В том месте, где располагался камень, берега круто спускались к воде, а их откосы сплошь усыпали колючие кусты. Со стороны было невозможно заметить человека, расположившегося на камне. Быть может, именно поэтому Констанция выбрала серый валун местом своих уединении. И было ясно — только она одна может отыскать Филиппа в этом закрытом от посторонних глаз укромном уголке.

Так начинался день для Филиппа Абинье, день, предвещавший счастье. Правда, он мог обернуться трагедией, но юноша об этом мало задумывался, предоставив выбор течению жизни. Иногда жизнь бывает мудрее людей и тот, кто ничего не делает — выигрывает, а стремящийся к цели опаздывает, хоть и спешит изо всех сил.

Филипп Абинье терпеливо ожидал, когда счастье само придет к нему в руки, склонится над ним в облике Констанции и шепнет на ухо: я здесь.

А вот Гильом Реньяр был обуреваем совсем другими мыслями. Он, вот уже несколько месяцев не выходивший из дому, к вечеру предыдущего дня почувствовал прилив сил. Он снова ощутил себя способным сидеть в седле, держать оружие.»Может быть, в последний раз судьба сжалилась надо мной, — думал старый дворянин, — и напоследок дала мне возможность объехать свои владения? А может быть, это сама смерть хочет найти меня не немощным стариком, а лихим всадником и встретиться со мной на холмах? Но как бы там ни было, я согласен».

Гильом вышел во двор и вдохнул сырой ночной воздух. Он посмотрел на дом, медленно погружавшийся в сон, и ему показалось нелепым то, что когда люди полны сил, они ложатся спать. Виктор и Жак были в отъезде, Констанцию Гильом не хотел тревожить. Оставался только Клод.

Старик поднялся на второй этаж и без стука отворил дверь в спальню сына. Тот еще не спал, но уже готовился ко сну, сбрасывая на кресло тяжелый кожаный жилет.

Клод с удивлением посмотрел на своего отца.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Нет, все отлично, Клод, но я ощутил силу в своем теле и хотел бы прокатиться верхом.

Предложение было довольно странным, если учесть, что оно исходило от человека, вот уже несколько месяцев не покидавшего дом.

Но Клод был рад за своего отца. Правда, ехать в ночь верхом, когда уже собрался лечь в постель… Но это было желание отца.

— Хорошо, я сейчас подниму конюха и пусть седлает лошадей.

— Нет, Клод, мы все сделаем сами, как в былые времена.

— В былые времена? — переспросил сын. И он вспомнил своего отца, уже приготовившегося к смерти. А теперь перед ним стоял немощный старик, лишь каким-то чудом почувствовавший себя сильным мужчиной, и говорил о ночной верховой езде.

— Да-да, Клод, мы объедем наши владения, посмотрим, все ли в порядке. И не дай бог, кто-нибудь попадется на воровстве! Прихвати с собой пистолеты.

Сборы были недолгими и вскоре уже Клод и Гильом украдкой выводили из конюшни лошадей.

— Вот видишь, Клод, — шептал Гильом, — чего стоят ваши хваленые наемники! У нас можно увести лошадей прямо из стойла, а они даже не проснутся.

— Но, отец, может быть, кто-нибудь и видит нас, но узнав, не хочет вмешиваться?

— Все равно, завтра я им всем покажу! — шептал Гильом, вновь чувствуя себя полновластным хозяином в поместье.

Он уже предвкушал себе то удовольствие, с которым встретит завтра или послезавтра Виктора или Жака, вернувшихся из поедки.

— Они увидят, — шептал себе под нос старик, — что я вновь прежний и не спущу никому неповиновения.

Лишь спустившись за каменную ограду, окружавшую дом, мужчины сели в седла. Клод не переставал удивляться своему отцу — такие разительные перемены произошли в его лице. Глаза горели нездоровым блеском и даже при лунном свете был заметен румянец на щеках.

— Ну что, вперед, Клод! — воскликнул Гильом и пришпорил своего коня.

Он летел по своим полям, залитым лунным светом, под звездным небом — и не было никого, кто бы мог его остановить. Сын еле поспевал за старым Гильомом.

— Эй! Эй! — кричал Гильом в ночь, и его голос отдавался эхом отдаленных холмов.

— Эй! Эй! — вторил отцу Клод, настегивая своего коня.

Вскоре они добрались до опушки леса и старик еще раз озадачил Клода.

— Ты ничего не прихватил поесть, сын? Я голоден. Клод пожал плечами.

— Сейчас посмотрю.

Он порылся в переметной сумке и извлек из нее половину лепешки, которую не съел сегодня днем. Он разделил трапезу с отцом и боясь, не случится ли что, следил за тем, как старый Гильом с аппетитом ест черствый хлеб.

Трапеза конечно же была убогой, но и она могла хоть немного утолить некстати разыгравшийся у Гильома голод и привести его немного в чувство после быстрой скачки.

Вновь луна вышла из-за облаков, — сказал Клод Реньяр. — Лошади взмокли, а сейчас вечер холодный. Уже ночь, — улыбнулся старик и направил своего коня в сторону холмов, как раз туда, где появилась полная луна, похожая на огромный белый глаз между двумя черными грядами облаков. Она освещала печальную картину. Безжизненная равнина, конечно, казавшаяся такой только ночью, местами покрытая кустарниками боярышника. То тут, то там мрачные очертания подстриженных дубов

На опушке леса. Ведь люди приходили сюда обрубать засохшие верхушки деревьев для топлива на расстояние до половины лье.

На гребне склона возвышался округлой формы холм, созданный не природой, а рукой человека. Об этом холме ходили странные легенды, одна противоречивее другой.И сейчас, когда ночью Клод приближался к этому рукотворному холму, его сердце сжало недоброе предчувствие. Он вспомнил, как когда-то в деревне слышал один из рассказов об этом таинственном холме.

Как будто бы много лет тому назад здесь произошла битва. Дрались два войска и одним предводительствовал пришлый из-за моря король. Он выиграл эту битву, но смертельно раненый, погиб после победы. Его победоносная армия, чтобы увековечить память своего монарха, насыпала над его останками этот рукотворный холм.

Еще рассказывали, что короля похоронили вместе с его любимым конем и оруженосцем. Говорили, что внутри, в гробнице, лежит множество мечей, стрел, пик, что там была оставлена еда и питье для короля и его оруженосца, чтобы они и на том свете ни в чем не знали нужды.

А потом один подвыпивший дворянин рассказывал, что возвращаясь поздно ночью домой, он видел, как король со своим оруженосцем объезжал долину и давал приказания невидимым войскам, словно до сих пор король руководит битвой.Правда это или нет, Клод точно не знал, но когда скачешь под луной ночью с полусумасшедшим стариком, можно поверить во все что угодно.

И тут Клод вспомнил, как называют этот курган — Курганом Мертвого Короля. И он еще вспомнил, почему именно в этих местах никогда не показывались ни свои, ни чужие крестьяне. Нет, они не боялись Реньяров так, чтобы не ходить здесь даже днем, они боялись мертвого короля.