– Вы шшо, совсем мозги пропили? – чуть повернув голову, ласковым голосом обратился беловодец к бритому, который стоял напротив Габлера.

И с последним произнесенным словом ударил коленом в пах своего светловолосого визави. Тот хрюкнул и согнулся, и Арамис добавил ему ребром ладони по шее. Подхватил выпавший из руки грабителя нож и отстранил ногой оседающее тело, направив его в угол кабины.

За те же секунды Габлер разобрался со своим противником несколько по-иному. Он выбросил вперед левую руку с пакетом, прижав бритого к стенке, и тут же врезал тому ногой по коленной чашечке. А правой рукой вывернул запястье болезненно вскрикнувшего незадачливого правонарушителя, так что нож со стуком упал на пол.

– Не, ну совсем с глузду съехали, – все с тем же недоуменным видом произнес Арамис, наклонился и поднял его. – С похмелья ножичками махать. Как тебе это нравится? – Кросс посмотрел на Габлера.

– А что тут может нравиться? – вопросом на вопрос ответил Крис, продолжая прижимать бритого к стенке. – Подобное совершенно неприемлемое в обществе поведение подрывает мою веру в людей, и это мне очень неприятно. – Он горестно вздохнул и угостил дернувшегося было бритого по другой коленке.

– Да, да, как я тебя понимаю, – скорбно покивал Арамис и придвинулся к противнику Габлера. – Тебе же заплатили, ушлепок, целый сестерций заплатили! Не на одну бутылку хватит, и тебе, и дружку твоему, – он кивнул на вырубленного светловолосого. – Острых ощущений захотелось? Как-то это неблагородно, мистер, тебе не кажется?

Бритоголовый мистер кряхтел от боли и таращил глаза из-за пакета.

– И что с ними делать? – спросил Арамис. – Сдать в полицию?

– Ну да, не хватало еще мороки, – возразил Габлер. – Довезем до верха, да и выкинем в окно. Думаю, общество от этого ничего не потеряет.

– Да еще и спасибо скажет, что помогли очиститься от погани, – с серьезным видом подхватил Арамис. – И это будет правильно.

– Э-э… Вы че? – испуганно вскинул голову бритый. – Какое окно, в натуре?! Не надо в окно!

Габлер посильнее придавил его пакетом, а беловодец сказал:

– А почему бы нормально было не попросить? Мол, так и так, парни, трубы горят, денег нет, подайте сколько можете, в натуре. Мы что, не прониклись бы, не выручили?

Бритый захлопал глазами, шмыгнул носом и покаянно пробубнил:

– Ну… это… Не правы мы… В натуре… Больше не будем…

– Ага, как же, – иронично усмехнулся Арамис. – Никогда в жизни. Ты еще клятву какую-нибудь страшную дай.

– Век воли не видать! – вытаращившись на беловодца, торжественно заявил бритый.

– И не увидишь, если будешь продолжать в том же духе, – сказал Арамис. – Не советую больше так делать, ребята. Можете очень крепко нарваться. И не то что воли не увидите, но и вообще без головы… – Он осекся.

Габлер понял, что гинеец вспомнил об Атосе. Арамис нажал на кнопку, и кабина продолжила подъем.

– В общем, мы сейчас выходим, а ты с дружком остаешься, – вновь заговорил Арамис. – А ножички, уж извини, конфискуем. Вопросы есть?

Вопросов не было.

На шестом этаже файтеры покинули вонючую кабину. А горе-грабители потащились выше, на пятнадцатый. Во всяком случае, как минимум сестерций у них был, этого вполне хватало, чтобы зализать физические и душевные раны. Точнее – залить…

Вправо и влево от лифтов уходил полутемный коридор, по которому ощутимо гулял сквозняк. Перегаром тут вроде не пахло, зато тянуло чем-то неаппетитным, подгоревшим. Коричневое пластиковое покрытие пола изобиловало вздутиями, словно его отхлестали жгучей травой типа крапивы из детской сказки о лебедях-принцах. На дверях квартир тускло светились номера.

Дверь с тремя шестерками, судя по царапинам, кто-то когда-то с неизвестной целью пытался порезать ножом. Габлер приложил к ней пластинку ключа, дождался щелчка и шагнул за порог. Арамис, напоследок оглядев безлюдный коридор, тоже вошел в тесную прихожую.

– Эй, ты живой, Юл? – громко спросил Крис, направляясь к приоткрытой двери в комнату.

– Живой… – донеслось оттуда.

В отличие от прихожей, комната оказалась довольно большой, да еще и просторной, поскольку мебели в ней было всего ничего: ложе у стены, стол посередине, кресло у окна и такое же у другой стены. По убранству она безнадежно проигрывала даже казармам Стафла – то ли так и было задумано изначально, то ли мебель потихоньку отсюда растащили. Абсолютно голые стены цвета мокрого песка поддерживали тот же стиль. Очень неуютно выглядело это похожее на ангар обиталище, и с ним вполне сочетался унылый вид Юла Ломанса. Файтер сидел на ложе, поставив босые ноги на пол. Одеждой ему служила желтая простыня, изображающая плащ. Скомканная майка лежала под столом. Вид у Портоса был не только унылый, но и какой-то напряженный, словно он маялся животом и каждую секунду ждал повторения болезненного позыва.

– Жаль, что другие тебя не видят, – сказал Арамис, подойдя к ложу. – Очень поучительное зрелище.

Портос лишь вымученно изобразил улыбку.

– Хорош на мозги капать, человеку и так хреново. – Габлер поставил пакет перед страдальцем. – Одевайся, Юл. Сейчас винца хлебнешь, и полегчает. Вино, говорят, отменнейшее.

Портос с усилием сглотнул и начал вынимать из пакета вещи.

– Мда-а… – Арамис обвел взглядом комнату. – Значит, здесь и гуляли… Это что, и вся квартира? Пустоватая она какая-то.

– Нет, еще кухня, – ответил уроженец Геи, медленно стягивая с себя трусы, чтобы надеть новые. – Тоже пустая.

Крис подошел к окну. Ясное совсем недавно небо уже стало серым, и из него, как из прохудившегося мешка, опять сеял снег. Вдалеке, в просвете между домами, виднелся кусок открытого пространства, на удивление безлюдного, и заканчивалось оно косым ступенчатым боком какого-то черного сооружения без окон. Крис мимолетно подумал о том, что есть тьма-тьмущая городов, где он никогда не бывал и, наверное, никогда не побывает, и в каждом городе – свои интересные места… а не только кабаки.

– Стаканы-то хоть имеются или как? – спросил у него за спиной Арамис.

Габлер повернулся. Арамис выставил на стол бутылку и смотрел на Портоса, который сомнамбулически надевал магазинную майку.

– Не знаю, – буркнул тот. – Не помню…

Арамис сокрушенно покачал головой – то ли по поводу стаканов, то ли по поводу Портоса.

– Значит, хлебнешь прямо из бутылки, дорогуша. Только чуть-чуть, для поправки, а не одним глотком до дна. – Беловодец повернулся к Габлеру: – Крис, дай штопор.

Габлер подошел к нему, снял нэп со спины и поставил на стол. Портос натянул на себя брюки, тяжело опустился на ложе и, пыхтя, начал напяливать сапог. Лоб его блестел от явно нездорового пота.

– А штопора у меня, однако, может и не быть… – пробормотал Крис, роясь в нэпе. – Что-то я не помню…