звук с притворным отвращением, толкнув его локтем в бок и рассмеявшись.

— Ты — маг огня. Это самый распространенный вид менти. Как можно задрать нос?

— Понимаешь? — Лука тоже смеялся. Тем не менее, в ее глазах была боль, и он хотел сделать все возможное, чтобы прогнать ее. — Таня, я не хочу, чтобы ты грустила.

— Мне не грустно, — сказала она сразу, и тон ее был колючим. Она скрестила руки и подняла ноги, чтобы скрестить их. Это смотрелось нелепо с прекрасным платьем, но это больше походило на нее. Через мгновение она выдохнула. — Ты можешь идти домой, вот и все. Ты здесь со всеми людьми, которых ты знаешь, а что будет со мной, когда все это закончится? Я не могу вернуться домой.

— Можешь, — сказал Лука.

Она грустно покачала головой.

— Никто не примет меня обратно после того, как я причинила боль людям, где я выросла.

— Могут принять, — настаивал Лука. — Эстала изменится. Вернется к тому, что было. Менти не всегда были нашими врагами. Именно ненависть моего отца позволила возвыситься Ордену Понимания. Я никогда не пойму… — он покачал головой. Он никогда не поймет, что довело его отца до таких крайностей, и это его огорчало. Они никогда не смогут рассказать о том, что произошло, когда умер Матиас.

Он смотрел на звезды и боролся за самообладание.

— В Зантосе все может измениться, — наконец, сказал он ей. — Они никогда не ненавидели менти так сильно, как мы. И им понадобятся учителя для академий.

— Джеральдо рассказал мне о твоем плане. Но у нас никогда не будет таких академий.

— Может, будут, — Лука задрал плечи. — Я тут подумал, что, может, именно об этом я и попрошу Тиниана.

— Что? — сказала она, нахмурившись.

— Мы освобождаем Зантос, — объяснил Лука. — Мой отец получил бы все, что мог, в сделках. Тиниан будет ожидать этого, — он подумал о совете Тиниана и ощутил обычный прилив гнева, но он не дал себе поддаться ему. — Но я не хочу этого. Серена объединила нас с Зантосом, когда обручила Альберто с Орианой. Это будущее, которого я хочу, чтобы обе страны процветали. Они будут кормить друг друга, как всегда. Я подумал, что, возможно, попрошу Тиниана объявить менти гражданами и создать для них тренировочные центры в Золотом Порту или, может, немного за его пределами, — он подумал о взрывах и наводнениях, вызванных тренировками менти, и немного рассмеялся.

Таня издала смешок. Должно быть, она думала о том же.

— Он всегда оглядывался, ожидая, когда ты попросишь его о чем-то еще, — сказала она Луке.

— Это его дело, — Лука вздохнул. — Так что ты можешь вернуться домой. А если не можешь — если не хочешь — знай, тебе здесь всегда рады.

— Не думаю, что мне бы это понравилось, — откровенно сказала она.

Мысль о полной ее потере заставила его на мгновение задуматься, не совершил ли он ошибку. В конце концов, он и Рева вместе успешно спланировали нападение, но это вряд ли означало, что она его простила. Его желудок сжимался, когда они были вместе, но это не означало, что она когда-нибудь снова полюбит его.

— Таня, — сказал он немного отчаянно.

Она снова толкнула его локтем.

— Не глупи, Людо.

— Но что, если Рева…

— Тебе предстоит битва, — она опустила подбородок и приподняла брови, говоря ему выражением лица, что он должен быть серьезен. — Сначала сразись, а потом беспокойся о своей королеве.

— Верно, — он уставился на свои руки. Он чувствовал, что что-то не закончено, но знал, что это не его дело. Таня должна была найти свою жизнь. — Хотя я еще не знаю, моя ли она королева. Я… — он остановил себя.

— Ты на это надеешься, — закончила она за него.

Он не мог встретиться с ней взглядом. Потом кое-что пришло ему в голову, и он повернулся к ней.

— Мы говорим так, будто собираемся выиграть эту войну.

— Мы собираемся победить, — Таня улыбнулась. Затем она покачала головой. — Лука, я не имею в виду, что это не будет ничего стоить. Война всегда такая. Но за последние несколько недель я повидала достаточно, чтобы знать, как ведет себя Стефан. Он просит свои страны построить ему храмы. Он ни о ком не заботится. Кто-то вроде Стефана не может править вечно. Весь мир отвергнет его.

— Я не понимаю, чего хочет Стефан. Он сумасшедший? Он жаждет обожания? Он хочет быть богатым? Ни одно из его действий не имеет для меня смысла. С таким правлением ему будет нечем и некем править, — Лука вздохнул. Ему хотелось понять, с кем он должен был сражаться.

Таня пожала плечами.

— Иногда невозможно понять, потому что мы не можем думать, как человек, которого хотим знать. Ты — разумный человек, — сказала она с ухмылкой. — По большей части, Людо. Стефан не работает с разумом или логикой. Его решения мотивированы чем-то еще.

Лука поймал себя на том, что кивал. Она была права: Стефана не понять. Он не был тем братом, которого когда-то знал Лука. Но в нем все же была некоторая предсказуемость: в конце концов, он всегда отдалялся. Услышав, как Йозеф сказал ему, что только он мог победить Стефана, было очень странно слышать, как Таня говорила, что весь мир сделает это за него.

Ему это понравилось, решил он. У него не было особого желания быть королем. Это никогда не было его судьбой. Он просто оказался в нужном месте в нужное время. Это ему просто дали, не больше и не меньше.

И все же…

— Что произойдет, когда он поймет? — спросил Лука.

— Хм?

— Когда он поймет, что не может победить, как думаешь, что он будет делать? — Лука раскрыл ладони, словно взвешивал два невидимых предмета.

Судя по выражению ее лица, она боялась ответа так же сильно, как и он. Затем она тяжело сглотнула и сказала:

— Мы должны убедиться, что он никому не причинит вреда, — слова были немного неустойчивыми.

Лука кивнул. Он понимал. Стефана нужно было убить как можно скорее, прежде чем он сможет принять какое-либо опрометчивое и глупое решение.

— Принц Лука? — голос позвал из окна наверху. Брат Аксил высунулся в отверстие. — Посланник.

Лука испугался тона Брата. С Таней он поспешил к лестнице. Они ворвались в его покои и обнаружили голого мужчину, закутанного в плащ.

Лука недоверчиво посмотрел на мужчину.

— Я — оборотень-ястреб, — сказал мужчина.

Лука тяжело сглотнул. По крайней мере, это объясняло его наготу. Странно, но он чувствовал некое родство с этим человеком. Он хотел сказать ему, что ястреб спас ему жизнь во время битвы