть ее мог, кроме него, только батя, да еще Ошкуй, остальным такое было не под силу.

Удобно откинувшись на ствол, Сулев задумался. Свеи его не особо волновали. Неприятно, конечно, когда чужие по дому шарятся, да и сколько теперь лишней работы надо будет провернуть! И дома новые ставь, и припасы собери, и то, и это… Ну так война ж! Ничего… И свеев уже били, и датчан. Всяких хоронили в окрестных болотах. И этим всыпем… А вот куда ему, Сулеву, сыну Каницара, дальше путь держать? Пора определиться! По торговой части пойти, как дядька Ярун? Или охотником оставаться, как батя? Торговать… Хм. Выгодное дело, конечно, но хитрое. Денежки счет любят, а он в пальцах одной руки путается. Но и в лесу всю жизнь пропадать тоже охоты нет. Нищим не будешь, но и не разбогатеешь особо. Дешев мех, много за него не дадут. Да и повывели соболей в ближней округе, надо за ними далеко на север переться, за озеро Онего, и еще дальше, до самой Вины. Считай, полгода не дома греешься, а в шалаше зябнешь. Молодому-то ничего, так не навсегда ж та молодость! А о вечере надо с утра беспокоиться… И куда ж ему тогда? В дружину к Лидулу ярлу? А возьмет? Сулев вздохнул и тут же услышал, как прокаркал Пелг. Внимание!

Сулев встрепенулся и глянул на реку. Ага!

По Олкоге спускался свейский драккар, небольшой, румов в двенадцать. Гребцы дружно работали веслами, подгоняя лодью. Главным у них был рыжий верзила в блестящем шлеме с золотой насечкой. Он сказал что-то непонятное кормщику, и тот хрипло ответил:

– Йа-а, Уббе!

Уббе, значит… Сулев взял стрелу с бронебойным наконечником и растянул лук. Прощай, Уббе!